Олигарх - Оксана Весенняя

Минут через пять из-за двери показалась его девочка. Молча подошла к мужу, отмечая про себя следы усталости на его лице. Провела ладонью по небритой щеке, обвила руками широкие плечи и примостилась на его коленях. Так же молча уткнулась носом в его шею, жадно втянула любимый запах и почувствовала, как потихоньку отпускает беспокойство, тает, словно мороженое под солнечными лучами.

— Ну чего ты? — ласково спросил, осторожно обнимая свою девочку. Видел, что она сама не своя, заметил в ее глазах тревогу. — Всё же хорошо, — шептал в попытке успокоить, — ну, что случилось?

Она в ответ лишь сильнее прижалась к его телу.

— Скучаю, — едва слышно призналась Ксюша. — Я безумно по тебе скучаю.

Поцеловала в щеку и вновь прошептала:

— Если б ты только знал, как я по тебе скучаю.

Голос осип, а из глаз покатились слезы. Плакала тихо, стараясь не всхлипывать. Сама раздражалась от бесконечных слез, но и остановить их поток не всегда получалось. Не в силах была контролировать слишком сильные эмоции.

— Ш-ш-ш, тихо, тихо. Не плачь. — Прошёлся по спине в успокаивающем жесте.

— Кирочка, забери меня отсюда, — горячо зашептала, — забери, пожалуйста. Не хочу здесь больше.

Сильнее обхватила его за плечи.

— Забери, — потребовала у мужа.

— Ш-ш-ш, не шуми, не пугай малявку. — Приложил свою широкую ладонь к округлившемуся животу Ягодки и почувствовал легкий толчок. Улыбнулся. Не смог сдержаться. Это невероятное чувство, когда ощущаешь, как твой ребенок реагирует на твои прикосновения.

Ксюша прикусила губу, стараясь подавить очередной всхлип. Судорожно выдохнула, но, встретившись со счастливыми глазами мужа, не смогла не улыбнуться в ответ, потому что столько нежности было в его взгляде, столько любви, что душа замирала от счастья.

— Буянит?

— Ага, — улыбнулась.

— Скандалистка, вся в мать. — Поцеловал жену в щеку и вновь почувствовал, как малышка начала активно пинаться. — Говорил же, чтобы не пугала ребенка. Ничего, сейчас папа успокоит. — Продолжил нежно поглаживать живот Ягодки. — Может, полежишь?

— Неа, мне и тут хорошо. У тебя. — Поерзала на коленях у Лаврова, придвигаясь к нему еще ближе.

А у Кира аж в глазах потемнело от желания, но и отказать Ягодке не смог. Крепко обнял хрупкую фигурку жены. За время беременности она практически не поправилась: только грудь стала больше, и живот вырос.

— Подожди, — поцеловал в макушку, — я сейчас. — Попытался осторожно убрать ее руки. Безрезультатно. Ягодка вцепилась в него мертвой хваткой.

— Не уходи.

— Я быстро вернусь. — Сжал в своих руках и ссадил Ягодку со своих колен. — Я скоро. Жди здесь.

— Куда ж я денусь? — обиженно поджала губы.

Кирилла не было минут десять, но Ксюше казалось, что прошло часа два, не меньше.

— Иди сюда. Буду тебя целовать, — довольно заявил он с важным видом и протянул руки к своей Ягодке.

Она с готовностью откликнулась. Уже через секунду была в его объятиях.

— Давай, укладывайся. Тебе спать пора.

— Нет! — практически закричала, — не уходи. Побудь еще немного.

— Не ухожу. Ложись. — Подтолкнул ее к кровати.

— Неа, — упиралась изо всех сил, вцепившись в его руку, — я лягу, а ты уйдешь.

— Я до утра не уйду. Здесь буду. Ложись.

Он договорился с медперсоналом о том, что останется здесь на ночь.

— Правда? — все еще не до конца поверив, уточнила Ксюша.

— Правда, — он улыбнулся, откинул одеяло и помог Ягодке забраться на кровать. Сам устроился на краешке.

— Кир, мне так домой хочется. Я тут так устала без тебя.

— Завтра анализы сдашь, и если все будет в порядке, то заберу тебя. Обещаю. Спи, — поцеловал в щеку, но Ксюше этого было мало. Оплела его шею руками, заставляя целовать в губы. Скучала по его губам. Скучала по его рукам. Тосковала.

Кир, как и обещал, забрал Ксюшу домой. Для этого вызвал врача, который не должен был в этот день появиться на работе участвовал в каком-то научном семинаре. Только Лаврова это мало беспокоило. Ему надо было убедиться, что с женой все в порядке и они могут ехать домой.

— Как тебе это удалось? — восхищенно спросила уже в машине.

— Легко, — ухмыльнулся, — я ж волшебник. Ты забыла?

— Действительно. И как я могла забыть?

— Мне кажется, что я скоро озверею без ягодного десерта, — пожаловался Кир, целуя свою девочку. Руки сами тянулись к ее груди, пальцы словно жили отдельной жизнью, выписывая на ее коже непонятные узоры. Ксюша всхлипнула, и в ночной тишине этот тихий всхлип прозвучал слишком громко. Отрезвляюще. Лаврова как током стукнуло. Он что, вообще дебил, перетерпеть не может, чтобы не подвергать опасности здоровье жены и ребенка?

— Прости, — поцеловал её в макушку, — я слишком увлёкся.

Сел на кровати, собираясь выйти из комнаты, быть подальше от своей Ягодки, а она не позволила, поймала за руку и притянула обратно.

— Не убегай, — тихо попросила, — Будет тебе десерт, будут тебе ягоды. Это мне нельзя, а тебе можно. Тебе ведь всё можно, — уже перешла на шепот и подрагивающими руками стягивала с него футболку.

Легонько толкнула мужа в грудь, недвусмысленно показывая, чего от него хочет. Кир послушно откинулся на спину, не отводя пристального взгляда от своей девочки, а она, судя по всему, останавливаться и не думала. Целовала, дразнила, распаляла его желание все сильнее. Лавров не выдержал, прикрыл от удовольствия глаза. Окунулся в омут наслаждения и чувствовал горячее дыхание на чувствительной коже, нежные пальцы по возбуждённой плоти, кончик языка по солоноватой капле… хриплый стон удовольствия и снова ласковые губы… там

А потом шершавая ладонь на хрупкой шее. Сильные пальцы на затылке в гладком шелке волос. Вновь срывающийся стон с пересохших губ. Тяжёлое дыхание и мурашки по всему телу. Непередаваемо, восхитительно. Его любимая Ягодка подарила ему блаженство.

Он так и валялся посредине кровати, не в силах даже пошевелиться. Ксюша поцеловала его в колючую щеку и отвернулась, перебралась практически к самому краю.

— Ты чего? — обеспокоенно спросил. Испугался, что в погоне за удовольствием мог сделать больно или неприятно. А может, не услышал ее, а она просила остановиться?

— Ничего, просто это так несправедливо. Кир, если б ты знал, как я тебя хочу, — воскликнула она и даже рукой взмахнула, — так хочу, что у меня внутри все сводит, до скрипа зубов хочу, а мне нельзя.

— Нельзя, — подтвердил Кирилл за нее, — но мы ж все равно на следующей неделе врачу твоему должны показаться, может, снимет запрет и разрешит? — ободряюще улыбнулся и обнял за плечи.