Мартин Лютер Кинг. Жизнь, страдания и величие - Уильям Роберт Миллер

Из столицы, встревоженной взрывами насилия в Бирмингеме, в субботу приехал Берк Маршалл, представитель департамента юстиции. Он провел переговоры с Мартином Кингом и с белыми бизнесменами. Демонстрации между тем продолжались, мятежные элементы вновь бросали камни и бутылки. Когда столкновения достигли своего апогея, Джеймс Бивел позаимствовал у одного из полицейских мегафон и громко объявил: «Тот, кто не желает участвовать в ненасильственной демонстрации, должен уйти». После того как толпа рассосалась, было принято решение отменить в этот день все запланированные демонстрации. Бивел заметил в руках негритянских зрителей ножи и пистолеты и хотел избежать бунта.

На следующий день негры маленькими группами вновь попытались проникнуть в белые церкви. Их пустили только в четыре храма. Незадолго до заката преподобный Чарлз Биллапс вывел из баптистской церкви Новый Пилигрим несколько сотен негров. Они подошли вплотную к полицейским, остановились и молча опустились на колени. Биллапс начал громкую молитву: «Пусть они обрушат на нас потоки воды, пусть они натравят на нас своих собак, мы не уйдем. Прости их, Господи!» Затем направились к парку имени Джулиуса Эллсбери, названного так в честь первого темнокожего воина, погибшего в Пёрл-Харборе.

«Бык» Коннор приказал им повернуть назад. Биллапс отказался. Тогда полицейские расступились и Биллапс провел своих пилигримов в парк, который примыкал к Саутсайдской тюрьме. Там демонстранты провели полчаса, читая молитвы и громко распевая псалмы, чтобы их слышали заключенные. Затем они маршем вернулись в церковь. Полиция арестовала нескольких, отставших от общей массы людей, но на этом ее вмешательство в процессию закончилось. Когда прихожане опять собрались в церкви, было объявлено, что дети непременно будут участвовать в демонстрациях, запланированных на понедельник.

Из Чикаго прибыл Дик Грегори, и 6 мая в 13 часов он вывел на демнстрацию девятнадцать мальчиков и девочек из церкви на Шестнадцатой улице. Они несли плакат: «Все хотят свободы». Дети пели: «Шагай и не бойся, я хочу быть свободным сейчас». Старший полицейский чин остановил

Грегори и, перекинувшись с ним несколькими словами, прокричал в громкоговоритель: «Дик Грегори говорит, что они не разойдутся. Вызывайте фургон». Прибыл полицейский фургон, всех демонстрантов арестовали и отвезли в тюрьму. В течение последующего часа школьники волна за волной выходили из церкви и тоже подвергались аресту. За это время около двухсот демонстрантов просочились в центр города поодиночке и начали пикетировать крупные магазины.

Согласно сообщению газеты «Бирмингем ньюс», с арестованными детьми обращались вежливо. Однако один из присутствовавших на месте членов оперативной группы КЗРР доложил: «Всех девочек осмотрели на предмет наличия у них венерических заболеваний. Врачи осматривали их, не меняя резиновых перчаток...

В один из дней 800 детей не старше пятнадцати лет продержали под проливным дождем в течение четырех часов во дворе тюрьмы. Затем их посадили в открытые грузовики. Заключенных, протестовавших против подобного обращения, перевели в одиночные камеры... Мэри Хэмилтон, деятельница Конгресса, была избита. Дика Грегори, протестовавшего против плохого обращения, избивали трижды. Девочкам, попросившим аспирин, дали слабительное, а потом поместили в камеры без унитазов.

Затем они пригласили представителей прессы посетить тюрьмы и убедиться, в сколь превосходных условиях содержатся участники демонстраций. Правда, сначала тюремные власти удалили из своих учреждений постоянных заключенных. Девочек заставляли говорить журналистам, что все прекрасно. Они отказались и сообщили репортерам реальные факты. В наказание этих девочек заставили мыть коридор зубными щетками и металлическими мочалками». Тюрьмы были переполнены. Когда около 500 чернокожих школьников вышли из церкви во вторник после ленча, полиция заставила их смешать ряды и рассеяться. Узнав об этом, Джеймс Бивел объявил во всеуслышание: «Если они больше не собираются арестовывать наших демонстрантов, мы прорвемся прямо в центр города и все произойдет прямо на глазах у белых». Чернокожие начали сотнями покидать церковь. По пути к ним присоединялись новые добровольцы, и в результате, пройдя разными маршрутами, они вновь соединились в центре. Их оказалось более 3000 человек. Разделившись на небольшие группы, они быстро прошли по универмагам и крупным магазинам, распевая: «Я никому не позволю указать мне на дверь!» и «Я иду своим путем к земле свободы». Затем они вновь рассеялись и вернулись в церковь, откуда вскоре вновь устремились в центр.

Общественное мнение страны уделяло событиям в Бирмингеме все больше внимания. Сенатор Уэйн Морс сравнил действия Коннора «с натравливаем коммунистической военной машины на мирных демонстрантов в странах Восточной Европы». А сенатор от Кентукки Джон Шерман Купер сказал, что использование пожарных средств и собак «должно потрясти совесть и чувство справедливости американского народа»; он выразил сильное сомнение в том, что так уж много жителей Алабамы поддерживают «чрезвычайные меры» Коннора. Оба сенатора осуждали администрацию Кеннеди за пассивность. Директор колледжа Морхаус Бенджамин Мейс сказал, что, будь протестующим меньшинством католики или евреи, «федеральное правительство изыскало бы возможность вмешаться в конфликт».

С момента своего приезда Берк Маршалл многократно встречался с комитетом, ответственным за переговоры. Это отнимало львиную долю времени у Мартина Лютера Кинга! В Вашингтоне генеральный прокурор Роберт Ф. Кеннеди, министр финансов Дуглас Диллон и министр обороны Роберт Макнамара провели десятки телефонных переговоров с влиятельными бизнесменами и промышленниками, настаивая на скорейшем урегулировании ситуации. Юджин В. Ростоу, декан юридического факультета Йельского университета, добровольно предложил свою помощь правительству. Он связался с Роджером Блафом, председателем совета директоров крупнейшей сталелитейной компании. Блаф в свою очередь позвонил своим коллегам в Бирмингем и убедил их в том, что решение конфликта имеет большое значение для национальных интересов США. По-видимому, этот звонок стимулировал переговоры, которые во вторник продолжились глубоко за полночь.

Они завершились принятием предварительного соглашения и перемирием на один день, в течение которого предстояло доработать все детали договора.

На пресс-конференции в среду Кинг, Эйбернети и Шаттлсворт объявили о том, что на переговорах достигнут прогресс. В тот же вечер Кинг и Эйбернети попали за решетку во исполнение приговора, вынесенного им прежде, за участие в демонстрации в Страстную пятницу. Негр-миллионер Э. Дж. Гастон, один из членов переговорного комитета, быстро отправил залог в 5000 долларов, и их освободили. Активисты КЮХР почувствовали себя преданым. Шаттлсворт даже решил самолично организовать новую массовую демонстрацию, но представитель департамента юстиции уговорил его побеседовать по телефону с генеральным прокурором Р. Кеннеди. Последнему удалось уговорить Шаттлсворта не предпринимать каких-либо действий прежде, чем не освободят Кинга и Эйбернети.