Убийство на летнем фестивале - Виктория Уолтерс

ну вы обе даете, не могу даже представить, каково это — войти туда и увидеть то, что увидели вы, — сказала Глория Уильямс Нэнси и Джейн вечером.

Она и ее муж, преподобный Уильямс, пригласили их на ужин в свой дом при церкви. Церковь Дэдли-Энда стояла прямо напротив деревенской лужайки, и дом располагался рядом, соседствуя еще с несколькими такими же домиками из котсуольдского камня. Глория была увлеченным садоводом, и небольшой участок на заднем дворе, который был виден из окна маленькой гостиной, горел самыми яркими и красивыми цветами, оживляя этот серый вечер. Однако погода была прохладная, лето как будто взяло отпуск на несколько дней.

— Это, конечно, был шок, — призналась Джейн. Она весь день рассказывала эту историю снова и снова, как и Нэнси. Если честно, она бы с гораздо большим удовольствием провела уютный вечер дома, у себя в коттедже, вдвоем с Нэнси, но они не могли отказаться от приглашения их лучшей подруги, которая решила, что после всего случившегося они предпочтут компанию. — Мне кажется, никто из нас не мог предположить, что нас ждет. Хоть Томас и сказал, что его агент явно в отчаянии и, видимо, пьян, я подумала, что он хочет попросить помочь ему бежать из страны или что-то такое. Но мне кажется, что это несколько дурной тон — приглашать своего лучшего друга, чтобы он нашел тебя в таком… э… состоянии, — деликатно выразилась она.

Преподобный кивнул:

— И к тому же, как вы сказали, они знали друг друга тридцать лет. Возможно, когда он просил о помощи, он еще не планировать поступить… так.

— Однако он успел написать и распечатать записку, — заметила Джейн.

Нэнси застыла над своей тарелкой:

— Вы знаете, а ведь это действительно хороший вопрос, правда? Зачем Нейтан позвонил Томасу и умолял его приехать, если планировал это с самого начала? Как вы правильно говорите, никто не захочет, чтобы их близкие увидели их в таком виде. Чего уж, это было достаточно страшно даже для нас, хотя мы едва его знали.

— Я думаю, отчаянные люди делают отчаянные вещи, милая, — сказала Джейн, сидящая напротив нее.

Она потянулась к своему стакану джина с тоником и сделала глоток.

— Наверное. Но насколько быстро после того, как Нейтан позвонил Томасу, мы добрались до коттеджа? Томас остановился, чтобы забрать нас из магазина, потом у квартиры Джонатана, но это точно не могло занять больше часа. От звонка о помощи до самоубийства… Плюс время, которое он потратил на записку…

Джейн пристально взглянула на свою внучку:

— Я отсюда слышу, как у тебя в голове шестеренки крутятся. Ты что-то надумала?

— Я просто не могу понять, — нахмурившись, сказала Нэнси.

С того момента как Томас зашел попрощаться, на нее навалилась какая-то тревога, и невинные расспросы викария и его жены только усиливали это неприятное чувство у нее внутри.

— Но что тут может быть не так? — воскликнула Глория, с недоумением переводя взгляд с одной гостьи на другую.

— Либо Нейтан планировал покончить с жизнью и хотел, чтобы Томас пришел и нашел его, и поэтому подготовил записку, либо он принял спонтанное решение, пока дожидался Томаса. Но если это было спонтанное решение, то у него не хватило бы времени проглотить все, что он принял, да еще и написать записку, не так ли?

— Может быть, он хотел, чтобы его точно нашли и освободили Томаса от всяких подозрений, и при этом понимал, что Томас — единственный человек, который точно приедет? — предположила Джейн.

— Может, но он мог позвонить и Дереку. Этого человека наняли, чтобы защищать их всех. — Нэнси положила свои нож и вилку, потому что уже не была уверена, что сможет доесть прекрасный ужин, который приготовила для них Глория. — Я помню, Томас сказал, что у Нейтана ужасный почерк и поэтому он напечатал записку на компьютере, но проявляют ли люди такую предусмотрительность, когда находятся в столь глубоком отчаянии? Понимаете, что я имею в виду?

— У меня отвратительный почерк, — вмешался преподобный Уильямс. — Ты мне об этом постоянно говоришь, дорогая, но я все равно оставляю записки по всему дому, потому что вечно спешу.

Нэнси кивнула:

— Именно. Если вы торопитесь, или расстроены, или вам нужно написать что-нибудь быстро, в спешке, вы не будете все аккуратно набирать на компьютере и распечатывать, верно? — Прежде чем она успела поразмыслить над этим фактом еще немного, у нее зазвонил телефон. Она узнала номер. — Вы не против, если я отвечу? Это может быть важно.

— Конечно, Нэнси. Я пока принесу десерт, — ответила Глория.

Нэнси быстро поднялась и вышла в прихожую:

— Алло? Перси?

— Да, Нэнси, это я! Мы только что прочли статью в «Стар». Мы не знаем, как благодарить вас за то, что вы разобрались в произошедшем с нашим бедным Майклом!

— О, конечно, — ответила Нэнси, теперь несколько смущенная предшествующим разговором.

— Я до сих пор с трудом верю, что это случилось с ним, особенно после его бедного отца! Что за несчастья преследуют эту семью! Это был настоящий шок для всех нас, но мы довольны, что виновный найден, хотя мне бы больше хотелось добиться справедливости для мальчика в суде. Вы понимаете.

Нэнси кивнула, хоть он и не мог ее увидеть:

— Я понимаю, Перси. Это действительно какая-то жуткая череда событий. Мне так жаль Майкла. Он просто хотел понять, почему умер его отец.

— Если бы мы сами могли это понять, Нэнси! Боюсь, теперь нам уже никогда это не удастся.

Она задумалась, не разделяет ли Перси ее беспокойство, но, прежде чем успела об этом спросить, он продолжил:

— Но я звоню не просто так. Мы — в смысле, клуб — хотим поднять пару бокалов за Майкла и нашего дорогого покойного Барнаби в пабе в воскресенье днем и интересуемся, не желали бы вы, Джонатан и ваша дорогая бабушка присоединиться к нам. Мы бы с удовольствием угостили вас, чтобы почтить наших почивших членов.

— Правда, не стоило, но очень мило с вашей стороны. Мы с удовольствием поднимем тост за них обоих.

«И, — добавила Нэнси уже про себя, — заодно зададим вам пару вопросов, которые только что пришли мне в голову.»

— Прекрасно, тогда увидимся в пабе.

— Все в порядке, милая? — Джейн высунула голову из-за двери, когда Нэнси убирала телефон обратно в сумку.

— Перси хочет, чтобы мы встретились с писательским клубом в пабе в воскресенье и подняли бокалы за Майкла и Барнаби Криков.

— И ты полагаешь, что нам нужно еще что-то разнюхать, пока мы будем там?

Нэнси улыбнулась:

— Ты слишком хорошо меня знаешь.