Универмаг - Илья Штемлер

- Почему, почему, — протянула Татьяна. — Невыгодно ей. Премии отдел лишат.

- Ха! Премии! Я на нее надавил.

- Ты?

- А кто же? Я!

- Господи... Чихать она на тебя хотела. Ты и она! Все хочешь, чтобы я зависела от тебя. — Она резко обернулась к Леону. — Не ты ли ей поведал, что я хочу водкой от ребенка избавиться?

Леон молчал. Татьяна смотрела на него не мигая.

- Нет. Не я, — выдавил Леон,

- А кто тогда?

- Откуда я знаю? У меня с ней свои дела.

- У тебя с ней?! Хо-хо!

- Так вот слушай... Твоя Рудина еще какие дела проворачивает. Есть у меня корешок на обувной фабрике... Так он и один старичок-снеговичок со Стеллой твоей в пай вошли. Правда, я не знаю, чем они ее приманили. Но дело серьезное. Для фабрики. Иначе фабрике этой крышка...

И Леон рассказал, как приоткрыл дверь в ванной комнате в квартире Рудиной, когда менял смеситель. И все слышал. Речь шла о завозе в Универмаг крупной партии малоходовой обуви, что скопилась на фабрике. Небесплатно, конечно. Потом кто-то захлопнул дверь из комнаты.

Татьяна слушала не перебивая.

- Да ну их всех, — решила она. — Конечно, Стелла стерва. Но меня пока не теребит.

А Леон уже пожалел, что рассказал Татьяне эту историю. Хотел показать себя... Да ладно, обойдется...

5

До отъезда в аэропорт оставалось минут сорок. Фиртич сердился на себя: разговор с комсомольцами надо было проводить не второпях. Что ж, он еще вернется к такому разговору, это лишь начало...

Он ходил по кабинету крупным хозяйским шагом, поглядывая на собравшихся. А сидели здесь в основном девушки-продавщицы. Секретарь комсомольской организации Рита сняла очки и массировала пальцами переносицу. Без очков она выглядела совсем девчонкой. Рита была довольна: пришли все сорок человек. Большинство из присутствующих испытывали робость — не так часто им доводилось сидеть в кабинете директора. Под строгим оком слепых зеркал, когда-то вбиравших в себя изображения гордых членов Конногвардейского братства...

- Я попросил вашего секретаря собрать вас, — деловым тоном заговорил Фиртич. — Все вы знаете о предстоящей реконструкции Универмага. Разговор по этому поводу у нас первый, но не последний, можно сказать, даже предварительный. Пусть каждый подумает, чтобы в следующий раз он был конкретнее.

В кабинете собрались активисты отделов, множество юных лиц придавало старому помещению непривычно праздничный вид. «Только елки не хватает», — улыбнулся про себя Фиртич.

- Дело в том, — прежним деловым тоном продолжил он, — что ни закрыть Универмаг на это время, ни даже уменьшить план нам никто не позволит. Значит, нужно быть готовым к тому, чтобы работать на меньших площадях, в худших условиях. А это, как вы понимаете, очень осложнит нашу жизнь, может вызвать беспорядки, а может быть и худшее. Вас в Универмаге большинство, от вас очень многое зависит.

Поднялась Юля Дербенева. Присутствие директора ее поначалу возбуждало, и она немного рисовалась, но постепенно увлеклась. Голос ее звучал искренне, а главное, подкупало знание предмета разговора. Ее волновали проблемы, связанные с работой отдела кожгалантереи...

«Свободно может руководить секцией», — подумал Фиртич и сделал пометку в блокноте. Он доверял таким вот внезапным решениям. Внезапность иногда приоткрывает такую черту характера собеседника, которая в обычной ситуации прячется в нагромождении всяких случайных эмоций.

Выражение озабоченности на лице директора не осталось не замеченным острым следящим взглядом Риты. Она обернулась и оглядела собравшихся. В одинаковых халатиках девчонки чем-то напоминали бурунчики на потревоженной обильным дождем глади тихого водоема. И лишь четверка мальчишек из отдела культтоваров нарушала эту картину. Решив, что директора раздражает возня одного из них, Рита покачала головой и надела очки.

- Сережка! — произнесла она укоризненно.

Сережка, паренек лет восемнадцати, вытянул шею и комично поджал губы, отчего его длинный нос чуть ли не уткнулся в подбородок. Девчонки прыснули.

- Ну Сережа! — строже прикрикнула Рита.

- Что Сережа... Как что — Сережа, — ответил паренек, смущаясь под любопытным взглядом директора.

- Хочешь что сказать — подними руку, — не отставала Рита.

- А чего говорить... — с ленцой ответил Сережа, стараясь придать серьезность своей подвижной физиономии.

Его тон задел Фиртича смутным подтекстом. Он остановился и взглянул на парнишку твердеющим взглядом.

