Колдуны - Адам Нэвилл

мамы и папы не одаряют ее теплом и успокоительной надежностью. Ее голова оказывается на подушках между ничего не замечающими родителями, взгляд ощупывает темноту.

От открытого окна доносится глухой удар – на пол комнаты падает незваный гость.

В жесткой тишине дома кто-то присоединяется к маме, папе и ней самой. От страха Грейси не может вздохнуть. Крепко зажмуривается. Закрывает лицо Уоддлсом.

И тут раздаются шорох и шлепки ползущего по полу визитера. Затем на миг наступает тишина, когда он останавливается, чтобы понаблюдать за хозяевами и внушить свой образ – кого-то притаившегося и ждущего.

Грейси подтягивает ноги, прижимает их к попе. Все ее тело ниже подбородка пытается превратиться в онемевшее, тихое пространство, которое не издаст ни звука и не привлечет то, что лежит на полу.

Ужасную тишину нарушает цоканье, и Грейси вспоминает, как няня возилась со спицами, завязывая крошечные сложные петли, которые превращались в шапку и шарф. Цок-цок передвигается по изножью кровати, Грейси не может оторвать взгляд от одеяла, ей хочется закричать, чтобы папа проснулся и сразился с монстром и ведьмой в саду, пока они с мамой будут ждать в машине.

В окна не проникает свет, потому что за городом очень темно, и сюда дотягивается только туманное пятно от ночника в соседней комнате. Грейси ничего не видит ни с папиной стороны кровати, ни в изножье, ни со стороны мамы у открытой двери.

Цок-цок, цок-цок, цок, цок, цок. Снова раздается звук спиц, но на этот раз над кроватью.

С потолка!

Широко распахнутые глаза Грейси пересыхают даже под веками. Она не хочет смотреть вверх, но смотрит, потому что понимает одну вещь – хочет она, чтобы что-то произошло, или нет, это вообще неважно.

То, что тянется вниз, больше похоже на пятно, чем на фигуру, но Грейси уверена, что оно свисает с потолка вниз головой, как ужасная гигантская летучая мышь. Белесое тело и бугристая голова выделяются на фоне стены. Рваные уши размером с папину крикетную биту, член как рог и острые клыки. Даже самого слабого света достаточно, чтобы разглядеть по обе стороны узкого черепа глаза ржавого, желтоватого цвета.

Грейси уверена, что у нее сейчас остановится сердце.

Цок-цок вязальных спиц прерывается над ее головой. Когда же по обе стороны лица становятся видны две мохнатые лапы, Грейси опускает подбородок и втягивает воздух для крика. Но он застревает глубоко в горле. Тощие, как у собаки, передние лапы покрыты шерстью и пахнут мокрым цементом контактного зоопарка. Белые когти цокают-цокают. Одна лапа сжимает потерянного Уоддлса, которого Грейси видела во сне. Пингвин ранен и истекает кровью. Его глаз исчез.

Грейси сжимается под одеялом.

И КРИЧИТ.

КРИЧИТ.

КРИЧИТ.

* * *

В то самое время, когда Том и Фиона садятся в постели, по подоконнику скользит гибкая тень, привлекая внимание ошеломленного Тома. Тень исчезает прежде, чем он успевает прищуриться. В темноте они и Фиона находят друг друга.

– Грейси? – спрашивает Том.

Фиона перебирает предметы на прикроватной тумбочке. Стакан с водой ударяется и подпрыгивает по деревянным доскам. Смартфон с грохотом падает на пол. Щелчок выключателя, и свет лампы пронзает торжественную, плотную темноту.

Том пристально смотрит на Фиону, не в силах прийти в себя от шока и своих расплывчатых вопросов, которым не находится слов. Фиона отвечает ему тем же. Затем, словно привлеченные крошечным аварийным маяком, они хором переводят взгляд на комок под одеялом. Том приподнимает край.

Оттуда выглядывает бледное лицо Грейси, ее глаза распахнуты от ужаса, такого выражения лица у своей дочки они никогда не видели.

Дезориентированные резким пробуждением, они лишь таращатся на малышку, пока та не разрушает чары.

– Ведьма. Чудище на потолке. Уоддлс раненый.

Том скатывается с постели, а Фиона берет Грейси на руки и крепко прижимает к себе. Девочка тут же начинает рыдать на груди у мамы, изо всех сил цепляясь за ее ночную рубашку.

Том выглядывает в открытое окно. Сад пуст. Он закрывает окно и пятится из комнаты, глядя на общую с Мутами стену. Выйдя в коридор, Том проводит пальцами по лицу, стирая остатки сна. Затем нащупывает выключатель и, спотыкаясь, на онемевших ногах добирается до комнаты Грейси. Включает свет и подбегает к окну. Положив руки на подоконник, выглядывает между занавесками.

Палисадник так же пустынен, как и задний двор, но силуэт вульгарного трейлера виднеется отчетливым гнетущим пятном. Территориальный маркер. Баррикада. Сзади – лес, спереди – грязный автомобиль. С одной из сторон ухоженный сад. Муты действительно вторглись. Прорвавшись через слабую оборону, и теперь внутри крепости, в самом доме.

«Наверняка они. Мы загнаны в угол».

Том отрывает руку от подоконника и разглядывает покрытую пылью ладонь. Затем трет шершавые кончики пальцев друг о друга.

* * *

Он вглядывается в чернильный воздух и не видит почти ничего, кроме очертаний двух домов. Ночи в такой дали от всего на свете не запятнаны светом фонарей, и ни один лучик не проникает из дома Мутов. Ни единого движения. Тишина делает темноту гуще. Единственный звук исходит от далекого леса, который трепещет на ветру.

Блэквуду нужна пыль из собственности колдунов. Боеприпасы для магической битвы, которая уже бушует.

Темперамент завел Тома очень далеко, он чувствует приливную волну, вызванную полнолунием, его страхом и отвращением к тому, что располагается по соседству. Но теперь, в одиночестве среди кромешной тьмы, его внутренности сжимают дурные предчувствия.

«Что-то… там что-то было. В нашей комнате. Кошка?»

Предположение о том, что Муты теперь проникают не только в головы, но и в дом и, возможно, превращаются в жутких персонажей, которых он видел в роще, слишком ужасно, чтобы на нем останавливаться. Хотя мысль о том, что незваный гость может оказаться посущественней маленького животного, становится тем абсурдней, чем дольше Том бодрствует. Окно было открыто, но взобраться на двадцатифутовую высоту по гладкой кирпичной стене, несомненно, за пределами возможностей соседей. И за пределами возможностей тех созданий, в которые они думают, что превращаются.

И все же Том не сомневается, что соседи как-то пробрались в дом. А если их злобное влияние действительно способно простираться так далеко, причем физически, то почему этой ночью жертвой не стал он? Потому что в этот раз целью была малышка Грейси. Муты рассчитывали навредить самым гнусным образом – через ребенка. Эскалация доводит Тома до паники.

Ему остается молиться, чтобы все, пережитое им и Грейси, оказалось лишь «адскими видениями», которые предсказывал Блэквуд. Но разве не у него на глазах двое пожилых людей носились по лесу, как животные, в