Арно, ты маг воды: Убей невесту. - Виктор Крыс

всех птиц в округе. — А затем я хочу ледяную стену! Чтобы, когда за тобой придут, ты смог обороняться! Ты меня понял, кусок ты говна?

— Да, учитель, — вздохнул я, прикрывая глаза.

— Быстрее! — прокричала Кин мне в ухо.

— Да не кричи ты!

— Я буду кричать! В бою вокруг тебя будут кричать тысячи и умирать сотни! Быстрее!

И день пролетел незаметно, Кин меня замучала, как итог голем был самостоятелен, но лишь в том, что он пытался убить все живое.

Что невероятно радовало Кин, которую голем игнорировал, но зато чуть не убил пару крестьян, которые по незнанию вышли на мой участок реки рыбы половить.

Затем я пытался создать неприступную защитную ледяную стену, поглядеть на которую собралось около сотни человек. Метра в три высотой, в ладонь толщиной и длиной в четыре метра.

— Не пойдёт! Делай стену длиной в сто шагов и выстрой в пять человек высотой! — в очередной раз накричала на меня Кин.

— В сто твоих шагов или моих?

— Конечно моих, кусок ты говна, твои шаги никуда не годятся, как и твоя жизнь и душа! Короче, делай! Быстро! — Кин словно с цепи сорвалась, но в этих уроках был и огромный плюс, время летело, силы уходили на манипулирования водой, а не на бестолковые мысли.

И когда я вернулся в лавку, то сразу упал на свою кровать и мгновенно уснул, бессонная прошлая ночь давала о себе знать.

Во сне мне снилось, как меня осыпает поцелуями Адель, и я внезапно понял, что кто-то действительно целует меня, страстно, прямо в губы и с языком.

— Адель? — произнес я, еще не открыв глаза.

— Нет, не Адель, — прозвучал голос в темноте и, открыв глаза, я увидел Катарину, что снимала с себя простую серую рубаху, оставаясь голой по пояс. Обнажив свою грудь и сидя при этом на моем паху.

— Ты что тут делаешь?!

— Пришла спариваться, — улыбнулась буднично рыжая воительница и прильнула ко мне. — В тебе уже моя слюна, сопротивляться бесполезно, контрольный поцелуй.

Катарина положила мои руки себе на грудь и слилась со мной в страстном поцелуе.

— Зачем?! — прохрипел я, борясь с невероятным возбуждением.

— Асгар мертв, — прошептала Катарина, ее слеза прокатилась по моей щеке. — А я безумно хочу спариваться.

Глава 17

Война и смерть всё время с моего пребывания в этом мире дышали мне в затылок. Я этого не замечал, а зря.

Война оказалась намного ближе, чем я думал, и вот я уже нырнул в неё с головой, и выбора нет, отступать некуда.

И мстить уже есть за кого, и ясно, что нейтралитет не сохранить. Во мне кипела злоба и настала пора ее выплеснуть.

Несясь верхом на Хано, моем черном коне, через лес и прокручивая в голове каждый урок Кин, я наслаждался последними мгновениями беззаботной жизни.

Деревья мелькали вокруг меня, черный жеребец наслаждался бегом, а я нет-нет, но все же отвлекался от воспоминаний о уроках с Кин.

И думал о совсем ином.

Люди умирают постоянно, тысячами, миллионами, но одна смерть может изменить всё.

Учиться больше некогда, в моем кармане камень душ с Кин, которую я могу призвать в крайнем случае. Но только в самом крайнем случае, если понадобится продать душу подороже.

Моя легкая кольчуга испещрена защитными символами, что были сделаны рукой Данте.

И именно к такому исходу моя гениальность готовила меня, когда я забирал жизни касанием смерти. Она знала, что вот-вот может произойти то, что неминуемо.

Смерть вновь коснется меня, не думала гениальность лишь о том, что я попаду в любовный многоугольник.

На левой щеке до сих пор предательски пылал след от поцелуя Катарины на удачу.

Хано резво выбежал на лесную поляну, на которой скрывались за ветками деревьев лесные разведчики.

Десяток суровых мужчин с луками сливались с лесом, это был тот самый отряд Асгара и именно они выследили тех, кто забрал его жизнь.

— Грыа-а-а-а-а! — раздался злобный рев где-то в темных свинцовых тучах, которые вот-вот разразятся ливнем.

В небе, там, высоко-высоко, кружили вороны и коршуны противника, которые следили за ситуацией на земле.

И время от времени в свинцовых облаках появлялись чудовища, пролетающие вдаль на своих огромных кожаных крыльях из враждебных стай. Хотя может они из нашей стаи, не знаю, я не мог различить на такой высоте их метки и имена. И потому каждое чудовище для меня сейчас было враждебно.

— Арно, водник, друг Асгара, — быстро проговорил я перед десятком разведчиков, которые увидели герб на коне и не стали стрелять из луков. — Прибыл в помощь. Где они?

— Помню тебя, они у берега озера, поят коней, — коротко произнес разведчик, убрав лук за спину

— Сколько их? — спросил я, сидя на нервно топчущемся коне. — В озеро впадает речка, ручьи?

— Речка есть, по пояс глубиной, по ней мы и ушли, — хмуро проговорил воин. — Количество я не знаю, много.

— Много это сто или тысяча?

— Я умею считать до десяти, я не знаю что такое тысяча, — нахмурился воин. — Мы насчитали три раза по десятку десяток, их много.

— Понял, веди к реке, на месте разберусь.

— Нам приказано разведать и защищать водника, — гордо выгнулся воин.

— Наблюдайте лучше за озером, потом поймете, что меня не надо защищать. — устало отмахнулся я от воинов. Бойцы, конечно, на внешность суровые, но они не понимают, что может совершить водник в своей стихии.

— Пошли тогда. Речка маленькая, но рыбка там вкусная водится.

— Веди, — вздохнул я. Кому война войной, а кто-то все равно про рыбку думает, хотя я и сам хорош. Думаю о чем угодно, но только не о моем плане, который я решил реализовать.

К сожалению, ни о какой парной работе с Адель и речи больше быть не могло, в форме зверя она может и сожрать меня, благо теперь с дыханием огня у нее проблем не было.

Ненависть и злоба прям текли у неё по венам. И это она еще о Катарине не знает, которая рыдала над телом моего друга, словно