Как приручить полковника (СИ) - Истомина Аня

– Так точно, мой генерал! – беру его под руку и прижимаюсь щекой к сильному плечу. – Какое же счастье, что ты у меня есть.

На свадьбу приглашены только близкие друзья и родные. Конечно же, здесь Настя со Степаном, Юля, Зоя, Падре, Дамир, моя двоюродная сестра с детьми, сестра Николая с семьей и еще несколько коллег с работы и друзей по хоккею. Получается довольно большая шумная компания. Но, соседи предупреждены и готовы к веселью до позднего вечера.

Первое, что мы делаем, когда все гости собираются вместе, – идем с Николаем в красиво оформленную цветочную арку и встаем друг напротив друга.

– Дорогие гости, сейчас наши молодожены принесут друг другу клятву верности, – сообщает ведущий и отдает мне микрофон.

– Коля, я клянусь быть твоей опорой даже в трудные дни и самой громкой поддержкой в победах. Обещаю хранить домашний очаг, а если потребуется, то пойду за тобой хоть на край света. И, если вдруг мы заблудимся, то вместе найдем верный путь и отправимся в новое увлекательное приключение. Потому что ты – самый лучший муж и отец на свете, и я благодарна судьбе, что повстречала тебя на своем пути. Я люблю тебя.

Отдаю Николаю микрофон и слышу, как кто-то из девчонок шмыгает носом.

– Танюш, – смотрит мой муж на меня пристально, а затем опускает как-то по-особенному блестящие глаза, будто ему трудно совладать с эмоциями, – Я обещаю беречь тебя, всех вас, и сделать самыми счастливыми на планете. Я благодарен судьбе за ту неожиданную встречу, что подарила мне тебя. И я хочу сказать спасибо тебе, моя девочка, за то, что ты именно такая, какая есть. Моя.

Всхлипываю, и Николай, отдав микрофон в руки ведущему, заключает меня в крепкие объятия. Нам аплодируют, а мы стоим не шевелясь какое-то время.

– Ну е-мое, я сейчас разноюсь, как баба, – слышу бас Степана и усмехаюсь.

– Я тебя люблю, девочка моя, – шепчет мой генерал и вытирает уголки глаз.

– Ну что, горько? – бодро спрашивает тамада.

– Горько! Горько! – подхватывают гости, и мы целуемся так, будто никого нет рядом.

А потом время просто несется как болид: фотографии с родными и друзьями, первый танец, где мой генерал кружит меня в вальсе, поздравления и конкурсы.

Между нами с визгом и хохотом снуют дети, за которыми носятся аниматоры. Мужчины скидывают пиджаки, а мы с подругами – каблуки. Жарятся шашлыки, сыпятся шутки и теплые воспоминания.

Мы с Настей потягиваем безалкогольное вино и наблюдаем за своими раздухарившимися мужьями. Ей уже скоро рожать, и я с замиранием сердца представляю, что зимой меня ждет то же самое.

– Букет и подвязку будем кидать? – уточняет тамада, и я быстро киваю. – Тогда самое время, а то скоро торт по программе.

– Хорошо, – встаю, а он объявляет в микрофон всем собраться.

Николай снимает с моего бедра подвязку и мы встаем рядом друг с другом. За мной строятся незамужние девушки, за Колей – неженатые мужчины.

На счет три бросаем букет и подвязку и оборачиваемся, услышав шум и смех.

Подвязку поймал Дамир, а букет – Зоя. И, судя по ее взлохмаченному запыхавшемуся виду, она очень старалась.

– Ты моя девочка, – приглаживаю ей волосы, – и тебе самого лучшего мужа найдем.

Снова делаем фотографии на память, а ведущий объявляет торт.

Торт у нас сегодня не простой, а специальный, для гендер-пати. Он белоснежного цвета и состоит из двух ярусов. Но каждый ярус внутри – цветной. Мы еще не знаем пол нашей двойни – специально попросили не сообщать на повторном приеме. Отдали Оле бумажку, а она уже передала информацию кондитеру.

И сейчас Николай готовится разрезать первый ярус и узнать под одного из детей.

