Пути, которые не избираем - Саймон Грин

Она выглядела… почти также как я запомнил ее в последний раз, когда видел. В баре «Странные приятели» в конце моего прошлого дела. Прямо перед тем, как все пошло к чертям.

Она была слишком высокая и почти сверхъестественно стройная, линии ее обнаженного тела были такими гладкими, словно их обтекаемость придавала лучшую эффективность. Ее волосы, глаза и губы были черны, как смоль, и в сочетании с бледной бесцветной кожей она выглядела очень похожей на черно–белую фотографию. Ее лицо имело строгие и заостренные черты с выступающими костями и ястребиным носом. У ее угрюмого рта были тонкие и слишком широкие губы, а глаза полны темного огня, который мог прожечь насквозь что угодно. Выражения, появляющиеся и исчезающие с ее лица, были совершенно нечеловеческими. Она выглядела… дико, примитивно, незавершенно. На ней не было одежды. У нее не было пупка.

Я вспомнил человека, которого звали Безумец, он Видел мир и все в нем более ясно, чем большинство, и он сказал что Лилит, которую мы видели и знали, это только ограниченная проекция в нашей реальности чего–то гораздо более великого и сложного. Мы видели только то, что могли вынести. Также, он сказал, что человеческая Лилит лишь прославленная марионетка, которой она управляла издалека.

Лилит. Мать. Монстр.

Я рассказал это Сьюзи, и она кивнула.

— Это не важно. Если она реальна, я могу убить ее.

Мы оба говорили тихо, но не думаю, что даже удар грома мог прервать сосредоточенность Лилит. Что бы она ни видела на поляне, этого там еще не было. Она произнесла вслух Слово, и оно обрушилось, словно молот. Звук его заполнил мир, а его эхо затронуло все, что возможно. Это было слово на языке, который я не мог знать или хотя бы надеяться понять, даже при помощи магии Старца Отца Время. Это было древнее слово на древнем языке, возможно, первооснове, от которой развились остальные языки. Я в достаточной мере понимал его значение, чтобы радоваться, что не понимал остального.

Земля разверзлась, порождая монстров, вызванных этим ужасным Словом. Жуткие создания грохотали, скакали и выползали из–за деревьев позади Лилит. Они возвышались над ней и перетекали мимо ее ног, огромные, отвратительные и ужасные даже для Темной Стороны. В них сочетались все запретные комбинации животных, пресмыкающихся и насекомых, неправильно сложенных, уродливых и невероятных. Выпирающие мускулы разбухли, словно опухоль, под гноящейся плотью. Темные, покрытые панцирями создания, промчались на сломанных ногах — у них были замысловатые рты, двигающиеся злобно под огромным количеством глаз. Высокие и тонкие существа выпрыгнули из деревьев на триногах, размахивая длинными щупальцами, как колючими кнутами. И все еще они появлялись, вырываясь из темной земли на поляне.

Огромные белые черви с рядами человеческих рук и ладоней, гниющие туши размером с кита, болтающиеся головы на длинных шипастых хребтах. Из темноты возникли силуэты с крыльями летучей мыши и хищной грацией, жуткие формы летали по небу, закрывая звезды и пролетая на фоне луны.

Воздух был заполнен запахами крови, разложения и серы. И Лилит смотрела на них и улыбалась.

Внезапно я осознал, что Сьюзи настроила плотность огня на дробовике и приготовилась открыть огонь. Я резко оттолкнул ствол вниз, а затем мне пришлось схватить ее, не давая поднять его снова. Я знал ее достаточно, чтобы не пытаться отнять у нее оружие. В итоге она перестала сопротивляться и уставилась на меня, тяжело дыша.

Дай мне застрелить их! Их нужно застрелить, из принципа!

— Я тоже хочу этого, — сказал я, глядя на нее в ответ. — Но нам нельзя пока высовываться. И я почти уверен, что большинству из этих тварей выстрелы дробовика не причинят никакого вреда.

Она неохотно кивнула, и я осторожно отпустил ее ружье.

Я зарядила его проклятыми и освященными патронами — сказала она немного надуто.

Даже с учетом этого. Я знаю, что это за создания, Сьюзи. После изгнания из Эдема, Лилит спустилась в Ад и возлегла со всеми демонами в нем, и породила всех монстров, от которых страдает Человечество. Эти существа… ее дети.

Как ты можешь быть уверен в этом? — спросила Сьюзи.

— Я чувствую это, — ответил я. — Я знаю это также хорошо, как знаю свое имя. Эти существа станут самыми сильными и могущественными существами нашего времени, а их многочисленные потомки станут вампирами, оборотнями, упырями и другими хищниками Темной Стороны.

У меня есть несколько очень мощных гранат…

— Нет, Сьюзи.

