Рыцари пятого океана - Андрей Рытов

Мне рассказали тогда потрясающий факт. Жаль, что за давностью лет я запамятовал фамилию летчика, проявившего исключительное мужество и самообладание.

Вернулся этот летчик с боевого задания, кое-как зарулил самолет на стоянку, а вылезти из кабины не может. Подбежали к нему товарищи, вытащили его, а у него кровь но ноге течет. Медицинская сестра осторожно стащила сапог, разрезала штанину, забинтовала ногу и распорядилась:

- В санчасть!

- В какую санчасть?! - запротестовал летчик. - Чуть царапнет, и сразу в санчасть!

- Хороша царапина! - укоризненно бросила сестра.- Полсапога кровищи натекло.

- Преувеличиваешь, сестренка, - не унимался летчик. - Лучше найди побыстрее жгут, чтобы ногу перетянуть. А то мне снова лететь надо.

Раненого, конечно, отправили в санчасть. Но его поведение не было манерничаньем или рисовкой.

Он действительно рвался в бой, считая свою рану пустячной.

Поскольку самолетный парк пополнялся очень слабо, приходилось беречь как зеницу ока каждую машину. И крепко доставалось тем, кто допускал поломки.

А такие случаи были. Некоторые летчики по халатности допускали ошибки в расчетах и сажали самолет вне аэродрома, на "живот", и машина надолго выходила из строя. После тщательного разбора происшествия с виновника строго взыскивали, вплоть до разжалования ею в рядовые и отправки в штрафной батальон.

Но одно дело небрежность, недисциплинированность, и совсем другое недостаточная подготовка. Поэтому, повышая требовательность к летному и техническому составу, командование дивизии проявляло большую заботу и об организации планомерной боевой учебы в частях. Проводились летные и технические конференции, на которых обсуждались самые разнообразные вопросы: тактика воздушного боя, наиболее эффективные методы нанесения штурмовых и бомбардировочных ударов, приемы меткой воздушной стрельбы, культура обслуживания самолетов и оружия в боевых условиях. Накопленный и боях опыт мы стремились сделать достоянием всего личного состава. С докладами выступали наиболее отличившиеся летчики, штурманы, воздушные стрелки, инженеры, техники и другие авиационные специалисты.

Конференции давали очень многое. Они расширяли кругозор людей, вооружали их опытом, которого нам не хватало в самом начале войны.

Первое время успешному выполнению боевых заданий серьезно мешала несогласованность в действиях истребителей и бомбардировщиков. Чтобы устранить этот недостаток, мы проводили беседы с летчиками, разборы полетов. Но особенно полезными оказались взаимные визиты летчиков - истребителей и бомбардировщиков. Они позволили друзьям по оружию глубже изучить авиационную технику, четче отработать сигналы взаимодействия в воздухе.

Чтобы показать, какая крепкая дружба установилась между ними, приведу одно из писем летчиков-бомбардировщиков, датированное сентябрем 1941 года:

"Летчикам-истребителям 744 ИАП от летного состава 38 СБП - братский привет!

Товарищи летчики! Защищая Родину, мы на своих бомбардировщиках сбросили не одну сотню бомб на головы озверевшей фашистской банды...

Враг бросает все новые и новые силы, но все они находят могилу на нашей земле. В своем письме передаем вам большое спасибо за ваше отличное взаимодействии с нашими бомбардировщиками. Мы не имеем потерь от фашистских истребителей. Эта заслуга принадлежит вам.

Мы видели, как 7 сентября вы, пикируя, подавляли зенитные орудия и пулеметы противника. Такое взаимодействие дает нам возможность громить врага с малыми потерями. Летчики просили передать вашему командованию, что вы свою задачу выполняете отлично.

По поручению летного состава:

Командир 38 СБП капитан Матюшин,

Военком старший политрук Руденко,

Секретарь партбюро политрук Иванов".

В действиях нашей авиации появилось много нового. Внимательно изучая противника, мы старались противопоставить его тактике свою, более гибкую и совершенную. А некоторые новшества мы просто вынуждены были вводить: по-прежнему не хватало самолетов.

Вскоре поступило несколько приказов Народного комиссара обороны об использовании авиации в бою. Смысл их сводился к тому, чтобы расширить диапазон боевого применения самолетов, повысить их эффективность в борьбе с танками и мотопехотой противника.

Каждому истребителю, вылетающему на боевое задание, вменялось в обязанность брать с собой 100 килограммов бомб. На "лавочкиных" стали устанавливать бомбодержатели. Бомбовую нагрузку для штурмовиков определили 600 килограммов. Все это заметно повысило эффективность наших ударов с воздуха.

Менялась и тактика борьбы. Штурмовикам, например, установили малую высоту бомбометания, обеспечивающую наиболее вероятное поражение вражеских объектов.

Вначале все эти новшества вызывали у летчиков недовольство. Истребители говорили: мы призваны бороться с воздушным противником, а нас заставляют бомбить его войска. Штурмовики сетовали: зачем такая малая высота? Нас могут сбивать из обычного стрелкового оружия.

В какой-то мере они были, конечно, правы. Но условия войны вынуждали нас отказаться от многих прежних приемов использования авиации, заставляли изыскивать новые, ранее неизвестные формы борьбы с врагом.

Однако одними приказами настроение людей не изменишь. Нужно доказать им необходимость тех или иных мер. На партийных и комсомольских собраниях, в беседах мы разъясняли летчикам и штурманам значение нововведений, призывали их усердно учиться вести воздушный бой и атаковывать наземные войска противника.

В августе 1941 года был издан приказ Народного комиссара обороны СССР о порядке награждения летного состава ВВС за хорошую боевую работу. В нем говорилось, что летчикам-истребителям за каждый сбитый в воздушном бою самолет противника выплачивается денежная награда в размере тысячи рублей. За три и шесть сбитых машин отличившийся награждался орденом, а за девять ему присваивалось звание Героя Советского Союза.

Особенно поощрялась штурмовка истребителями вражеских войск. За двадцать пять таких боевых вылетов летчик получал три тысячи рублей и представлялся к правительственной награде, за сорок штурмовок - пять тысяч рублей и удостаивался звания Героя Советского Союза.

В первые месяцы войны советская авиация редко наносила удары по вражеским аэродромам. Не хватало самолетов. Но такой способ борьбы был весьма эффективен, и следовало заинтересовать летчиков в его использовании. Приказ наркома определял различные степени вознаграждения за уничтожение самолетов противника на его аэродромах. Так, за тридцать пять дневных или двадцать ночных боевых вылетов истребитель награждался пятью тысячами рублей и представлялся к званию Героя Советского Союза.