Помощница Ведьмака. Книга 3. Навь (СИ) - Анна Завгородняя

— Папа! — крикнул Януш, но отец уже выбежал из избы и рванул домой, туда, где лежала на полу бесчувственная Грася.

Оставшиеся в доме переглянулись. Януш сел на пол и заплакал, закрыв лицо руками.

— А я говорил Тадеушу, что зря он пожалел эту стерву! — сказал поднимаясь на ноги пан Атони.

— Вот жеж баба поганая! — поддержал его Бронислав.

— Одним словом, ведьма. Такие не меняются! — вздохнул третий — пан Зибор.

Атони поднял мальчишку, кликнул жену. Та прибежала с кухни, удивленно глазея на мужа и его друзей. Она слышала крик старосты, но не вышла полюбопытствовать, зная, что если надо, муж сам все после расскажет. А сейчас просто обняла ребенка и повела за собой.

— Давай-ка я тебя пирогом угощу! — защебетала она, закрывая за ними двери.

Мужчины остались наедине.

— Собираем всех! — велел Бронислав. Будучи второй рукой старосты, он имел право на подобный приказ.

Зибор кивнул и вышел из комнаты, погремел обуваясь в сенях, да был таков. Оставшиеся два друга переглянулись.

— Скоро все наши будут в сборе. Пошли к Тадеушу, поглядим, что там с его Граськой! — произнес Антони и они вместе покинули дом.

Пана Щенкевича они нашли в комнате, что прилегала к общей. Он уложил бледную, словно смерть, девочку на лавку и укрыл одеялом. Грася слабо дышала, но была жива.

— Эта дрянь заявилась сюда за ее силой, — не глядя на вошедших друзей, сказал Тадеуш. — Забрала ее у моей дочки!

— Мы созвали всех! — сообщил в спину Атони.

— Хорошо! — кивнул староста и нагнувшись, поцеловал дочь, стараясь не поцарапать клыками ее нежную кожу на лбу.

— Я скоро вернусь, дочка! — проговорил он и распрямил спину, повернулся к друзьям.

— Если Ева решила, что я снова все спущу ей с рук, то она сильно ошибается в этот раз!

— Давно пора! — подхватил Бронислав.

— Зря ты ее пустил! — заметил Атони.

— Я надеялся, что она изменилась! — вздохнул Тадеуш.

— Ведьмы не меняются! — резко ответил Бронислав и кивнул на двери. — Нам пора. Остальные уже, наверное, ждут!

Щенкевич бросил последний взгляд на дочь и указал друзьям на двери, подумав о том, что сегодня Ева пожалеет, что вообще родилась на свет.

Странное это было место. Вокруг лишь высокие деревья, укрытые черной листвой, что шевелилась без ветра.

Здесь было холодно. С губ срывался пар, но женщина продолжала стоять на месте и лишь оглядывалась со страхом и злостью. Она и подумать не могла, что когда-то окажется здесь.

— Надо куда-то идти! — сказала вслух и шагнула. Тут же деревья ожили, поднялись вверх, хлопая крыльями.

«Вороны!» — поняла женщина и закрыла лицо руками, опасаясь, что они налетят на нее и заклюют, слишком много птиц оказалось вокруг. Они кричали, взлетали вверх, кружились над головой, а деревья, оставшись голыми, равнодушно взирали на происходящее.

— Я давно ждала тебя! — голос прозвучал откуда-то сверху и одновременно со всех сторон.

— Где ты, Мара! — прошипела старуха. — Покажись, если не боишься!

— А кого мне бояться? — голос стал насмешливо-удивленным. — Тебя что ли, старая развалина?

Агнешка прокрутилась вокруг собственной оси с неожиданной ловкостью и увидела ее.

Мара стояла за спиной ведьмы, в своем алом платье. Длинные черные волосы развевал незримый ветер, глаза богини сверкали довольно и почти плотоядно.

— Я давно ждала тебя в своих владениях! — сказала Мара и не подошла, а скорее подплыла к Агнешке. Старуха вскинула руки, надеясь привычно остановить богиню, но ее сила куда-то ушла. Глава удивленно уставилась на свои руки, вздрогнула всем телом. Она впервые оказалась столь бессильна.

— Обычно ведьмы, попадая в Навь обладают силой, — Мара обошла старуху кругом, глядя на нее с какой-то брезгливостью. — Но не ты! Тебе так не повезло!

— Отпусти меня назад! — Агнешка опустилась на колени. — Я отдам тебе все, что хочешь! Все, что только попросишь! У меня в подчинении много черных душ! Я …

Мара подняла руку, останавливая пылкую речь старухи.

— Мне не нужны твои прислужницы. Их черед еще наступит, поверь. А вот тебя Навь заждалась!

— Ты не понимаешь, сколько я могу дать тебе! — не успокоилась Глава Круга. — У меня такие знания, я собирала их годами, да что годами, десятками лет, сотнями…

— И зачем мне, богине смерти, твои знания? — изогнула бровь Мара. — То, что мне нужно от тебя, я сейчас получу, — она чуть пригнулась к женщине, — ты очень сильно прогневала меня, скрываясь в чужих телах. И я рада, что Роланд покончил с тобой раз и навсегда!

— Почему навсегда? — переспросила Агнешка сдавлено.

— Такие как ты, натворившие много бед, убившие безвинных, не заслуживают перерождения! — сказала богиня и исчезла. Только ее голос остался в воздухе, прозвучав для Главы приговором.

— Прощай, Глава! — и тихий смех ударил по слуху Агнешки. Она стала испуганно озираться. Вороны спустились с неба и снова облепили деревья, укрыв ветви живым покрывалом из перьев, зашевелились, словно земля на могиле.

Но даже не это привлекло внимание Агнешки, а тени. Словно ожив, темнота поднималась ото всюду. Текла со всех сторон, и даже с черного неба, что, казалось, дышало вечной ночью.

Агнешка закричала, а затем сорвалась на бег, распугивая только-только притихших птиц. Темнота ринулась следом, разевая огромную жуткую пасть, беззубую бездну.

Старуха припустила, сама не ожидая, что в ее немощном теле еще остался такой резерв. Оторвалась на минуту, но только для того, чтобы тени ее настигли и обрушились жуткой волной, смывая с мерзлой земли, как река смывает мусор на песчаном берегу.

Когда тени расползлись, вернувшись на свои места, вороны наконец, успокоились. Расселись на деревьях, сложив крылья. Закрыли глаза, уснули…

Сидя в доме, Мара уронила в свою корзину прозрачную нитку. Нить почернела, а затем превратилась в тонкий пепел. Слабый ветер, сквозняк налетел словно из неоткуда и размел его, не оставив и следа, а богиня снова взяла прялку в руки и запустила колесо…

ГЛАВА 13

Странно, что не было погони — это была первая мысль, что посетила голову Генриха, когда Богдан замедлил бег скакуна и придержав его, совсем остановился.

Юстина ехавшая впереди, оглянулась и натянула поводья.

— Что случилось? — крикнула она, разворачивая своего коня и направив его к мужчинам.

— Устал! — Богдан спешился следом за другом и хлопнул своего жеребца по крупу.

— Ты? — усмехнулась девушка.

— Он! — кивнул на коня мужчина. — Нести двоих здоровых мужиков, тут любая лошадь устанет.