Сталь и пепел. На острие меча - Вадим Львов

Никто в ОВС НАТО не мог подумать о таком глубоком прорыве своей обороны за считаные часы. Генерал Осгуд в нарушение всех правил, уставов и здравого смысла гнал в обход тяжелые боевые группы, даже не позаботившись о воздушном прикрытии. Вся авиация была связана боем с русскими истребителями или утюжила рвущихся к Берлину напрямик штрафные батальоны. Все это напоминало попытки затушить пожар в прерии водой из детского ведерка.

«Барсы» двадцатой и седьмой гвардейских танковых бригад, проскочив Дрезден, стали уходить на север, освобождая дорогу для частей первого гвардейского корпуса, рвущихся дальше на запад, к Эльбе. Громову требовалось прикрыть фланг уходящих вперед гвардейцев и помочь окруженному десанту.

«Абрамсы» из дивизии «Плюща» напоролись на «восьмидесятых» у Гредица. Как уже часто бывало, сверхсовременная разведывательная техника дает сбои в самый неподходящий момент. Имей генерал Осгуд возможность видеть всю обстановку, он бы принял единственно верное решение — уходить как можно быстрее в глубь Германии. Но единой картины не было даже у главкома Уолта и его начальника штаба Шеффилда.

Поняв, что угодил в ловушку, из которой нет выхода, командир четвертой механизированной дивизии стал в отчаянии требовать авиационной поддержки, но ее не было. Авиация НАТО работала по другим целям, услужливо подсунутым отделом дезинформации штаба Западной армии.

Контрудар «Плющей» так толком и не состоялся. Хаотично брошенные в бой, не получившие единой задачи американские бригадные группы одна за другой перемалывались русскими танками и гренадерами и добивались шквальным огнем артиллерии.

Через сутки после того, как «Барсы» вырвались на оперативный простор, в здание протестантской духовной школы, где находился передовой НП Громова, привели пленного американского подполковника. Командира мотопехотного батальона национальной гвардии Мичигана — Дункана Барлоу, включенного в состав второй HBTC, четвертой механизированной.

Пленный был мрачен, но держался ровно, с достоинством. После чашки черного кофе с коньяком и сигары из ближайшего табачного магазина Барлоу оттаял и неожиданно разговорился. Через переводчика.

— Мы вас ждали с ударом на Берлин, генерал Громов. Предполагали, что ваша бригада будет имитировать удар на Котбус, прикрывая ударную группировку. Никто и не подумал про вертолетный десант. Потери при высадке вы компенсировали стремительным маневром с последующим прорывом. Я аплодирую вашему Генштабу, сэр. Эта оперция покруче той, в две тысячи третьем, когда мы запалили усы Саддаму, обойдя его воинство с флангов.

Громов пожал плечами и подлил пленному коньяка. Пусть говорит, пока возможность есть.

— Что севернее, подполковник?

— То же дерьмо, генерал. Ваш восьмой гвардейский корпус прорвался до самого Перлеберга. Это последнее, что я слышал. После чего ваши «самовары»[45] въехали в расположение моего батальона, шансов прорваться у меня не было. Да и желания подохнуть за этих европейских извращенцев.

Отправив американца под конвоем в штаб корпуса, Громов зевнул и тут понял, что не спал уже третьи сутки. Надо прилечь хотя бы на часок. От четвертой механизированной сейчас остались одни ошметки, а вся союзная группировка уже глубоко охвачена с флангов. Компания выиграна.

Но отдохнуть ему не дали. Едва он провалился в глубокий, словно деревенский колодец, сон, как его разбудил Слепнев. Глаза у него были совершенно сумасшедшие.

— Господин генерал. В столице ЧП…

Глава 14. Катар. Окрестности Дохи. 19 августа

Армейская база «Кэмп-Ас-Салия» — не самое лучшее место для встречи с агентом, тем более таким высокопоставленным, как тот русский, который должен прийти сейчас. Поэтому бригадный генерал Стивен Хоуп, прибывший в Доху этой ночью, решил перенести встречу в небольшой аккуратный ресторанчик «Лазурит» на берегу залива с видом на пляжи Перл-Катар. Там делали отличный кофе и отличные кебабы, имелась огромная, продуваемая морским бризом терраса и, главное, хозяин ресторана Мустафа — это надежный человек. Настолько надежный, что здесь можно встречаться с кем-угодно и когда угодно.

Помимо самого бригадного генерала из АНБ должны были присутствовать еще двое американцев. Прилетевший из Афганистана отставной полковник Joint Special Operation Command, ныне ведущий аналитик крупнейшей частной военной корпорации DarkStar и коммандер Коби Фридель, оперативник военно-морской разведки, правая рука генерала Маркеса, отвечающего за специальные операции Центрального командования США. Над Дохой стояла удушливая августовская жара, буквально убивающая все живое, но здесь, в ресторане, было относительно прохладно.

Все трое мужчин, сидящих за покрытым белоснежной скатертью столиком, посвящали себя не только военной службе за деньги американских налогоплательщиков, но еще и состояли в Ордене Волка. И данный разговор в первую очередь касался дел этой неформальной организации.

Так получилось, что созданный изначально тремя десятками русских эмигрантов из числа молодых и горящих ненавистью к большевикам офицеров белого движения Орден Волка давно переродился в типично американское полулегальное тайное общество. Типа «Лиги Плюща» или «Черепов». Когда французская секретная полиция разгромила OAS, большинство русских основателей и участников Ордена Волка, к тому времени уже весьма разветвленной и обеспеченной организации, направили свои стопы в Северную или Южную Америку, подальше от пораженной либерализмом и социализмом Европы. Для политической разведки ЦРУ эти профессиональные головорезы были слишком неотесаны и грубы, чтобы использовать их в тайной войне систем. «Волчат» прибрала к рукам нарождающаяся стратегическая военная разведка США[46]. На фронтах холодной войны Пентагону всегда требовались тертые калачи в качестве инструкторов и наемников. Постепенно русских в ордене становилось все меньше, а выходцев из Вооруженных сил США — все больше. Цели у организации оставались те же — максимальное противодействие распространению коммунизма. Где бы то ни было: в Индокитае, Европе, Южной Америке, Африке…

Колыбелью возрожденного Ордена Волка была военная разведка США, структура максимально закрытая, но чрезвычайно влиятельная[47]. Пока возмущенная общественность с воплями полоскала на виду у всего мира грязное белье ЦРУ, военная разведка работала тихо. Золотое время пришлось на президентство Рейгана, когда «волки» проникли в высшие слои американского истеблишмента, максимально обострив невидимые глазу бои холодной войны.