Террор Бешеного - Виктор Доценко

- Кажется?

- Во всяком случае, держится за рукоять обеими руками.

- Кто-нибудь еще знает?

- Пока нет!

- Больше ни к чему не прикасайся, закрой дверь на ключ и никого не пускай до моего приезда! Я сейчас заскочу к военному прокурору и захвачу с собой следователя!..

- Слушаюсь, товарищ генерал! - По ее взволнованному голосу было ясно, что происшествие выбило Машу из колеи.

- Держись, девочка! - ласково ободрил генерал племянницу.

Осознав, что убит Булавин, комдив успокоился. Ему еще при первом знакомстве не понравился этот офицер-выскочка: слишком много чванства, всезнайства. Кроме того, генералу не нравилось, что ему слишком часто напоминали, как внимательно следует относиться к родственнику "большого" человека. Избегая обострять отношения по пустякам, он старался как можно меньше общаться с Булавиным, но почти подряд произошли странные смерти солдат-первогодок, да еще в то время, когда именно Булавин оставался в дивизии за старшего командира. Тут, естественно, генерал решил, не привлекая внимания, осторожно провести собственное расследование.

Именно он первый заметил, что во всех четырех случаях вскрытие производил один и тот же военврач Потылихин Владимир Александрович, что отчасти насторожило генерала. Он вызвал доктора на приватный разговор, однако тот держался, как Зоя Космодемьянская на допросе у немцев, "никакой ошибки быть не может, все сделано по правилам, и солдаты умерли от болезни".

Выяснить правду не удалось, да и, если честно говорить, высокопоставленные чиновники из Министерства обороны, назначенные в комиссию приказом премьер-министра, и сами не жаждали найти истину: их устраивала версия хронических заболеваний, "случайно не выявленных во время прохождения медицинских комиссий при воинском призыве".

Тем не менее, разговаривая с доктором Потылихиным, комдив чувствовал, что тот чего-то недоговаривает и старательно отводит глаза в сторону, словно боясь, что генерал сможет прочесть в них правду. Но ощущения-то к делу не пришьешь. И когда приехал майор ФСБ Воронов, оказавшийся к тому же еще и бывшим афганцем, комдив искренне поверил, что этот майор так просто не сдастся и сумеет довести дело до конца.

И вдруг сам майор странным образом исчезает! Комдив тут же сообщил об его исчезновении генералу Богомолову, о котором слышал как о толковом и высокопорядочном начальнике. Оставалось ждать, что предпримет Богомолов в связи с исчезновением своего сотрудника. И вдруг эта нелепая и тоже странноватая смерть Булавина.

Запретив своей племяннице к чему-либо прикасаться, генерал приказал водителю ехать к военному прокурору, но, поразмышляв немного, передумал и скомандывал водителю:

- Михаил! Отставить прокурора! Поворачивай и давай дуй в дивизию, и побыстрее!

Приказ есть приказ: ефрейтор Сердолобов знал, что если генерал отдает приказ таким тоном, то нужно выполнять его немедленно и беспрекословно. Михаил резко вывернул руль и, едва не задев следующую за ним "Волгу", развернул машину в направлении дивизии. Тем временем генерал набрал номер телефона:

- Майора Потылихина!

- Кто его спрашивает?

- Генерал Дробовик! - назвался комдив.

- Извините, товарищ генерал, не узнала ваш голос! - испуганно проговорила старшая медсестра. - Соединяю...

- Слушаю, товарищ генерал! - раздался голос Потылихина.

- Мухой в машину и ко мне в приемную!

- Что-то случилось? - встревожился доктор и виновато объяснил свое любопытство: - Я к тому... инструменты брать?

- Брать!

Генерал опасался преждевременной огласки и облегченно вздохнул, когда понял, что его племяннице пока удалось сохранить в тайне смерть Булавина. На вахте к нему пытался обратиться дежурный офицер с каким-то вопросом, но комдив недовольно прервал его:

- Потом! Все потом: я сейчас занят! Потылихин здесь?

- Никак нет!

- Как прибудет - срочно ко мне!

- Слушаюсь!

Племянницу он застал на лестничной площадке. Судя по пепельнице, она смолила одну сигарету за другой.

- Все тихо?

- Да, товарищ генерал, никто пока не в курсе! - угрюмо ответила Маша: было видно, что у нее все еще дрожат руки.

- Ко мне никого не пускать, кроме доктора Потылихина!

- Хорошо, Валерий Григорьевич.

Генерал оставил ее на лестничной площадке и открыл дверь приемной собственным ключом. В нос сразу ударил специфический запах человеческой крови. Заперев за собой дверь на замок, генерал осмотрел место происшествия: тело, кровь, портфель, почти пустую бутылку водки. Наклонившись, увидел нож, руки подполковника, вцепившиеся в рукоятку.