- А что... Сережа, так все вам ясно? — стараясь не спугнуть парня строгостью, спросил Фиртич.

- У нас Сережка главный критик! — простодушно воскликнула Неля Павлова.

Фиртич метнул взгляд в ее сторону. Как это он до сих пор ее не заметил! Он вспомнил недавнюю встречу на площадке второго этажа с этой девушкой, чем-то напоминавшей ему Елену.

- Критик, говорите? — Память не подвела Фиртича. Он обернулся к парню и добавил: — Вот Неля Павлова считает, что вы главный критик...

- Да ну ее, — огрызнулся Сережа, заливаясь краской. — Сама она критик... А если и критик, так что, не прав, что ли?

- Прав, прав! Ты всегда прав, — не отступала Рита. — Только сейчас не время. Мы говорим о реконструкции, а ты все свои претензии выставляешь. Твое дело продавать фотоаппараты, а не соваться во все дырки.

- От дает! — Сережа хлопнул ладонями по тощим бедрам и покачал головой. — Если хочешь знать: мое дело весь Универмаг и его окрестности.

- Много на себя берешь! — Девушки подстрекательски поглядывали на директора.

Фиртич молчал. В этой перебранке он чуял какую-то размолвку между молодыми людьми, что-то их беспокоило... Он остановился посреди кабинета и обвел присутствующих взглядом, дожидаясь тишины.

- Ну так что, Сережа? Если что-нибудь серьезное — говорите.

Сережа хмыкнул. В устоявшейся тишине звук его голоса прозвучал резко и вызывающе.

- Сами говорите, что могут возникнуть беспорядки. А сейчас... — Замирая от собственной решимости, Сережа округлил глаза и умолк.

- Я слушаю. — Фиртич взглянул на часы и невольно укорил себя за бестактность: парень мог его неправильно понять. Но ничего не поделаешь — пора собираться, зарубежные рейсы, как правило, не выпадают из графика. Да и представитель Инторга наверняка уже ждет в аэропорту...

- Говори, раз возник! — прикрикнула Рита.

Сережа уронил голову на грудь и произнес негромко в пол:

- Вот вы, Константин Петрович... учите нас, да?.. Я вот продаю фотоаппараты. А счет на них так и не пришел. Сказали, что директор приказал продавать. Что он все согласовал по телефону... А ведь это незаконно, верно?

- Вот те раз! — забеспокоились вокруг. — Твое-то какое дело, Сережка! Ну дает! Тебе-то что?!

- Как что? — отбивался Сережа. — А если разница в цене? А если они дешевле? Значит, покупателей обманываем. А если дороже? Из своего кармана буду выкладывать? Мало ли что по телефону вякнули?!

В кабинете вновь зашумели. Что он на самом деле? В ларьке на рынке работает? Или придуривается?

Сережа с ухмылкой разглядывал обращенные к нему физиономии своих товарищей.

- Да ладно вам! — вдруг вскрикнул он высоким, почти девичьим голосом. — Сам знаю, что отвечать мне не придется... Только я о чем? Говорим хорошие слова... А делаем другое. Что дома, что здесь, на работе...

В кабинете стало тихо. Все лица повернулись к директору. Одни со смущением, другие с дерзостью, третьи с интересом...

Фиртич хрустнул костяшками пальцев рук. И в тишине этот хруст прозвучал неестественно резко. Он сделал несколько шагов, остановился перед зардевшимся мальчишкой. Сергей вскинул голову и посмотрел в глаза директора. Каких усилий ему стоило выдержать густеющий взгляд странных прямоугольных глаз Фиртича...

- Вот что, Сережа... Есть ситуации. — Он сделал нетерпеливый жест, упреждая Сергея. — Погоди. Я вот что хочу сказать. — Фиртич помолчал, собираясь с мыслями. — Дело давнее... Инвалид войны купил автомобиль. Их тогда продавали в магазинах Спортторга... Годами стоял в очереди, отмечался. Деньги собирал... Льгот особенных тогда не было инвалидам... Наконец купил. Оформил все, стал владельцем... А когда выезжал из магазина, не справился с управлением и разбил весь передок. Не сделав еще и десяти метров набега... Представляете состояние этого человека, инвалида? Прошедшего войну. Он плакал, как ребенок... Как же поступил директор магазина? Он переоформил автомобиль, взяв на себя всю ответственность. Составил липовый акт о том, что автомобиль покалечен благодаря его халатности. Словом... Такая история. Думаю, что не каждый на это пошел бы...

- А как же продавцы магазина? — спросила Рита.

- Они верили своему директору. И подписали акт. — Фиртич помолчал. — Ну, Сережа... он прав был, тот директор?

В кабинете поднялся гвалт. Все единодушно одобряли поступок директора. Сережа молчал, опустив глаза.