Мятежная любовь (СИ) - Гущина Яна

Когда сообщила новость Сэму, он вопил, как резанный. Таким счастливым и окрылённым не видела его ни разу. В прошлую беременность столько было всяких злоключений, что ни он, ни я не успели до конца осознать таинство возрождения новой жизни.

— Лия, ты как хочешь, но я должен объясниться с Арно, — тут же заявил Сэм, когда первый восторг улёгся. Мы были в нашей спаленке в заброшенном замке. — Не по-человечески поступаем. И сами мучаемся и его мучаем. Он же чувствует твою отчуждённость.

— Порыв благородный, но не своевременный, — осадила его я, повернувшись на живот и поглаживая ноготками возлюбленного по животу. Сэм был всё ещё разгорячённый после секса, и мелкие капельки влаги подрагивали на его обнаженном теле. — Неверных жён казнят, и ты это знаешь. А мне как-то не очень хочется умирать. К тому же я не особо представляю ваши выяснения отношений. Ты только представь, если ты расскажешь Арно всю правду. Да он же подумает, что ты свихнулся! Ведь в его понимании я сижу в замке, никуда не выхожу. Про Генри он и знать не хочет, так как не верит, что я могла забеременеть им и родить всего за десять минут. О нашей связи он тоже ничего не знает, потому как я никуда не отлучаюсь из замка. А тут вдруг ты начнёшь претендовать на не рождённого ребёнка! При том, что мы с тобой, по мнению Арно, не виделись со дня объединения тёмных и светлых магов.

— Но так не может продолжаться, — Сэм был упорен. — Я не могу так жить. У нас с тобой будет двое детей, а на деле ты — жена другого мужчины, который будет считать моего ребёнка своим. Нет, Лия, так не пойдёт. Я — твой муж, если не по закону, то по сути и буду добиваться, чтобы наш брак признали действительным.

Я слабо застонала и сползла на простыни. Представляю, как глупо будут звучать объяснения Сэма. Никто кроме нас двоих и Генри не может пройти сквозь зеркала. Оказалось, что это даётся не всем. Я бы тоже, может, не смогла бы пройти туда, если бы в погоне за Сэмом не залетела туда случайно. С тех пор и начались путешествия.

Ну вот кто в здравом уме поверит, что существует жизнь в зазеркалье, что там есть замки, покинутые временем и призраки, думающие, что они живые. А ещё там время идёт намного быстрее, чем в нормальной жизни и там живёт Смерть, с которой у меня подписан жуткий договор.

По поводу договора она ещё ничего не говорила, хоть при встрече в зазеркалье бросала многозначительные взгляды на мой пока ещё плоский живот. Я из страха боялась сказать что-либо, надеясь, что всё обойдётся, а она просто молчала, держа своё на уме. Но я понимала, что рано или поздно нарыв должен будет прорваться. Чего ждать от этого? Страшно знать о чём-то плохом и ждать этого. Но неизвестность ещё больше пугала.

Мне бы здесь с двумя мужьями разобраться, а тут ещё и договор. За что хвататься непонятно. Меньше всех проблем было с Арно. Он ничего не подозревал и пребывал в сладком неведении.

Сэм всё знал и рвался выяснить отношения, чтобы забрать меня в свой замок. Приходилось сдерживать натиск всякими уловками. Он верил в справедливость Высшего Совета и намеревался предстать перед ним. Я же пугала, что Высший Совет может признать нас с Сэмом преступниками и казнить обоих. Эта мысль заметно отрезвляла его.

В зазеркалье я старалась проводить как можно меньше времени, чтобы ребёнок рос не слишком быстро. А то Арно обалдеет, если я рожу ему через пару месяцев после первого установления беременности. Старалась выдерживать сроки. Так что с Сэмом стали видеться гораздо реже. Это удручало нас обоих, а вот вынужденная разлука с Генри была и вовсе невыносима для меня. Но конспирация превыше всего!

Такое подвешенное состояние длилось ровно до того момента, когда ребёнок внутри меня шевельнулся впервые. Эту радость со мной разделил Арно. Он настолько был счастлив, что мне стало стыдно за себя.

