Последний всадник Апокалипсиса. Том 3 (СИ) - Владимир Поздняков

— Проваливай от сюда, Кан. Тебе здесь не рады, — у него был удивительно злой и серьёзный голос.

Но в ответ на это, Кан растянул на своём лице ехидную, довольную улыбку. Она даже слегка оголила его белоснежные клыки. И лишь улыбка проявила себя, как юноша сказал:

— Да я плевать хотел на ваши чувства. Вы жалкие подобия воинов… Только и делаете, что стоите на месте совершенно не развиваясь. В вас нет ничего хорошего. Ни гордости, ни силы, ни дикости воинов Сибаира. Отбро…

Но не успел Кан договорить, как ему в голову прилетел мощный удар! Кулак, пропитанный духовной энергией, ударил прямо в череп юноши, отбросив его в стену таверны. Ударившись в стену, отлетевший Кан оставил в ней целую кучу трещин. Это был во истину мощный удар. Вероятно, даже Мордред, обладавший удивительной прочностью, пошатнулся от такого неожиданно сильного выпада. Забавным же было то, что рядом с этими трещинами, который оставил Кан, уже были десятки точно таких же. Драки здесь и вправду были явлением частым.

Кан, после удара, приземлившись на землю сразу же поднялся на ноги. Он сделал это без какого-либо труда. Вероятно, эта атака не нанесла ему совершенно никакого урона. Его прочность была во истину высока. Возможно в этом он превосходил даже юного Аустена. Хотя это было очень спорное заявление.

После юноша, вытерев лицо кулаком от слюны, улыбнулся ещё ехиднее. При этом он немного отошёл в сторону, встав прямо напротив входа. Это словно была подготовка к чему-то, уде давно ставшему очередной обыденностью. И с этой улыбкой, смотря прямо в душу противника, он сказал:

— Что такое?.. Не получилось меня выгнать? Слабак.

Это была игривая интонация, которая очень злила противника. Воин был в ярости от одного взгляда на улыбку Пирма. А эти слова лишь увеличивали всю злость в нем. Настолько, что даже вены на лбу вздулись, наполнившись яростью и духовной энергией. И, как истинный воин Сибаира, мужчина этого не стерпел. Наполнив ноги духовной силой, он напряг все мышцы и совершил прыжок на врага. Через мгновение он набросился на Кана и… Ударная волна выкинула их обоих из таверны!

***

Мгновенно сломав дверь таверны, Кан, над которым расположился противник, вылетели из здания на улицу. Белый медведь на это даже не отреагировал. Мало того, что он был абсолютно уверен в победе хозяина, так ещё и… Такое происходило абсолютно почти каждый день. Кан постоянно входил в таверну, а уже через несколько мгновений вылетал туда с новым противником.

И сейчас пока два воина летели над землей, их переполняли совершенно разные эмоции. Кан довольно улыбался. Его душа кричала от восторга. Всё-таки… Именно этого он ждал от сегодняшнего похода в таверну. Воин же, который держал Кана своими крепки руками, был в ярости. Ему Кан не нравился в принципе. Но сейчас поведение юноши перешло все границы, из-за чего больше терпеть он не мог.

Находясь в воздухе, он согнул руку в локте, планируя совершить мощный удар. Атака, силой более чем достаточной для уничтожения скалы, должна была впечатать Кана в землю, раздробив его кости. По крайней мере так считал воин, который не знал, о том, что ранее Кан без труда смог остановить атаку почти такой же силы голыми руками.

Но даже так, Кан просто не позволил противнику ударить. Воспользовавшись своими превосходящими характеристиками Пирм в мгновение переменил ход битвы. Мощным толчком он полностью поменял положение оппонентов. Теперь над взрослым воином возник кулак Кана Пирма. Юноша, глаза которого пылали духовной силой, широко улыбнулся, согнув руку в локте, готовясь к невероятному удару. Вместе с тем он прокричал, словно в экстазе:

— Какой же ты слабак!

Мгновенно прицелившись, Кан совершил мощный удар кулаком невероятной силы и скорости. И… Удар попал точно в цель! Кулак Кана ударил в голову воина, впечатав его в землю! Под телом воина тут же образовался огромный кратер, радиусом в метров пять, от которого пошли глубочайшие трещины. Его череп также покрылся трещинами. Еще бы немного и его голова раскололась бы. А изо рта и носа воина пошла кровь. Он потерял сознание мгновенно, лишь кулак Кана коснулся его головы. Разница в их показателях была слишком велика. Кан оказался слишком сильным противником для этого яростного воина, который только что пылал самолюбием.

Сам юноша же, с ещё согнутой спиной, сейчас поднялся над проигравшим врагом. Он создавал ощущение великого воина, который смотрел на горы трупов, оставшихся после огромной битвы. Но… Его окружал лишь снег и немного крови врага, этот снег окрасивший. А тело его обдувал лишь холодный ветер, в котором не было ни капли чувства величия. С лица его пропала улыбка. Она сменилась печалью и пустотой. Он был явно разочарован, о чем и подумал:

«И это всё? Опять так быстро закончилось?» — он крепко сжал кулак и стиснул зубы, источая дикую ярость. Это была истинная злость разочарованного воина.

«Я разочарован… Снова слабак… Мусор…» — отмахнувшись от этого, Кан развернулся спиной к очередному поверженному врагу и отправился вперёд. Он двигался в сторону своего зверя, чтобы отправиться домой. Мысли же его, до сих пор, были полны разочарования.

«Плохое место. Здесь вообще нечего ловить… Я не смогу здесь больше развиваться…» — воин, для которого развитие было пугающе важно, и вправду начинал стагнировать. Это было очень плохо. Просто ужасно. И… Вероятно, выход оставался лишь один…

«Остаётся только сразиться с главой… Он единственный здесь, кто может дать мне достойный бой… Лишь с ним я могу сражаться ещё долгое время, пока не достигну нового уровня».

«Но… Нет… Драться с ним я не буду… Я слишком его уважаю. Не имею я права начать доставать его каждый день… Это не достойное меня поведение… Даже желание развиваться не сможет перебороть моё к нему уважение».

«Всё-таки… Он мне так помог».

Кана никогда не любили в родном доме. Его презирали, считали странным и недостойным. И это вполне могло разбить любого ребенка. Даже столь необычного и сильного. Но от этого разрушения Кан был спасен. И спас его никто иной, как лидер его деревни Сибаира. Именно этот мужчина видел в нем потенциал. Именно он поддержал его. Да что уж там… Он даже на какое-то время стал его учителем. В детстве Кан даже жил у него некоторое время. И именно поэтому он считал, что не имеет права бросать ему вызов. Он знал, что обязан его превзойти. Был уверен, что хороший ученик