Она шмыгнула носом, а затем посмотрела на ужасных созданий, поднимающихся и опускающихся вокруг Лилит.

Итак — сказала она, наконец. — Дети Лилит. Твои полу братья и сестры. Это они зрители, которых она ждала.

Лилит осмотрела корчащуюся и пульсирующую толпу перед собой, и ее широкая улыбка была такой же холодной и непонятной, как и она сама. Она могла думать о чем угодно, обо всем на свете. В итоге, она сделала резкий грубый жест, и толпа разделилась надвое, отходя каждая в свою сторону, пока Лилит нахмурилась, сосредотачиваясь, и сказала другое Слово. Даже эти чудовищные детки сжались от его звука, и я почувствовал, как сама реальность тряслась и содрогалась, когда Лилит направила на нее свою ужасную волю.

Весь темный лес зашевелился и застонал, словно живое существо, а затем, в один ужасный момент, Лилит позволила родиться Темной Стороне одним единственным усилием воли и решимости.

Огромный город внезапно заполнил поляну от края до края, светясь ярко, словно солнце, большое и витиеватое, особенное произведение красоты и чуда. Это было изображение огромных сверкающих башен и массивных мерцающих куполов, аккуратных простых дорожек и безумно элегантных дворцов — великолепный идеальный город, мечта, превращенная в реальность из дерева и камня, мрамора и металла. Это было завораживающе, как города, которые мы видим в своем воображении когда нам снятся далекие места. Все его края были изогнуты, гладки и закруглены, почти органично, здания возвышались и опускались, как волны искусственного моря, и ни одно из них не было пропорционально другому. Город, созданный Лилит, был нечеловечески красив и невероятен, как она сама.

Это… совсем не то, что я ожидала, — сказала Сьюзи. — Это ошеломительно. Город света и великолепия. Как что–то такое чудесное могло стать тем, испорченным городом в нашем времени?

Потому что перед нами не город, — сказал я. — Это идеал. Никто не живет в нем. Никто в принципе не смог бы. Это просто конструкция, стерильное неизменное место, созданное, чтобы смотреть и восхищаться, а не жить в нем, даже если Лилит еще не поняла этого. Большая часть его непропорциональна, здания не подходят друг другу, и, судя по виду тех башен, они стоят только благодаря воле Лилит. Улицы, возможно, никуда не ведут, и я сомневаюсь, что она оставила места для практических аспектов городской жизни вроде свободных входов и выходов, канализации и транспортных дорог. Нет… это тупик, словно красивое кладбище. Разве ты не чувствуешь холод исходящий от него? Это только представление Лилит о городе, фантазия, наложенная на реальность. Не удивительно, что человечество в итоге развалит все это и построит новый город.

Идеал, — сказала медленно Сьюзи. — Как человеческое тело, которое она создала для себя?

— Хороший пример, — сказал я.

Но… что положено в основу этого города? — спросила Сьюзи, нахмурившись. — Еще нет ни одного человеческого города, чтобы вдохновить ее.

Еще одна хорошая мысль. Я даже не знал что ты так умеешь, Сьюзи. Я полагаю… это может быть материальным отражением мест, которые она знает. Небеса, Ад, Эдем. Мирская версия духовного идеала. Пра–город, который существует только в нашем воображении, проблеск лучшего места, ожидающего людей… Знаешь, мы зашли очень глубоко в воду философии, Сьюзи.

Да, — сказала Сьюзи. — В такой воде можно утонуть.

Посмотри на звезды, — сказал я внезапно. — И луну, освещающую новую Темную Сторону. Они все те же, обычное нетронутое ночное небо, которое мы видели до прибытия Лилит. Там наверху ничего не изменилось. И это не те звезды и луна, которые мы привыкли видеть над нашей Темной Стороной.

И? — спросила Сьюзи.

Мне кажется, что наша Темная Сторона не обязательно где и когда мы всегда предполагали она была.

Я продолжил бы эту мысль, но внезапно Лилит развернулась и обратилась к своим собранным отпрыскам. Ее голос был неестественно спокойный, сильный, жесткий и резонирующий, и лишь отчасти человеческим. Или женским. Она говорила на том старом, древнем языке, который предшествовал человечеству. И я понял каждое слово.

Отреченная от комфорта Эдема, я создала для себя новый дом, здесь, в материальном мире. Место, где каждый может быть свободен от тирании и власти Рая или Ада. Это мой подарок всем вам и тем, кто придет вслед за вами.

Чудовища взвыли разными неприятными голосами, восхваляя ее, кланяясь и стелясь перед ней. Я медленно улыбнулся. Они не слушали. Город никогда не был предназначен лишь для них. И, чем больше я думал о ее словах, тем больше понимал их суть.