Таинство девственности (сборник) - Зигмунд Фрейд

Важным дополнением к пониманию сексуального влечения у лиц, по крайней мере, очень близких к нормальным, следует назвать проведение клинического психоанализа. Чтобы получить основательные и точные сведения о половой жизни так называемых психоневротиков (при истерии, неврозе навязчивости, неправильно названном неврастенией, несомненно, dementia praecox, паранойе), их необходимо подвергнуть психоаналитическому исследованию, в основу которого положен изобретенный И. Брейером и мною в 1893 г. метод лечения, названный тогда «катартическим».

Должен предупредить, что эти психоневрозы, как показывает мой опыт, являются результатом действия сил сексуальных влечений. Я убежден, что энергия сексуального влечения не только дополняет силы, питающие болезненные явления (симптомы), но что эти влечения – единственный постоянный и самый важный источник невроза, так что сексуальная жизнь означенных лиц проявляется или преимущественно, или только частично в этих симптомах. Симптомы являются, как я уже говорил, сексуальным осуществлением больных. Доказательством этого утверждения служит увеличивающееся в течение двадцати пяти лет количество психоанализов истерических и других неврозов, результаты которых мною подробно изложены[44].

Психоанализ устраняет симптомы истериков, исходя из предположения, что эти симптомы являются заместителями – как бы транскрипцией ряда аффективных душевных процессов, желаний, стремлений, которым, благодаря особому психическому процессу (вытеснение), прегражден доступ к изживанию путем сознательной психической деятельности. Именно эти процессы, желания и т. п., удержанные в бессознательном состоянии мысли, стремятся найти выражение, соответствующее их аффективной силе, выход, и при истерии находят его в процессе конверсии в соматических феноменах, т. е. в истерических симптомах. При правильном, проведенном при помощи особой техники, обратном превращении симптомов ставшие сознательными аффективные представления дают возможность приобрести самые точные сведения о природе и происхождении этих психических образований, прежде бессознательных.

Таким образом, мы выяснили, что симптомы представляют собой заместителей стремлений, заимствующих свою силу из источников сексуального влечения. Это подтверждают известные нам факты о характере взятых в данном случае за образец всех психоневротиков и истериков, их заболевании и поводах к этому заболеванию. В истерическом характере наблюдается некоторая доля сексуального вытеснения, выходящего за пределы нормального, повышение сопротивлений сексуальному влечению, известных нам как стыд, отвращение, мораль. Это своего рода инстинктивное бегство от навязчивого присутствия сексуальной проблемы, являющееся в ярко выраженных случаях следствием полного сексуального невежества, сохранившегося вплоть до достижения половой зрелости.

Эта существенная, характерная для истерии черта часто скрыта для простого наблюдения благодаря существованию другого конституционального фактора истерии – чремерно развитого сексуального влечения; но психологический анализ позволяет всякий раз обнаружить его и разрешить противоречивую загадочность истерии констатированием противоположной пары: слишком сильной сексуальной потребности и слишком далеко зашедшего отрицания сексуального.

Повод к заболеванию наступает для предрасположенного к истерии лица, когда вследствие собственного созревания или внешних жизненных условий оно сталкивается с реальным сексуальным требованием. В конфликте между требованием влечения и противодействием отрицания сексуальности находится один выход – болезнь, – который не устраняет конфликт, а старается уклониться от его разрешения путем превращения либидозного стремления в симптом. Если истеричный человек, например мужчина, заболевает от банального эмоционального переживания, от конфликта, в центре которого не находится сексуальный интерес, то такое исключение – только кажущееся. Психоанализ в таких случаях всегда может доказать, что именно сексуальный компонент конфликта создает предпосылки заболевания, лишая душевные процессы возможности нормального протекания.

Значительная часть возражений против этого моего положения объясняется тем, что многие смешивают сексуальность, из которой я вывожу психоневротические симптомы, с нормальным сексуальным влечением. Но психоанализ учит еще большему. Он показывает, что симптомы никоим образом не образуются за счет так называемого нормального сексуального влечения (по крайней мере не исключительно или преимущественно), а представляют собой конвертированное выражение влечений, которые получили бы название первертированных (извращенных в широком смысле), если их можно было бы проявить без отвлечения от сознания непосредственно в воображаемых намерениях и поступках. Симптомы, таким образом, образуются отчасти за счет ненормальной сексуальности: невроз является, так сказать, негативом перверсии[45].

В сексуальном влечении психоневротиков можно найти все те отклонения, которые мы изучили, как изменение нормальной сексуальной жизни и как выражение болезненной.

А. У всех невротиков (без исключения) находятся в бессознательной душевной жизни стремление к инверсии, фиксация либидо на лицах своего пола. Невозможно до конца выяснить влияние этого фактора на образование картины болезни, не вдаваясь в пространные объяснения, но могу уверить, что всегда имеется бессознательная склонность к инверсии, и особенно большую услугу оказывает эта склонность при объяснении мужской истерии[46].

Б. У психоневротиков в качестве образующих симптомы факторов можно доказать наличие в бессознательном различных склонностей к выходу за анатомические границы и среди них особенно часто и интенсивно таких, которые возлагают роль гениталий на слизистую оболочку рта и заднего прохода.

В. Исключительную роль между симптомообразующими факторами при психоневрозах играют частные влечения, проявляющиеся обычно в виде противоположных пар, как носители новых сексуальных целей, таких как мания подглядывания, эксгибиционизм, а также активно и пассивно выраженное влечение к жестокости. Участие последнего необходимо для понимания патологического характера этих симптомов, в большинстве своем оказывающих решающее влияние на социальное поведение больных. Посредством этой связи жестокости с либидо совершается превращение любви в ненависть, нежных душевных движений во враждебные, характерное для многих невротических случаев и, как кажется, вообще для паранойи.

Интерес к этим заключениям повышается установлением следующих фактов.

1. Там, где в бессознательном находится такое влечение, которое способно составлять пару с противоположным, всегда удается доказать действие и этого противоположного. Каждая «активная» перверсия сопровождается, таким образом, ее «пассивной» парой; кто в бессознательном эксгибиционист, тот одновременно и любитель подглядывать (вуайерист), кто страдает от последствий вытеснения садистских влечений, у того могут появиться и симптомы мазохизма. Полное сходство с проявлением «положительных» перверсий заслуживает, несомненно, большого внимания, но в картине болезни та или другая из противоположных склонностей играет преобладающую роль.

2. В ярко выраженном случае невроза редко обнаруживается только одно из этих перверсных влечений, обычно развивается значительное их число со следами всех имеющихся; но интенсивность отдельного влечения не зависит от развития других. И в этом отношении изучение «положительных» перверсий открывает нам точную их противоположность.

Резюмируя все, что нам дало исследование положительных и отрицательных перверсий, мы вполне естественно приходим к их объяснению рядом частных влечений, которые, однако, не первичны, а могут быть еще и дальше разложены на составляющие. Под влечением мы понимаем прежде всего психическое представительство постоянного внутрисоматического источника раздражения в отличие от р а з д р а ж е н и я, вызываемого отдельными возбуждениями, воспринимаемыми извне. Влечение, таким образом, является одним из понятий, отграничивающих душевное от телесного. Самым простым и естественным предположением о природе влечений было бы то, что они сами по себе не обладают никаким качеством, а могут восприниматься лишь в качестве мерила требуемой работы, предъявляемой к душевной жизни. Только отношение влечений к их соматическим источникам и их целям отличает их друг от друга и придает им специфические свойства. Источником влечения является возбуждающий процесс в каком-нибудь органе, а ближайшая цель влечения – прекращение раздражения этого органа.