Шипы и лепестки - Нора Робертс

— Я не понимаю…

— Я понимаю. — Паркер кивнула. — Она не станет спать с парнем только потому, что он привлекательный. Она может выбирать, и выбирает тщательно. Она разборчивая, а не распутная. Если бы это была просто похоть, она нашла бы удовлетворение с кем угодно, потому что связываться с Джеком и сложно, и рискованно.

— Вот почему она так долго ждала, прежде чем броситься в омут, — сказала Мак. — Я не понимаю… Ой, понимаю, — поправила она себя. — Черт побери, это отвратительно, Паркс, ты не даешь мне ни шанса найти истину раньше тебя.

— Интересно, что она будет делать теперь, когда поняла то, о чем я ей давно говорила.

— Ей снился ее танец в саду, — сказала Мак. — С Джеком.

— Да, это серьезно, — согласилась Лорел. — Она не просто влюблена, она любит.

— Она все понимает и просто наслаждается моментом.

Все замолчали.

— Я думаю, — после долгой паузы осторожно сказала Паркер, — что любовь не может быть неправильной. И неважно, на мгновение она или на всю жизнь.

— Мы знаем, что Эмма всегда хотела на всю жизнь, — уточнила Мак.

— Но невозможно получить вечность, не воспользовавшись мгновеньем.

— А если ничего не получится? — Лорел обвела взглядом подруг. — У нее есть мы, и мы будем рядом.

Наложив на лицо очищающую и увлажняющую маску, Эмма села за письменный стол разбираться с документами. Интересно, сколько на свете счастливых женщин, которые могут ухаживать за собой и одновременно выписывать счета? Босиком, под тихое мурлыканье Норы Джоунз?

И сколько счастливиц прошлой ночью занимались безумным сексом дважды — с потрясающим мужчиной?

Держу пари, немного. Очень немного.

Пока маска творила свои чудеса, Эмма составила заказ на флористическую губку, ленты, проволоку, разноцветные бусины, просмотрела объявления о распродажах и специальных скидках и добавила в заказ водостойкий прозрачный клей, листовой пенопласт и три дюжины прозрачных портбукетниц.

Этого хватит на какое-то время, подумала она, размещая заказ на сайте, затем зашла на сайт оптового поставщика свечей посмотреть его предложения.

— Тук, тук! Эммелин! Ты дома?

— Мама? Я здесь. — Эмма сохранила на сайте свой заказ, выскочила из-за стола и встретила маму, уже поднимающуюся по лестнице. — Привет!

— Привет, детка. Ты такая розовая.

— Я… Ой, совсем забыла. — Эмма похлопала пальцами по щеке. — Это смывается. Я увлеклась свечами. — Она зашла в ванную комнату, чтобы смыть маску. — Улизнула с работы?

— Я честно отработала все утро и теперь свободна, как птица, вот и заглянула к дочери по дороге домой. — Лючия взяла в руки баночку с маской. — Хорошая?

— Ты мне и скажешь. Я ее впервые попробовала.

Эмма сполоснула лицо прохладной водой и высушила, аккуратно прикладывая полотенце.

Лючия, поджав губы, прилежно изучила лицо дочери.

— Ты слишком красива. Трудно сказать, это благодаря моим счастливым генам или содержимому банки.

Эмма улыбнулась и, приблизив лицо к зеркалу, потрогала щеки и подбородок.

— Но ощущения приятные. Это плюс.

Она протерла лицо тоником, затем последовал увлажнитель.

— Ты сияешь, — заметила Лючия. — Но, насколько я слышала, и это не от содержимого банки.

— Счастливые гены?

— Ну, что-то счастливое точно. Утром в магазин заходила твоя кузина Дана. Ее близкая подруга Ливи… ты, кажется, знаешь Ливи?

— Да, немного.

— Ливи на днях ужинала со своим новым бойфрендом. И как ты думаешь, кого она заметила в укромном уголке за итальянской едой, бутылкой вина и интимным разговором с красавчиком-архитектором?

Эмма невинно похлопала ресницами.

— Я должна угадать? Сколько попыток? — Лючия приподняла и опустила брови. — Мам, пойдем на кухню, я тебя угощу. Кофе или что-нибудь холодненькое?

— Холодненькое.

— Мы с Джеком ходили на вернисаж. Ужасный вернисаж, хотя история неплохая.

— К этому мы еще вернемся. Расскажи об ужине.

— После вернисажа мы пили вино и наслаждались итальянской едой. — Эмма достала бокалы, насыпала в них лед, нарезала лимон.

— Детка, ты пытаешься увильнуть.

— Угу. — Эмма рассмеялась. — Что глупо, поскольку ты уже наверняка поняла, что мы с Джеком встречаемся.

— Ты думаешь, что я не одобрю?

— Нет. Возможно. — Эмма открыла бутылочку с маминой любимой газированной водой, налила газировку в бокалы со льдом, добавила ломтики лимона.

— Ты счастлива? Я вижу ответ на твоем лице, но ты можешь ответить одним словом — «да» или «нет».

— Да.

— Тогда почему я должна не одобрять то, что приносит тебе счастье?

— Но ведь это странно, правда? Через столько лет?

— Кое-что требует времени, кое-что — нет. — Лючия ушла в гостиную, села на диван. — Я люблю эту комнату. Ее цвета, ароматы. Я знаю, что здесь ты счастлива.

Эмма подошла и села рядом с мамой.

— Очень счастлива.

— Ты счастлива в своей работе, в своей жизни, в своем доме. И это помогает матери даже взрослой женщины спокойно спать по ночам. А если теперь ты счастлива с мужчиной, которого я к тому же немного знаю, я тоже счастлива. Ты должна привести его на ужин.

— Мама! Мы только… встречаемся.

— Он уже приходил к нам ужинать.

— Да. Да. Джек, друг Дела, приходил на ужин, на барбекю, на вечеринки. Но сейчас ты просишь привести меня на ужин не друга Дела.

— И он уже не может полакомиться моей стряпней или выпить пива с твоим отцом? Детка, я правильно поняла, что в этом случае означает «встречаемся»?

— Да.

— Пусть обязательно придет на Чинко ди Майо. Все твои друзья должны прийти. Мы зажарим на гриле свинину, а не Джека.

— Хорошо. Мама, я люблю его.

— Да, детка. — Лючия притянула к себе дочь, и Эмма положила голову на мамино плечо. — Я знаю это твое выражение лица.

— Он меня не любит.

— Тогда он не так умен, как я думала.

— Я ему небезразлична, ты знаешь. Я ему нравлюсь, и нас очень сильно тянет друг к другу. Но он меня не любит. Пока.

— Вот это моя девочка.

— Тебе не кажется, что… коварно заманивать мужчину, целенаправленно влюблять его в себя?

— Ты собираешься лгать, притворяться, давать обещания, которые не будешь выполнять?

— Нет. Конечно, нет.

— Тогда какое же это коварство? Если бы я не влюбила в себя твоего отца, мы не сидели бы сейчас в этой чудесной маленькой гостиной.

— Ты… Правда?

— О, я была безумно влюблена. И безнадежно, во всяком случае, я так думала. Он был такой красивый, такой добрый, такой милый и такой забавный, когда играл со своим маленьким мальчиком. И такой одинокий. Он хорошо относился ко мне, уважительно, а когда мы лучше узнали друг друга, мы подружились. Но я хотела, чтобы он потерял голову, увидел во мне женщину, разделил со мной свою постель пусть даже на одну ночь.