Чужие как свои - Ольга Гребенщикова

   Снова голос мага загремел над площадью:

   - Ничего не будет, наглая, забывшаяся девка! Никто ни о чем не узнает.

   - Как же, не узнает! Посмотри в фонтан! Ты в прямом эфире!

   Некромант растерянно огляделся.

   - В чем?!

   Настя больше не боялась, ее несло на волнах вдохновения:

   - Сам знаешь. Причем по уши. Вода, милый, вода! Пронизывает землю и небо, связывает горы с морями, а ваш фонтан - с фонтаном в посольстве Эль-Антеамона! Особым фонтанчиком, как раз для таких случаев! Нас видят и слышат миллионы! Точите шашки, парни, скоро на войну!

   Про миллионы, конечно, было чистое вранье, и про войну, может, тоже перебор, но неожиданно угроза подействовала. Причем на всех разом, посеяв растерянность на лицах магов и откровенное уныние на лицах бравых, жизнелюбивых гвардейцев. Седой маг переглянулся с остальными, разочарованно вздохнул и велел:

   - Отпустить их. Пусть убираются.

   Ответом ему был глухой рокот, от которого под ногами задрожала земля.

   В скалах над городом зашумели по склонам камни, струи фонтана посреди площади дрогнули и иссякли. Некроманты с гвардейцами сразу забыли о существовании пострадавшего эльфа и тех, кто его спасал. Седоволосый что-то говорил остальным, показывал рукой то на дворец, то на горы. Стражники заняли прежние посты, некоторые потянулись в казарму.

   Тут-то все и началось.

   С пушечным грохотом, словно выбитая изнутри, разлетелась крыша одной из дворцовых башен. В серой предрассветной мгле все увидели, как из пробоины хлынул густой черный поток.

   В считанные мгновения клубящаяся тьма затопила кровлю дворца и водопадом устремилась вниз, на площадь. Но это была не жидкость, а что-то вроде плотного, тяжелого тумана, который не уносился вместе с ветром и не рассеивался.

   Люди в доспехах и мантиях бросились врассыпную. Кто-то из магов не струсил, попытался встать на пути у наступающей черноты, раскинул руки, выкрикнул слова заклинания - и она поглотила его, как волна.

   - Бежим! - крикнул Дорлан.

   Уговаривать никого не пришлось. Даже Арман окончательно пришел в себя и показал необычайную прыть. Но зловещий дым настигал быстрее, в нем тонули дом за домом, улица за улицей. Еще немного, и он поглотит город Повелевающих до самой стены.

   Впрочем, не совсем. Оглядываясь на бегу, Настя успела заметить то же, что и остальные - черное облако нигде не поднялось выше второго этажа.

   - Наверх! - заорали беглецам из окон, - Лезьте наверх!

   Дорлан пнул ногой одну дверь - заперто, вторую - заперто, местные не спешили помогать чужакам чем-то кроме советов. Тогда словно ударом невидимой кувалды маг высадил стеклянную витрину ресторана. Аврора исчезла в недрах здания вместе с вышибалой и эльфом до того, как чернота захлестнула все вокруг.

   - Лезь сюда! - услышала Настя и обернулась.

   Лусьен оседлал толстую ветку на ближайшем дереве, свесился вниз и звал девушку. Схватил за руку, сильным рывком втащил за собой. Дальше каждый взбирался сам, пока ствол не закачался под тяжестью двух тел.

   Флур тоже не стал тратить время на беготню по лестницам, подпрыгнул, уцепился за ветви соседнего дерева и ловко вскарабкался выше окрестных крыш. За ним чудеса верхолазанья показал и бывший будущий темный маг, явно решив, что с чужаками ему теперь больше по пути, чем с собратьями по ремеслу.

   Настя уселась на ветку и крепко вцепилась в ствол, не обращая внимания на боль в поцарапанной ладони. Плевать, от этого не умирают, а от того, что внизу - вполне возможно. Но шли минуты, а ничего не происходило. Только дым, почти не смешиваясь с воздухом, все струился густым, тяжелым потоком вниз, к стене города Повелевающих и накапливался там, как вода у дамбы, пока не хлынул через край на нижние кварталы.

   Весь город некромантов теперь восседал на крышах и деревьях - маги в черных мантиях, гвардейцы, полуодетые дамы.

   Лусьен, сидевший одной веткой ниже сыщицы, вдруг позвал ее и даже дернул за сапог. Дерево опасно закачалось.

   - Смотри внимательно! Вон, видишь, чумазые? Наверняка попали в поток, и ничего, только запачкались.

   - Думаешь, дым не опасен? - заинтересовалась Настя.

   - Не настолько, чтобы бегать от него, как от женитьбы.

   - Ну и?

   - А они бегают. Маги Темной гильдии разбегаются от того, что выползло из их собственного дворца.

   - Хочешь сказать, они не понимают, что происходит?

   - А ты прислушайся, о чем болтают вон на той крыше. Слышишь, как ругаются? Неудачный эксперимент, взорванный накопитель, грязь замучаются убирать... Похоже, они не очень-то контролируют собственную магию.

   Два некроманта на крыше и в самом деле честили друг друга такими словами, что браслет-переводчик не успевал подобрать в памяти Насти подходящий перевод.

   - Да, пожалуй, - согласилась девушка, - какой ты умный!

   - А то!

   Сыщица ехидно прищурилась:

   - Слушай, на кого ты все-таки работаешь? Только честно. Ну какой из тебя торговец? Ты себя в зеркале видел, когда мечом машешь?

   - Я перед зеркалом мечом не машу! - фыркнул Лусьен.

   - Как тебя зовут на самом деле? Часом, не Джеймс Бонд?

   - Вот пристала! То Морган, то Бонд какой-то. Говорю же, торгую парчой и бархатом. Шелком тоже. А драться пираты научили, когда нападали на наши корабли. Я на них тренировался, очень удобно, бесплатно. Иногда и на конкурентах, но вообще это не наш метод.

   Настя с пониманием улыбнулась:

   - Угу!

   - Меня, между прочим, твой столичный шпион опознал! - вспомнил надежное оправдание Лусьен и вдруг удивил соседку бестактным вопросом, - Кстати, он тебе нравится?

   - Допустим, - уклончиво ответила сыщица, - и не шпион, а разведчик.

   - Вы с ним?.. - тут он, рискуя сорваться с ветки, двумя руками изобразил нечто вроде подвижного бутерброда.

   Настя удрученно вздохнула. За минувшую ночь она устала так, что еще немного, и свалится сама, без помощи темной магии. Едва не погибла, едва не попала на невольничий рынок в виде ходячего трупа, и еще вопрос, выберется ли отсюда вообще. Внизу, почти доставая до сапог, клубится какая-то черная дрянь, а тем временем ей учиняет допрос не то новоявленный Отелло, не то охочий до клубнички сплетник. А ведь потом скажут, что это она - грубиянка, способная сбросить человека с дерева из-за пустяков. Собрав все миролюбие, какое только осталось в ее душе, сыщица произнесла:

   - Я помню, ты спас мне жизнь. При случае отвечу тебе тем же. Но остальное - не твое дело. Думай, что хочешь.

   Повисло молчание, причем Лусьен молчал с самым трагическим видом. Вид этот становился все заметнее, проступал из сумерек, как и город вокруг. Близилось утро. Дневной свет и ветер, наконец, совладали с черным дымом. Он словно осыпался, покрыв брусчатку чем-то вроде слоя пепла.