День, когда я исчезла - Ким Харим

В тот день Минсо ушла из дома…

* * *

Сугён не совершала самоубийства. Не было самоубийства. Сугён не хотела умирать.

Выйдя из комнаты, Ёнён достала телефон и посмотрела на экран. Час ночи, но это не имело ни малейшего значения. Она уверенно держала телефон и с каменным лицом набирала чей-то номер.

В трубке раздавались монотонные гудки, Ёнён начинала закипать от гнева.

Когда перед ней снова появился N, она, конечно, удивилась, но не сильно, поэтому быстро взяла себя в руки. Обнаружив в конверте только один миллион вон, N был вне себя от ярости. Но, прикинув, что дом находится на окраине, в безлюдном месте, он снова вернулся. Его расчеты были верны. Ёнён стояла одна на том же самом месте, а в качестве оружия, дающего надежду на безопасность, держала электрошокер. Но для нее сейчас важнее всего было не это:

– Откуда у тебя эти фотографии?

Услышав вопрос, N ухмыльнулся:

– Я сам сфотографировал.

– Для чего ты это сделал?

– Отдавай оставшиеся девять миллионов.

– Не отдам.

– Мы же договаривались.

– Ты должен предоставить более достоверные доказательства, а не эти два фото. Этого недостаточно. От них никакого толка.

– Неужели? А мне сказали, они будут весьма полезны для тебя…

– Кто сказал?

– Этого тебе знать не надо, – сказал он с противной ухмылкой.

Не сдержав раздражения, Ёнён влепила ему пощечину. Упиваясь своей властью, мужчина совсем потерял контроль над ситуацией и не смог увернуться. Вскрикнув, он обрушился на Ёнён.

Она подняла вверх телефон, зажатый в руке, – на экране горел номер 112. Ёнён крикнула, что может запросто его обвинить не только в мошенничестве, но в шантаже и запугивании. N потребовал оставшуюся сумму. Наблюдая за ним, она вдруг поняла: не он главный, он всего лишь пешка, управляемая кем-то.

– Предоставишь более достоверные доказательства, и я сразу отдам оставшуюся сумму. В противном случае не мешкая заявлю в полицию. Мне нечего бояться, меня ничего не держит в этом мире, – заявила Ёнён, широко вытаращив глаза, чтобы не выдать дрожь в голосе.

N выругался себе под нос, но, поняв, что по-другому не выйдет, стал шарить в кармане. И вдруг он достал еще одну сложенную пополам фотографию.

– Здесь есть их лица. Тебе ведь это надо?

Взглянув на фотографию, Ёнён поняла, почему он решил приберечь на потом именно ее. И она ведь положила лишь часть денег. N тоже решил оставить напоследок самое важное. Только после того, как она передала ему деньги, фотография оказалась у нее в руках. Мужчина проверил, что сумма точно составляет девять миллионов, и пробормотал с довольным видом:

– Я могу поступать не только как мне прикажут. Это мое дело! Фотография все равно мне не нужна.

Все происходящее подсказывало, что за ним кто-то стоял и просто приказал выполнить всю грязную работу. А N в этот момент оправдывался, что ослушался приказа. Как только Ёнён взглянула на снимок, кровь прилила к лицу:

– Кто поручил тебе это снять?

– Кто? Два человека, – усмехнулся он, издевательски кидая отдельные фразы и наблюдая за волнением Ёнён.

– Два человека… Ты о ком? Говори сейчас же! – Ёнён подумала, что лучше ей на самом деле сойти с ума. – Где ты это взял? Кто они?

– Где взял… Сфотографировал.

– Зачем ты это сделал?

– Сугён сама попросила.

Как только из его рта вылетело имя сестры, весь мир закружился перед глазами. Потрясение от последней фотографии было еще сильнее, чем от первых двух: дыхание сперло. Она не могла поверить его словам.

Почему…

Решив больше не выдавать никакой информации, тип побежал – Ёнён кинулась вслед за ним. Но, конечно, упустила его. Дыхание быстро сбилось, дышать стало невозможно – она упала на землю. Сил не было даже перевернуться. Казалось, земля вибрировала под ней. На самом деле ее тело сотрясалось от обиды и злости.

Третья фотография повторяла предыдущую, только с другой стороны. Минсо окружили четыре школьницы. Лица трех известны.

Чи Ынчжи, Мин Чинхи и… Сон Ухён. Те самые, только в юности. Не веря своим глазам, Ёнён не могла оторваться от фотографии. Она опустила голову и усмехнулась. Как же ее провели! Все до единой. Последнего, четвертого человека Ёнён не знала, но того, что она выяснила, уже было достаточно. Ей тут же вспомнилось их гадкое вранье и тот спектакль, который они так нагло перед ней разыграли.

«Да, конечно. У нас было еще несколько подруг. Не толпа, конечно. Ну, вы знаете, девочки всегда ходят группами, а внутри них уже есть те, кто больше дружит между собой».

«На самом деле я очень удивилась, когда Ынчжи отыскала нас».

«Мы не знали особо ни Сугён, ни Минсо».

И Сон Ухён, которая сначала была их жертвой, а потом переметнулась на сторону преступников. Что все это значит? Теперь уже не так важно.

Сугён совершила самоубийство… Но не по своей воле. Убив ее, они не успокоились.

На всякий случай Ёнён сфотографировала на телефон все три снимка. Этих улик теперь точно будет достаточно. Она вернулась домой и перерыла весь ящик с инструментами. Она схватила острое шило, и ей сразу стало легче дышать. Она поднесла свое новое оружие к лицам Чи Ынчжи и Мин Чинхи на фото. Кончик шила дрожал в воздухе.

Глава 20

В больнице он представился супругом Сон Усон. Никто даже не проверил его имя и кто он такой. Для персонала он был лишь мужем пострадавшей. Все остальное не имело значения.

Посыпались вопросы, как именно жена получила травму. Он почувствовал, что персонал с подозрением смотрит на него после рассказа. Он описал все как было. Когда он зашел домой, жена истекала кровью, видимо, ударившись обо что-то головой. Похоже, в его отсутствие в их квартиру кто-то проник. Когда мужчина добавил, что является ее супругом, в глазах сотрудников больницы сразу появилось подозрение.

Нет, они не сомневались, что он муж, но явно считали именно его виноватым в нанесении увечья пострадавшей. Он выпалил, что сейчас же заявит в полицию. Он собирался это сделать еще в машине скорой помощи. Но, сидя рядом с женой, лежавшей без сознания, он позабыл обо всем. Никому не было дела до его объяснений. В тот самый момент, когда он уже собрался набрать номер полиции, жена вдруг пришла в себя.

К счастью, состоянию Сон ничего не угрожало. Падая, она сильно расшибла голову об угол журнального столика, поэтому и было так много крови. Но жизненно важные органы не пострадали.

Он сразу спросил, что