Антихрист и Русский царь - Алексей Сухаренко

— Ну, чего он там застрял? — возмущался Сергей Сергеевич. — Может, от стен сувениры отковыривает?

— Подождите ещё немного, — просил монах, удивлённый нетерпением посетителя. — Человек наверняка сейчас молится Господу нашему.

— Давайте его попросим ускориться, — вставил Дроздов. — Если вы сейчас этого не сделаете, я его сам за ноги вытащу.

Монах вздохнул и наклонился к входу.

— Брат мой, вам пора заканчивать молитву, — произнёс он в пустоту пещерки.

Грек присел на корточки и заглянул внутрь. Через секунду он объявил русским:

— Там никого нет!

— Не может быть, — нырнул под арку входа Пётр Дроздов. Через мгновение он подтвердил это.

— Но мы же видели его спину, когда он зашёл перед нами в кувуклию. — Иванов сверлил монаха взглядом, словно тот должен был ему обязательно объяснить это недоразумение.

— Вот посмотрите, здесь чей-то фотоаппарат остался, — донеслось изнутри, и Дроздов протянул руку с дорогой профессиональной камерой.

Иванов быстро нажал просмотр и пробежал фотографии храмового комплекса.

— Турист забывчивый попался, — передал он оставленную вещь монаху. — Держи, поп, отдашь, когда эта раззява вернётся.

Монах перекрестился и что-то произнёс по-гречески. Тихоня отстранил его недовольным жестом и нырнул вслед за напарником. В пещерке горело всего четыре лампады, света явно не хватало.

Дроздов уже обшаривал периметр пещеры, давя на стену в поисках тайного лаза.

— Темно очень, — злился бывший подполковник ФСБ.

— Вот тебе в помощь, — протянул ему Иванов небольшой, но яркий фонарик.

Лучик осветил стены и пол. Дроздов даже попытался поднять мраморную плиту на ложе.

Юродивый, всё это время невидимый, не понимал, что пытаются найти эти люди, оскверняя святыню христианства.

— Ищи за иконами, может, там есть кнопка или рычаг, — ворчал недовольный Тихоня, посматривая на выход, опасаясь огласки.

— Я точно знаю о наличии подземного хода, одна плита должна отодвигаться, — обмолвился Дроздов, и Юродивый стал понимать, для чего весь этот «шмон» в святом месте.

— Собственно, даже если огонь доставляют не по подземному ходу, Иерусалимский Патриарх всегда сможет зажечь огонь зажигалкой, — озадаченно произнёс Тихоня. — Мне непонятно, почему мы не отработали его. Где гарантия, что он воспользуется зажигалкой, если Благодатный огонь не сойдёт?

— Мерзавой сказал, что детали мы узнаем накануне, — напомнил Дроздов. — Главное мы уже сделали, и зажигалка будет при Патриархе в этом помещении.

Сергей Иванов задумался, забыв, где находится, и уселся на мраморную плиту святого ложа. Дроздов хихикнул, но ничего не сказал старшему товарищу. От подобного кощунства у Юродивого дух захватило. Безтелесная сущность стала быстро трансформироваться в мраморную кристаллическую решётку, заполняя собой тяжёлую плиту, на которой восседал слуга Антихриста, превратившись таким образом в мраморную плиту, Юродивый понизил температуру камня до уровня жидкого азота.

— Чёрт! — подскочил бывший фээсбэшник. — Словно голой задницей на лёд уселся!

Он потрогал плиту рукой и опять вскрикнул. На руке остался след криогенного ожога.

— Блин, что за хрень. Там под плитой что, вечная мерзлота? — Тихоня был явно напуган. — Пошли отсюда, а то простудим всё своё достоинство.

Дроздов осторожно коснулся плиты и не меньше старшего товарища удивился.

— Может, не надо было садиться? — осторожно усмехнулся он.

— Ты только эту чушь Мерзавому не ляпни, сразу вылетишь с работы, — огрызнулся Иванов, выходя из пещерки.

Юродивый понял, что делали здесь и чем были обеспокоены эти два христопродавца. Они готовят лже-Благодатный огонь, пытаясь приурочить его схождение к коронации принца Харольда Мессии, чтобы лишить силы многочисленные указания на него как на Антихриста.

Юродивый вернулся к своему человеческому облику и стал молиться, прося помощи противостоять злодеяниям слуг Антихриста. Неожиданно в пещерке стало намного светлее. Подняв голову, мужчина увидел, что над ним вспыхнули двенадцать серебряных лампадок, принадлежащих Православной церкви, — знак свыше. Господь словно вдохнул в него силу и уверенность и не оставит без помощи. Выйдя из кувуклии, Юродивый столкнулся лицом к лицу с греческим монахом, который сдерживал его земляков перед входом. Монах опешил и смотрел на него, не в состоянии вымолвить ни слова. Когда из кувуклии вышли два скандальных русских туриста, туда больше никто не заходил.

