Рапалло – великий перелом – пакт – война: СССР на пути в стратегический тупик. Дипломатические хроники и размышления - Александр Герасимович Донгаров

К огромному сожалению советского руководства, повторить в Финляндии прибалтийский военно – дипломатический успех не удалось по причине упорства ее властей. А одной – двух недель, которые Москва в своих расчетах отводила на финскую кампанию, было явно недостаточно, чтобы при отсутствии дипломатических каналов связи успеть договориться с Хельсинки о том, о чем не удалось договориться в течение предшествовавших двух лет, и закончить конфликт подписанием устраивавшего Москву договора.

Однако ожидаемый разгром Финляндии с неизбежностью поднимал вопрос, что с ней делать дальше. Установление откровенно оккупационного режима в принципе не соответствовало советским практикам, а ликвидация финляндской государственности и присоединение завоеванных территорий к СССР были чреваты осложнением отношений со всеми великими державами Европы. Позволить себе «роскошь» такого колоссального скандала в Москве не могли.

Выходом стало создание «правительства Куусинена». Подписанный с ним «договор» был призван создать видимость правового характера советских действий в Финляндии, и дал возможность избежать политически неудобного варианта объявления войны, с тем, чтобы жонглируя понятиями международного права, попытаться притупить остроту англо-французской реакции на действия СССР. Шедевром жанра являются «разъяснения», данные Молотовым генеральному секретарю Лиги наций Ж. Авенолю 4 декабря 1939 г. Нарком разъяснил непонятливому дипломату, что СССР не находится в состоянии войны с Финляндией и не угрожает финскому народу; СССР находится в мирных отношениях с ФДР, все вопросы отношений с которой решены договором о взаимопомощи и дружбе; прежнее правительство Финляндии сложило с себя полномочия; в настоящее время Советским Союзом совместно с правительством ФДР ликвидируется опаснейший очаг войны, созданный бывшими правителями Финляндии [ «Известия». – 1939. – 5 декабря; 13, c. 364–365]. В ответе шведскому посланнику в Москве О. В. Винтеру, предложившему посреднические услуги своей страны в урегулировании советско – финляндского конфликта, нарком пошел еще дальше и заявил, что «прежнее» правительство не только сложило с себя полномочия, но и скрылось в неизвестном направлении [ «Правда». – 1939. – 5 декабря].[97]

Чтобы успокоить Берлин, Париж и Лондон относительно целей советской акции в Финляндии, 3 декабря было обнародовано Обращение ЦК КПФ, – читай, Кремля,[98] якобы к общественности этой страны, а на деле к правительствам Германии, Франции и Великобритании. Чревовещая за финских коммунистов, Кремль фактически давал гарантию отсутствия у него планов советизации Финляндии и ее включения в состав СССР. Невозможность реализации подобного сценария «доказывалась» указанием на несоветский и несоциалистический характера новоявленной Финляндской Демократической Республики. Впрочем, главному партнеру Кремля заверения были даны безо всяких экивоков еще 30 ноября. В беседе с Шуленбургом Молотов успокоил посла, что «советы там никто не будет создавать», и что новое правительство «будет не советским, а типа демократической республики» и дружественным Германии [36, c. 351].

Возвращаясь к вопросу о том, что первично – война или «териокское правительство» – очевидным ответом будет, что не война затевалась ради приведения к власти марионеточного «правительства», а оно было изобретено, чтобы иметь политически приемлемые для Москвы варианты начала и окончания войны в Финляндии. Это недвусмысленно доказывается и тем, что данный проект возник только после срыва советско – финляндских переговоров 13 ноября 1939 г., о чем можно судить по времени сделанного Туоминену предложения.

Создание правительства Куусинена было многоцелевым мероприятием. Помимо прочего, имелось в виду продемонстрировать финскому народу, что намерения СССР ограничены и ни в коем случае не состоят в завоевании Финляндии и присоединении ее к СССР. Об этом развернуто говорилось и в обращении ЦК КПФ, и в декларации «териокского правительства». Об этом должен был свидетельствовать также подписанный с ФДР договор. После этих разъяснений, рассчитывали в Москве, часть финляндского общества перейдет на сторону правительства Куусинена, что облегчило бы Красной Армии выполнение поставленной перед ней задачи. Для внесения раскола в армию Финляндии при «правительстве Куусинена» на территории ЛенВО из граждан СССР по национальности финнов, вепсов, карелов и ингерманландцев был сформирован корпус «Финской народной армии». Его личный состав носил специальную форму и к началу декабря 1939 г. насчитывал около 13500 человек. Корпус был предназначен для того, чтобы продефилировать на параде победы в Хельсинки, а затем стать преторианской гвардией воцарившейся там новой власти; его участие в боевых действиях не планировалось [95, ф. 33987, оп. 3, д. 1380, л. 3; ф. 25888, оп. 13, д. 76, л. 1].

Если действия советского руководства на финляндском направлении преследовали ограниченную цель укрепления безопасности страны, то создание «териокского правительства» придется признать ошибочным шагом как в широком политическом плане, так и с тактической точки зрения. Это «правительство» надолго заблокировало возможность дипломатического общения через посредников между Москвой и Хельсинки и оставило законной власти Финляндии единственный способ доказать свое право на существование – войну. Финские авторы свидетельствуют также, что известие о создании «правительства Куусинена» возбудило в финском народе самые серьезные опасения за независимость своей страны и лишь воодушевило его на сопротивление.

Какова могла быть дальнейшая судьба марионеточного «правительства», если бы его на советских штыках удалось донести до Хельсинки, остается только гадать, но к исходным целям данного проекта это уже не имеет прямого отношения. Чтобы не запутывать ситуацию и не создавать Кремлю лишних проблем в общении с Германией, англо-французской коалицией и, на заключительном этапе советско-финской войны, с Хельсинки, это «правительство» вело тихую незаметную жизнь. В конечном счете, оно так же незаметно ушло в небытие в результате «самороспуска» сразу после подписания мирного договора с законными властями Финляндии, о чем Молотов сообщил 29 марта 1940 г. на сессии Верховного Совета СССР.

Сказанное выше относится исключительно к ситуации осени 1939 – зимы 1940 гг. После Зимней войны повторение трюка с марионеточным правительством было практически невозможно, что со всей очевидностью продемонстрировало его тотальное отторжение финским обществом. А после разгрома западной коалиции в мае-июне 1940 г. оно стало уже и ненужным. Поэтому когда во второй половине года Москва планировала нанесение нового удара по Финляндии, в качестве отправного варианта послевоенного «урегулирования» она склонялась к бесхитростному плану насильственной советизации этой страны и включения ее в состав СССР. В немецкой записи беседы Молотова с Гитлером в ноябре 1940 г. указывается, что на вопрос последнего, каким Москве видится будущее Финляндии после ее разгрома в новой войне, нарком ответил, что примерно таким же, как прибалтийских государств и Бессарабии. А их «советская судьба» к тому времени уже состоялась.

В данной связи уместно упомянуть о двух документах. Первый из них – принятый 29 марта 1940 г. Верховным Советом СССР закон о выходе Карельской АССР из состава РСФСР и преобразовании ее в союзную Карело-Финскую ССР. Тем самым, создавалась политико-административная структура, которая в