Распрямившись, генерал взял со стола линейку и попытался провести эксперимент, чтобы получился результат, как у покойного. И так попытался, и этак... Потом пожал плечами и положил линейку на стол.

- Да, чтобы самому себя так пырнуть, нужно очень постараться, - задумчиво проговорил комдив и с ехидцей добавил: - Хотя чего в жизни не бывает!

В дверь осторожно постучали.

- Кто?

- Прибыл доктор Потылихин, товарищ генерал, - отозвался голос племянницы. - Впустить?

- Да...

Открыв дверь, Маша впустила доктора и опять заперла дверь на замок.

- Кто это? Что с ним случилось? - испуганно и настороженно спросил военврач.

- Подполковник Булавин, - ответил генерал, не отрывая взгляда от доктора: очевидно было, что для доктора это действительно неожиданность, хотя особой печали в глазах у него комдив не заметил. - Судя по всему, случайно воткнул сам себе нож прямо в сердце. - Он специально подтолкнул его к нужному ходу мыслей. - Впрочем, хотелось бы услышать ваше просвещенное мнение!

- Но тогда мне придется осмотреть его, - чуть встревоженно заметил доктор.

- А что вам мешает?

- Мы не будем ждать следователя? - нерешительно спросил тот.

- Вы разве приглашали следователя, когда Булавин вызывал вас констатировать смерть четверых молодых парнишек? - с явной насмешкой спросил генерал.

- Я предлагал, но подполковник сказал, что следователь нужен тогда, когда произошло убийство.

- А разве ЗДЕСЬ произошло убийство? - усмехнулся генерал.

- Пока я не могу утверждать этого.

- Ну что, будем ждать следователя?

- Я готов осмотреть труп! - согласился доктор, уловив в тоне комдива некоторую угрозу для своей дальнейшей службы в дивизии.

Потылихин надел халат, перчатки, которые достал из своего чемоданчика, потом включил принесенный с собой диктофон и приступил к осмотру покойного, наговаривая на диктофон все, что видел. Изредка поглядывая в сторону одобрительно кивающего головой комдива, он так разошелся, что в конечной фразе попытался сделать собственный вывод:

- Судя по сильному запаху изо рта, покойный выпил большое количество алкоголя в виде водки, причем в полном одиночестве: об этом свидетельствуют и его одежда, находящаяся в полном порядке, и нормальная обстановка вокруг - вещи стоят на своих местах, в помещении порядок, нет следов никакой борьбы. Вероятно, почувствовав голод, покойный достал нож, чтобы им открыть, например, консервы, порезать хлеб или колбасу, и я не удивлюсь, если что-то подобное найдется в портфеле покойного.

Доктор взглянул на генерала и, увидев одобрительный кивок, откинул крышку портфеля-кейса: там действительно лежал батон колбасы, буханка хлеба и банка килек в томате.

- Не удержав равновесие от алкогольного опьянения, покойный повалился навзничь и наткнулся на лезвие ножа, который вошел в его грудь, попав точно в сердце, - продолжил он. - Исходя из вышеописанного, можно констатировать, что смерть наступила в результате неосторожного обращения с холодным оружием.

- Вы уверены в своем выводе, доктор Потылихин? - спросил генерал, пока тот не выключил диктофон.

Майор скосил глаза на свой диктофон, улыбнулся и уверенно ответил:

- Вне всякого сомнения, товарищ генерал! - после чего выключил запись.

- Выходит, следователь и не понадобился? - хмыкнул комдив.

- Так точно, товарищ генерал! Вы оказались правы.

- Послушайте, майор. Мы сейчас одни. Булавин тоже вас больше не потревожит, теперь вы можете сказать мне правду?

- Правду? - И неожиданно с горечью спросил: - А кому она сейчас нужна?

- Мне!

- И после этого вы меня прогоните из дивизии?

- Мы с вами расстанемся в любом случае, - брезгливо ответил комдив, - но только от вас зависит: расстанемся ли мы со скандалом или мирно по собственному желанию.

- Спасибо за правду, - с некоторой обидой и одновременно иронией произнес он.

- Я слушаю, - откровенно игнорируя его переживания, сухо заметил генерал.

- Эти четверо солдат умерли насильственной смертью!

- Нельзя ли поточнее?

- Они... они... - доктор виновато опустил глаза к полу, - были задушены.

- А следы удушения?

- Их не было. Могу предположить, что их задушили подушкой или чем-то мягким, поэтому и следов не было. Но это еще не все. - Он тяжело вздохнул. Каждый из покойных солдат подвергся сексуальному насилию.