— Этот фотоаппарат мой, — ещё больше напугал его неизвестный, указав на камеру.

Монах второй раз перекрестился и протянул фотоаппарат владельцу, который своим отталкивающим лицом, видимо, навеял мысли о тёмных силах.

Юродивый вернулся в гостиницу и, сев за ноутбук, скачал в него фотографии. Следом написал письмо Алёне, поинтересовавшись здоровьем сына, и переслал ей фотографии, словно призывая приезжать в Иерусалим и включаться в начатую им работу. Ответ последовал достаточно быстро: «Приехать не смогу, у Севы серьёзные проблемы со здоровьем». Он хотел позвонить, уточнить, чем болен сын. Хотя, конечно, знал имя этой заразе — Изувиль. Каким образом это отразилось на ребёнке? Но мужчина понимал, что, если он позвонит, наверняка сорвётся и полетит на помощь сыну, что на руку падшему ангелу, который хочет устранить его со своей дороги. С другой стороны, через два дня коронация Антихриста.

Его задача — сделать всё, чтобы люди увидели, кто приходит к царствованию над миром, а для этого нужны разоблачительные статьи о киношных декорациях, возведённых на месте храма Соломона. Лже-Мессия, он и место для своего коронования оборудовал такое же бутафорское, как сам. Юродивый спустился в ресторан отеля и, наскоро перекусив, вышел из гостиницы в посвежевший от вечерней прохлады город. Запущенная трансформация сделала его невидимым. Он оказался на Храмовой площади, где уже заканчивали монтаж ночного освещения. Оснащённый современной светотехникой, храм Соломона и впрямь выглядел мощным монолитом, воздвигнутым исключительно богами или, в крайнем случае, титанами, но уж никак не простыми смертными.

В действительности за внешней фактурой тёсаного камня и монолитных плит скрывались пластик и пенопласт. Алюминиевые каркасы храмовых стен, на которых, подобно детскому конструктору, крепились объёмные панели из папье-маше, имитируя сооружение древнего зодчества. На храмовой территории паслось несколько красных жертвенных коров, привезённых евреями специально для Мошиаха. Всё свидетельствовало о том, что иудеи заблаговременно готовились и воссоздавали историческую атрибутику храма, в первую очередь предметы культа, особенно в самом храме. Он был разделён на три пространства: притвор, святилище и дальнее помещение «святая святых».

Если не считать внешней бутафории под камень, внутри всё также соответствовало историческому описанию. Храм был выложен досками цвета ливанского кедра. Перед входом стояли два бронзовых столба высотой около восьми метров, — заполненные песком цилиндрические формы из пустотелой бронзы выглядели весьма торжественно. У входа в дальнее помещение «святая святых» стоял мраморный трон Соломона, единственный из натурального материала. Юродивый, несмотря на суету представителей иудейских общин, проник в последнее помещение храма и увидел золотой жертвенник, стол для хлебов предложения, и десять светильников. Жертвенник и светильники были явно не реквизитом киностудии.

Алёна прочитала приглашение царского помощника приехать в Иерусалим для работы над статьёй и, недолго думая, отправила отрицательный ответ. Не успела она как следует рассмотреть фотографии храмового комплекса, как пришлось срочно бежать к сыну. У него опять начался приступ. На этот раз он забился в тёмный угол и истошно кричал. Глаза, как всегда, были крепко зажмурены, ещё он прикрыл их ладонями рук. Так повторялось изо дня в день. Кошмары отнимали последние силы у исхудавшего мальчика и его родных. Врачи пожимали плечами, не ставя диагноз.

— Может, это шизофрения в начальной стадии? — предположил один седобородый врач-психиатр, но так и не смог подвести под это обоснование. — В любом случае ваш ребёнок страдает какой-то манией.

«Навязчивое состояние», «истерический синдром Кауза», «припадки слабоумия» — всё чаще врачи склонялись к тому, что у Всеволода налицо симптомы психического расстройства. Многие, узнав о похищении ребёнка, разводили руками: «А что же вы хотели, мамочка, в таком нежном возрасте любая психическая травма чревата последствиями». В этом врачам добавляли уверенности и беседы с Севкой, который постоянно твердил о мёртвой собаке, загрызшей главного бандита. Его хотели госпитализировать в детскую психиатрическую больницу, но мать не отдала.