Митрополичий стольник - Владимир Георгиевич Босин

Оставив мастеров заканчивать кладку обоих печей в доме, я собрался в столицу.

Яна соскучилась по запруженным улицам, по столпотворению у церкви на воскресной службе. По шуму большого торга, по лавочкам и вообще по тому, чего некоторое время была лишена.

Вскоре в нашем московском доме жизнь наладилась. Стройка нового дома заканчивается, укладывают тёсанные плашки на крышу. А когда пойдут дожди и начнутся холода, строители обещают закончить и внутреннюю отделку. Яна уже сейчас начинает подыскивать всякие штучки в новый дом. А ещё пока не поздно, надо мебель заказывать. Не переть же в новый дом мебель из старого.

А меня нервирует мысль, это что же получается. Мне не суждено привезти в Москву Олю? Ведь этот дом отчасти и Янин тоже. Она будет здесь жить на правах хозяйки. А потом приедет моя жена и «иди дорогая, ты тут никто?». Я даже не представляю, как их познакомить. И, хотя Ольга знает о существовании Яны, она только мирится с тем, чего изменить не в состоянии.

А вот сталкивать их лицом к лицу я не смогу. Эти моменты с недавних пор для меня как занозы в теле. Мешают, а вытащить не могу.

— Как, неужели царский поезд? А где царь-батюшка едет, ой неужели. Вот бы посмотреть на него хоть одним глазочком.

Мы важно прогуливались по улице в сопровождении охранников, когда раздались крики. Всадники расчищают дорогу, и судя по количеству экипажей и сопровождающих — это царский выезд. Возможно, он возвращается из поездки в Троицко-Сергиев монастырь. Я слышал, что он ездит туда на богомолье. Выезд для царя довольно скромный. Несколько экипажей и всего пара сотен конвоя. Нам удалось рассмотреть процессию с небольшого расстояния. Но Яна очень возбудилась и расстроилась, что не смогла увидеть в закрытом возке государя, или его царицу. Почему-то именно последнюю она просто мечтала увидеть. Ну, в принципе, это не так и нереально. Можно издалека увидеть Софью, к примеру после воскресной службы в храме. Если подсуетиться конечно.

Я не говорил подруге о том, что несколько раз меня приглашали во дворец. Зачем? Яна достанет меня своими просьбами рассказать во всех подробностях, кто, когда и как. Глаза у девушки блестят от прикосновения к божественному отблеску, исходящему от царственной пары.

— И это будет работать? — на этот раз вопреки уже устоявшейся традиции, Иван не стал сажать меня за шахматную доску. Видимо до него дошли некие слухи о моих новаторских идеях. Вот он и спросил меня об этом. А я, вместо того чтобы описывать ему на словах устройство той же мельницы, попросил принести лист бумаги и рисовальные принадлежности.

Разумеется, никаких графитовых карандашей в привычном мне виде пока не существует. Мои знакомые пользовались кусочками угля, графита и даже сухими красками. Но продвинутые люди пользуются «свинцовыми» карандашами. Такой оставляет на бумаге неброский, но чёткий след. А вот у царя есть «серебряный» карандаш. Принцип тот же, тонкая серебряная проволока приварена к ручке. Удобно и след тонкий, легче работать. Правда стереть такой набросок не получится, придётся брать новый лист. Но у меня получалось без помарок.

Немалый опыт эскизировать свои задумки позволил сделать неплохой набросок в изометрии. Отвечая на посыпавшие вопросы, я просто вычерчивал отдельные узлы или показывал в разрезе под удобным ракурсом. Понимаю, что палюсь, но мне важно заинтересовать государя. И кажется, мне это удалось.

Сейчас мастера могут сделать набросок углём, но это будет весьма схематичная плоская картинка без соблюдения масштабности. Навроде рисунка необученного подростка.

Так что поучился двойной эффект. Кроме самих эскизов, царь с удивлением узнал от меня о водяном колесе и ветряке. Мне пришлось изрисовать небольшую пачку бумаги, прорисовывая принципиальные схемы и узлы.

На фразу, работает ли это, я ответил утвердительно, — государь, работает и не первый год. У меня под Новгородом несколько лесопилок и недалеко от Коломны есть мельница с ветряком и лесопилка, работающая от водяного колеса. Приглашаю ознакомиться.

Где-то на середине разговора вошла София Фоминична. Вообще их отношения разительно отличаются от привычных. Между ними царит лад и царица не собирается сидеть в светлице, занимаясь рукоделием. Она активно вмешивается в дела мужа, заметно помогая ему. Поэтому я не удивился, когда она вошла в комнату и стала слушать мои пояснения. А под конец даже поинтересовалась, — Алексий, и кто тебя этому научил? У дяди тоже были хорошие розмыслы, но я никогда не видела таких рисунков. Вот смотришь на них, у будто изнутри видишь, как всё устроенно, — царица говорит по-русски с сильным акцентом, но смысл вполне понятен.

— Государыня, так англы и фрязины уже строят похожие. А я много плавал по морям-океанам. Вот и увидел, немного доработал и поставил у себя, — думаю, царю не известен мой реальный опыт морехода и торговца с иноземцами, авось и прокатит.

Странный вечер, под занавес меня опять удивила Софья Фоминична:

— А что это за девушка с тобой была вчера? Я заметила вас, когда мы ехали через город с богомолья, — и не дав мне даже сориентироваться и ответить, добавила, — я хочу её видеть, приведи в следующий раз.

Дома я попробовал понять, что это было. Если наш разговор о моих производствах был прогнозируем, я ждал, когда царь этим заинтересуется, то при чём тут Яна и интерес к ней самой царицы. И, вообще, как она ухитрилась рассмотреть нас из закрытого экипажа. Там малюсенькое слюдяное окошко, еле пропускающее свет. Что-либо увидеть изнутри или снаружи решительно невозможно. Получается, царственная пара находилась не в закрытой повозке. Учитывая, что другие устроены аналогично, получается, что они перемещались верхом под видом собственного конвоя. Вполне вероятное предположение. Если они хотели увидеть, как бы со стороны за реакцией народа на улице, то достаточно было одеть плащи и скрыть лица за шлемами и они становились невидимыми для непосвящённых.

Ладно, это мелочи, а вот откуда у Софьи Палеолог, племянницы всемогущего византийского императора неожиданный интерес к моей любовнице? У них общего только регион происхождения. Царица родилась в Спарте, Яна приблизительно из тех же краёв. Но она дочь пусть и успешного, но торговца. Надо вспомнить, что девушка рассказывала о семье и своей юности до трагедии. Вроде, что она родом