Звездный Портал - Джек Макдевит

Арнольд Уайтекер, самозабвенный владелец «Замка и зонта», выступил против этого предложения.

– Что-то я не вижу, чем нынешнее положение кому-либо повредило, – заявил он.

Эта реплика привела в ярость Морриса Джонса, девяностолетнего пенсионера, раньше работавшего почтальоном, а ныне прославившегося на весь город пристрастием к электрифицированным моделям поездов. Двое подвыпивших канадцев врезались на пикапе в прибежище Джонса, уничтожив итог его сорокалетних трудов по созданию миниатюрной сети железных дорог. Брызгая слюной, Джонс укоризненно погрозил указательным пальцем Уайтекеру:

– Валяй, Арни, молодчина! Главное, позаботься о себе, а на прочих наплюй!

Чтобы решение прошло, требовалось большинство в восемьдесят семь голосов. Флойд Рикетт вызвался возглавить комиссию по составлению проекта решения.

При первой же возможности Линдквист отвел его в сторонку:

– Флойд, постарайся сделать его поглаже? Не стоит обижать никого.

Дождь неумолчно стучал в окно Овального кабинета. Стук дождя всегда обострял ощущения президента, как бы себя он ни чувствовал. А сегодня он чувствовал себя хорошо.

На письменном столе перед ним лежал экземпляр «Вашингтон пост», заголовки которого возвещали о войне в Индии и голоде в Трансваале. Но были там и результаты нового опроса общественного мнения: «60% населения считают, что Купол связан с НЛО». Да вдобавок двадцать процентов опрошенных решили, что это правительственный проект. Остальные не знали, что думать, или вообще не слыхали о гребне Джонсона.

Тони Питерс сидел с несчастным видом в своем кресле, закинув ногу на ногу.

– Чуть ли не все считают, что правительство выставило дымовую завесу, – сообщил он. – Впрочем, это неизбежно. Может, мы еще приспособимся к этому.

– Видел транспаранты? – На улице расхаживало около шестисот пикетчиков. «Наведите порядок на гребне Джонсона» и «Скажите правду о Куполе». – Так какова же эта правда? Что нам известно?

Питерс выпрямился и встал.

– Мы поговорили с дюжиной специалистов в дюжине дисциплин, либо побывавших на месте, либо имевших доступ к результатам исследований. Всем им было нелегко признать, что объект внеземного происхождения, но никто не может предложить иного удовлетворительного истолкования.

– По-моему, нам нет никакого дела до того, откуда он взялся и как очутился именно там. – Тейлор сделал глубокий вдох. – Меня волнует, что из этого всего вытекает? Какого рода энергией располагает это сооружение?

– Ни у кого не было возможности выяснить. Пока что людей пускают только поглазеть по сторонам. Водят экскурсии.

– Ладно. – Тейлор откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди. Цейтнот. – А каковы перспективы, Тони? С чем мы столкнулись?

– Трудно сказать, господин президент. – Питерс поморщился, и в уголках его глаз и рта собрались россыпи морщинок. – Эксперты расходятся во мнениях по поводу нашей способности воспроизвести новый элемент. Но зато они сходятся в том, что, если бы нам это удалось, полученные материалы не подвергались бы старению.

– А износу?

– Подвергались бы. Хотя большинство полагает, что они были бы куда более прочными, чем любые из существующих материалов.

Тейлор вздохнул. Надо поговорить с экономистами, но и без них ясно, что это будет означать для промышленности.

– Еще одно, сэр. Известно ли вам, что вчера ночью там видели деву Марию?

– И что дальше? – президент возвел очи горе.

– Нет, серьезно. – Питерс ухмыльнулся, радуясь возможности разрядить обстановку. – Это передавали по Си-эн-эн десять минут назад. Женщина увидела в свечении контуры лица.

– Проклятие, Тони, – тряхнул головой президент. – А как там биржа? Что у нас сегодня?

– Никкей снова рухнул. Несомненно, падение продолжится на Уолл-стрит.

Тейлор устало поднялся на ноги, оттолкнувшись от подлокотников, и поглядел в окно. Холодная трава сверкала зеленью. В такие дни президенту хотелось снова стать ребенком.

– Тони, надо брать это в свои руки.

– Да, сэр.

– Я хочу положить этому конец, пока ситуация не вышла из-под контроля. Это должно стать актом охраны национальной безопасности или чем-нибудь в том же роде. Подбери подходящие аргументы.

– Мудреное дело.

– Почему?

– Боже мой, господин президент, это же индейская территория. Будь там какой-нибудь фермер, тогда да, можно было бы объявить об угрозе здоровью людей или что-нибудь в том же роде. Но это собственность сиу. Если мы попытаемся вторгнуться на их территорию, это повлечет серьезные политические осложнения. Это придется не по душе вашим собственным людям, а уж пресса и вовсе забьет вас до смерти.

Тейлору показалось, что потолок вот-вот обрушится на него.

– Я вовсе не имел в виду, что мы должны просто-напросто захватить ее. Мы можем предоставить им компенсацию. Выкупить.

– Сэр, полагаю, наиболее разумной тактикой будет выжидание. Не стоит сгоряча совершать поступки, которые потом обернутся против нас.

Тейлор по натуре своей был склонен действовать при первых признаках надвигающейся беды, но занимался политикой достаточно давно, чтобы научиться ценить терпение. Кроме того, он вовсе не был уверен в том, что избрал правильный курс. Мысль об изъятии у коренных американцев части их суверенной территории не понравилась ему. Это дурной вкус. И дурная политика. Но крушение рынка ничуть не лучше.

– Дайте срок, все образуется, – успокоительно заверил его Питерс. – Может, никакой проблемы-то и нет. Так давайте же не будем ее создавать. Что нам надо, так это сосредоточить внимание на Пакистане.

– А что там?

– Наших избирателей там нет. Но убито много людей. Сделайте очередное заявление. Осудите насилие. Можете предложить выступить в переговорах в качестве третьей стороны. Похоже на то, что там скоро все само образуется. Обе конфликтующие стороны уже выдохлись. Не исключено, что мы мимоходом заслужим лавры миротворцев.

Президент вздохнул. Питерс – циник, и проникнуться к нему антипатией очень легко. Очень жаль, что американская политика с такой легкостью способна выродиться до заурядного оппортунизма. Даже если в ней заняты хорошие люди.

Арки Рыжий Папоротник вырос близ Форт-Тоттен в резервации Дьявольского озера. Младший из пяти детей, он первым получил диплом. Остальные отпрыски женились рано и осели на бесперспективных работах, разбив сердце отца, твердившего, что он готов на все, лишь бы помочь каждому ребенку, жаждущему высшего образования. Отец вручил свой лук Рыжему Папоротнику в честь окончания юридического факультета университета Джорджа Мэсона.