– Пацан! – кричит Степан, болея так, будто за своего.

– Девочка! – кричат Юля с Зоей.

Коля вжимает лезвие в торт и счастливо смеется, демонстрируя всем голубой крем на лезвии. Первый ярус свидетельствует о том, что один из наших малышей – мальчишка. Николай вытирает нож салфеткой и протягивает мне. Замираю, глядя на друзей.

– Девочка! – кричит раскрасневшаяся от вина Юля.

– Мальчик! – перекрикивает ее Дамир.

– Девочка! – не уступает она.

– Спорим? – усмехается он, глядя на нее. – На желание.

– Спорим! – тянет ему Юля руку.

– Ты только трусы не потеряй больше, – шепчу ей на ухо с тихим смешком, а она шикает на меня, выпучив глаза.

Разрезаю второй ярус и…

– Пацан! – кричит Степан так, будто сорвал джекпот в казино.

Радостный гомон заглушает его голос, а я оказываюсь в крепких объятиях мужа и подвергаюсь атаке поцелуями.

Коля говорил, что ему без разницы, кто будет, а я хотела сыновей. Миру очень нужны настоящие мужики, каких воспитывает мой генерал!

Растворяюсь в крепких объятиях и понимаю, что в данный момент на всей планете нет женщины, счастливее меня.

– Спасибо тебе за все, – шепчу Коле и обнимаю его крепче.

– Нет, это тебе спасибо, – гладит он меня по спине, положив подбородок мне на плечо.

А потом мы едим торт, пьем вино, танцуем и веселимся до упаду, провожая ночь и встречая рассвет с самыми стойкими гостями в нашей уютной беседке. И мы встретим еще тысячи рассветов вдвоем, я это точно знаю.

И я каждый новый день буду благодарить судьбу за то, что моя жизнь случилась именно такой, со всеми трудностями и моментами отчаяния. Потому что теперь я знаю, для чего все это было нужно. Ради такого стоило пройти через все.

Ради Него стоило.

59. Раннее утро

– Хорошо у вас тут. Тихо. Уютно. – вздыхает Кирилл хмуро и усмехается, чокнувшись рюмкой коньяка с моей чашкой чая, залпом выпивает ее. Похмеляется. – А у меня сегодня проверка из министерства. Всю душу вынут.

Мы собрались с друзьями в бане, которую я достроил по осени. Женатых вечером разобрали жены, а Падре мы уговорили остаться и поехать от нас сразу на работу. Ну, и засиделись чутка. Я не пил, потому что у Тани большой срок, нужно быть на стреме, а друзья дали жару.

– Давай я тогда подвезу тебя? Машину вечером заберешь. – предлагаю ему негромко.

Раннее утро. Мы завтракаем на кухне, потому что нам обоим на работу, а Танюша и дети еще спят.

– Не, сам доберусь. – отмахивается Кирилл и запивает коньяк чаем. – Ща отпустит. Перепарился чутка.

Усмехаюсь.

– Наливай, – командует друг и внезапно замирает с открытым ртом, глядя за мою спину.

Оборачиваюсь и подпрыгиваю.

– Коля, – Таня стоит в мокрой ночнушке, зажав между ног полотенце, и выглядит бледной и испуганной, – воды отошли.

– Поехали, – хватаю со стола телефон и несусь к ней, но она не двигается с места.

– Я не могу. Кажется, уже головка идёт.

– Кирилл, – оборачиваюсь.

– Что “Кирилл”? – рявкает Падре, глядя в телефон, – Татьяну на диван. И ждём скорую. Я травматолог, а не акушерка!

Аккуратно веду Танюшу к дивану и помогаю ей лечь. Нам сказали приехать завтра с вещами. Я собирался сегодня раздать указания, а завтра отвезти жену в больницу и сидеть с детьми в ожидании пополнения.

– Ты как? – падаю рядом с диваном на колени и глажу жену по волосам.

– Нормально, нормально, – тяжело дышит она и внезапно надрывно кричит, поджимая ноги.

– Твою мать, Падре!!! – ору, оборачиваясь. – Ты здесь единственный доктор!