Но это было не единственное событие, происшедшее в тот день. Я собиралась на встречу к Сэму, чтобы порадовать первыми движениями малыша. Я направилась в будуар, чтобы переместиться в зазеркалье, когда услышала хрустальный перезвон возле зеркала в зале торжеств. Приостановилась. Прислушалась. Показалось? Но нет, не показалось. Из зеркала вначале возникла рука, обтянутая жуткой перчаткой, похожей на обглоданную до костей руку, а потом вылезла и Смерть. Длинная чёлка пышных волос закрывала половину лица. Вся в чёрном, как всегда и, как всегда, опасна.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мы остановились, глядя друг на друга. У меня не было ни малейшего желания приветствовать её, а она держала паузу, чтобы сделать момент нашей встречи более драматичным.

— Зачем пожаловала? — не выдержала я её пристального взгляда.

— За тем, чтобы напомнить тебе о нашем договоре, — она растягивала слова, словно так до меня лучше дошёл бы смысл сказанного.

Надеюсь, она не заметила испуг, мелькнувший у меня в глазах. Но я тут же взяла себя в руки, чтобы не дать врагу праздновать победу. Что бы она не сказала, восприму достойно.

— А что говорить о договоре-то? — небрежность в моём голосе должна была намекнуть ей на то, что я ничего не боюсь.

Смерть облизнула красные губы.

— Время идёт. Ты не сможешь отсрочить рождение ребёнка.

Я посмотрела на неё, как на грязь под моими ногами и, сделав удивлённое лицо, уточнила:

— Рождение ребёнка тебя никоим образом не должно волновать.

Сказала и замерла в ожидании ответа.

— Не должно волновать? — Смерть рассмеялась. — Возможно, да, не должно. Ведь даже не я буду отслеживать рождение малютки. Отслеживанием займётся договор. Подписанный кровью, он уже имеет свою силу. Ты обещала отдать мне ту новость, которая станет первой в тот день. Эта новость касалась беременности. Но не рождённый ребёнок мне не нужен, поэтому подождём ещё несколько месяцев, чтобы забрать ту новость, о которой идёт речь.

Я похолодела. Меня начала колотить нервная дрожь и, боюсь, Смерть это заметила. А ведь я хотела держаться молодцом. Не получилось.

— Договор был о новости. Новость ты получила. Ребёнок здесь ни при чём, — постаралась я состроить из себя дурочку. Ребёнка не отдам. Он мой!

Смерть рассмеялась, запрокинув голову. Затем посерьёзнела. Подошла ко мне и, ухватив меня за подбородок своей рукой в перчатке, заставила заглянуть в глаза.

— Меня не обманешь, — прошептала она так, что у меня волосы на загривке дыбом встали. — Ты всё понимаешь по поводу неразрывности полученной новости и рождением ребёнка. Ты знаешь, что в день его рождения я приду за ним. Но надеешься не отдать? Так вот, не надейся! Своё я забираю всегда!

С этими словами она отпустила меня и, развернувшись, шагнула обратно в зеркало. Я, как стояла, дрожа всем телом, так и осталась.

Арно первый заметил меня. Он подбежал и с заботой обнял за плечи.

— Что с тобой? Ты ужасно выглядишь и озябла, дрожишь.

— Да нет, всё со мной в порядке, — попыталась отделаться от него.

Но он не уходил и продолжал сжимать меня в своих тёплых объятиях. Я не выдержала и разрыдалась у него на плече. Не знаю даже зачем, но я принялась всё рассказывать ему, надеясь, что хоть он что-то придумает.

— Арно, я видела Смерть в тот день, когда мы узнали о беременности. Она шантажом заставила меня подписать кровавый договор, в котором было сказано, что я отдам ей ту новость, которую узнаю. И вот я узнала о беременности. А теперь Смерть ходит вокруг меня кругами и угрожает, что заберёт нашего ребёнка в день его рождения.

По ошалелому взгляду Арно я поняла, что он ничего не понял. Хотя нет, понял: он понял то, что жена окончательно обезумела и пора показать лекарю.

Заботливо он провёл меня в спальню и велел позвать лекаря. Как же он был предсказуем! Я поняла, что дело кончится именно этим ещё тогда, когда он держал меня в объятиях возле злосчастного зеркала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Подумав о зеркале, скривилась. Смерть может преодолевать грань. Только два ритуальных зеркала она получить уже не сможет, мы их надёжно спрятали. Ей приходится пользоваться для перехода подручными зеркалами. Я тут же велела убрать из замка все зеркала. Все до единого! Вдруг она не сможет преодолеть грань и не доберётся до моего малыша?