Пир стервятников - Джордж Мартин

Петир отложил перо — видимо, лицо Сансы красноречиво выражало ужас, который она испытывала.

— Напротив. Буду настаивать, чтобы лорд его посетил. — Он жестом пригласил Сансу сесть рядом с собой. — Мы с Мариллоном пришли к согласию. Морд умеет убеждать весьма хорошо. Если же наш певец вопреки ожиданиям пропоет песенку, которая нам не придется по вкусу, мы с вами попросту скажем, что он лжет. Кому, по-вашему, лорд Нестор скорее поверит?

— Нам? — Сансе очень хотелось в это поверить.

— Ну конечно. Наша ложь ему только на пользу.

Огонь весело трещал в натопленной горнице, но Санса дрожала.

— Да… но что, если…

— Если лорд Нестор поставит честь выше выгоды? — Петир обнял Сансу за плечи. — Если он предпочтет истину и захочет воздать по закону за смерть своей госпожи? Я хорошо знаю лорда Нестора, милая. Не думаешь же ты, что я позволю ему причинить вред моей дочери?

Я не ваша дочь, думала Санса. Я Санса Старк из Винтерфелла, дочь лорда Эддарда и леди Кейтилин. Но вслух она этого не сказала. Если бы не Петир Бейлиш, это она, а не Лиза Аррен, улетела бы в холодное синее небо и разбилась о камни шестьюстами футами ниже. Он такой смелый — ей бы его отвагу. Сансе хотелось одного — лечь в постель, забиться под одеяло, спать и не просыпаться. После смерти Лизы она не проспала толком ни одной ночи.

— А не могли бы вы сказать лорду Нестору, что я нездорова или…

— Он захочет выслушать твои показания относительно гибели Лизы.

— Милорд, если Мариллон скажет, что было на самом деле…

— То есть солжет?

— Солжет? Ну да, если он солжет… это будет мое слово против его, а лорд Нестор посмотрит мне в глаза и увидит, как я напугана…

— Страх в твоем случае вполне уместен, Алейна, ведь ты видела нечто ужасное. Нестор будет тронут. — Петир сам посмотрел ей в глаза, будто видел их в первый раз. — У тебя глаза твоей матери, честные и невинные. Голубые, как море в солнечный день. Многие мужчины будут тонуть в них, когда ты подрастешь немного.

Санса не нашлась с ответом, и Петир добавил:

— Все, что от тебя требуется, — это сказать лорду Нестору то же самое, что ты сказала лорду Роберту.

Но Роберт — маленький мальчик, а лорд Нестор — зрелый муж, суровый и подозрительный… Роберта, слабого здоровьем, приходится оберегать от всего, даже от правды. «Порой мы вынуждены лгать из любви», — убеждал ее Петир.

— Лорду Роберту мы солгали, щадя его, — напомнила ему Санса.

— А на сей раз солжем, щадя себя. Иначе нам с тобой придется покинуть Гнездо через ту же дверь, что и Лиза. — Петир снова взялся за перо. — Мы попотчуем его ложью и борским золотым, а он проглотит все это и попросит еще, ручаюсь тебе.

Он и меня потчует ложью, подумала Санса, хотя и с самыми лучшими намерениями, желая утешить. Утешительная ложь не так уж страшна — если бы только в нее можно было поверить…

То, что наговорила ей тетка перед тем, как упасть, до сих пор не давало Сансе покоя. «Бред, — уверял ее Петир. — Моя жена была сумасшедшая, ты сама убедилась в этом». Да, верно. Я ничего не сделала, только построила замок из снега, а она хотела выбросить меня в Лунную Дверь. Меня спас Петир. Он любил мою мать и…

И ее тоже любит? Как может она сомневаться в этом? Он ведь спас ее.

Он спасал Алейну, свою дочь, нашептывал Сансе внутренний голос. Да, но ведь Алейна в то же время и Санса… а порой ей кажется, что и в самом лорде-протекторе живут два человека. Он Петир, ее защитник, умеющий развеселить и успокоить… и в то же время Мизинец, лорд, знакомый ей по Королевской Гавани — лорд, с хитрой улыбкой поглаживающий бороду и нашептывающий что-то королеве Серсее. Тот, Мизинец, не был ей другом. Когда Джофф велел побить Сансу, за нее вступился Бес, не Мизинец. Когда чернь хотела надругаться над ней, ее увез Пес, не Мизинец. Когда Ланнистеры против воли выдали ее за Тириона, ее утешал сир Гарлан Галантный, а не Мизинец. Мизинец ни разу даже пальцем не шевельнул ради нее, даже мизинцем.

А потом устроил ее побег. Она думала, что это придумал Донтос, старый пьяница, ее бедный Флориан, но замысел с самого начала принадлежал Петиру. Мизинец — всего лишь маска, которую он вынужден был носить. Санса, правда, порой затруднялась определить, где маска, а где истинное лицо. Они так похожи, Мизинец и лорд Петир. Она бы охотно сбежала от них обоих, но куда ей бежать? Винтерфелл сожжен, Бран и Рикон мертвы, Робб предательски убит в Близнецах вместе с их леди-матерью. Тирион осужден на смерть за убийство Джоффри — если Сансе вздумается вернуться в Королевскую Гавань, королева казнит и ее. Тетя, на чью помощь и защиту она надеялась, чуть не стала ее убийцей. Дядя Эдмар в плену у Фреев, двоюродный дед, Черная Рыба, осажден врагами в Риверране. Нет у нее места на всей земле, кроме Долины, и ни единого друга нет, кроме Петира.

В эту ночь мертвец спел «День, когда вешали Черного Робина», «Материнские слезы» и «Рейны из Кастамере». Потом замолчал, но, как только Санса начала засыпать, музыка полилась снова. Он спел «Шесть скорбей», «Опавшие листья» и «Алисанну» — грустные песни, одна грустнее другой. Санса представляла себе Мариллона в небесной келье, как он жмется в углу под шубой, подальше от черного неба, прижимая к груди свою лютню. Не нужно его жалеть, говорила она себе. Он тщеславен, жесток, и его ждет скорая смерть. Избавить его от этой участи она все равно не может, да и зачем? Он хотел взять ее силой. Петир спас ее не однажды, а дважды. Ложь порой бывает необходима. Только ложь и позволила ей остаться живой в Королевской Гавани. Если бы она не лгала Джоффри, его королевские гвардейцы избили бы ее в кровь.

После «Алисанны» певец снова умолк, и это позволило Сансе урвать час спокойного сна. Но как только рассвет проник сквозь ставни, ее разбудил тихий перебор струн. «Туманным утром» — песня для женского голоса, жалоба матери, отыскивающей единственного сына среди павших наутро после жестокой битвы. Понятно, однако, почему Мариллон ее выбрал. Мать оплакивает своего сына, а он — свои пальцы, свои глаза. Слова пронзали Сансу, как стрелы.

Скажите, где мальчик мой, добрый сир?Где сын мой русоголовый?Он обещал, что вернется ко мне,В наш дом под соломенной кровлей…

Санса накрыла голову подушкой, чтобы не слышать больше, — но она уже проснулась, и настал день, когда лорд Нестор Ройс должен был подняться на гору.

Высокий Стюард со своими присными добрался до Гнезда во второй половине дня. Долина, золотая и алая, лежала внизу, ветер крепчал. С лордом приехал его сын сир Албар, не считая дюжины рыцарей и двадцати латников. Санса всматривалась в лицо незнакомых ей людей, гадая, друзья они или враги.