Неотразимая - Кэтрин Харт

В первые полтора дня фургоны двигались как обычно. Они не могли позволить себе часто останавливать караван из страха оказаться в таком же катастрофическом положении, как партия переселенцев, двигавшихся на Доннер в 1846 году. Они должны, насколько возможно, соблюдать график, чтобы пересечь горы до того, как все перевалы завалит снег. Однако, когда заболела почти треть переселенцев, когда многие дети и подростки, превозмогая хворь, пытались править фургонами, караван вынужден был остановиться.

Многие из заболевших переселенцев поспешили обвинить мормонов во вспыхнувшей эпидемии несмотря на то, что у мормонов тоже были больные корью.

— Если кто и заразил еще кого-то, то он и сам не берегся, — ворчал Мэтт, яростно скребя двухдневную щетину, которая раздражала его. Джейд запретила ему бриться, боясь, что он заденет сыпь на лице и останутся шрамы.

Она даже спрятала его бритву и отказалась сказать, куда. Маленькая рыжеволосая девчонка превратилась просто в ведьму!

Джейд убрала его руки от его лица.

— Держи свои пальцы подальше от этих пятен и лежи спокойно, а то я надаю тебе по рукам деревянной ложкой! Господи, да ты в десять раз хуже любого из малышей.

Она смочила в содовом растворе полотенце и начала протирать его грудь. Это было одновременно и пыткой, и удовольствием: она могла прикасаться к нему, пробегать пальцами по мягким упругим волосам на его груди, ощущать его тепло под своими руками, дотрагиваться до его крепких мускулистых рук и плеч.

Она не осмеливалась протирать его тело ниже пояса, хотя, даже если удалось бы это делать незаметно для детей, она была уверена, что Мэтт не позволил бы. Эта, забота о нем поднимала ей настроение, помогала ей выдержать, когда к концу дня у нее совсем не оставалось сил.

Если эти периодические протирания были испытанием для Джейд, то для Мэтта они превращались в настоящую пытку. Сода успокаивала его воспаленную, усыпанную язвочками кожу, но нежные руки Джейд просто лишали его стойкости и выносливости. Он с трудом подавлял желание повалить ее на спину и дать ей хорошую порцию ее собственного лекарства, но дети лежали в нескольких метрах от него, чуть ниже. К тому же именно сейчас он чувствовал себя слишком слабым для таких энергичных действий, да и вне сомнения, он выглядел так же плохо, как и чувствовал себя, и был не таким уж желанным. Но когда он поправится, то постарается сполна отплатить ей за эти дьявольские пытки!

Закончив с ним, Джейд занялась своими маленькими пациентами. Глаза Мэтта следили за каждым ее движением, когда она переходила от одной кровати к другой. Зак тихонько захныкал во сне, Джейд проверила его пеленки, убрав темные кудри с его маленького лобика.

Она осторожно вытащила большой пальчик изо рта Эмили и поцеловала мирно посапывающую девочку в румяную щечку. С подбадривающей улыбкой она убедила Бэт выпить еще одну чашку чая.

Скитер в немой мольбе протянул к ней руки, а она устроила малыша на колене и начала тихонько покачивать его. Мэтт заметил, что Джейд часто прижимала Скитера к себе и напевала ему. Это было очень трогательно, особенно если учесть, что малыш не мог слышать ее.

— Ты напрасно это делаешь, ты же знаешь, — сказал он, стараясь говорить как можно тише, чтобы не разбудить остальных.

— Я знаю, но это единственный способ, чтобы он мог слышать мою песню, — отозвалась она, в ее глазах блестели слезы нежности, когда их глаза встретились.

Его сердце болело за обоих, и за женщину, и за ребенка.

— Милая, не имеет значения, как близко ты будешь держать его или как сильно ты желаешь этого, он все равно не услышит тебя, — тихо и печально произнес он.

Она покачала головой, легкая улыбка появилась у нее на губах.

— Нет, он может. По-своему, конечно. Посмотри, как он кладет свои пальчики мне на горло, как его голова прижимается к моей груди? Он ощущает вибрации, Мэтт. Он чувствует музыку, впитывает ее в себя, слушает своим телом и сердцем.

Мэтт с трудом проглотил тяжелый ком, неожиданно подступивший к горлу.

— Это самая прекрасная вещь, которую я когда-либо слышал.

Продолжая наблюдать за ней, Мэтт подумал, какой удивительно нежной была она с детьми, несмотря на свои непреклонные утверждения об обратном. Может, у нее и не было большого опыта в обращении с детьми, но ее любовь преодолевала все. И она действительно любила их. Это было совершенно очевидно — и ласковое прикосновение ее руки, и нежный тон ее голоса, и искры радости, вспыхивавшие в ее изумрудных глазах. То же самое появлялось время от времени и по отношению к нему, сознавала она это или нет.

Мэтт удовлетворенно вздохнул. Она, может быть, и не хочет, и даже не собиралась, но он мог поклясться своим последним долларом, что Джейд любит его. И теперь все, что ему предстояло сделать, это заставить ее признать это — и перед собой, и перед ним.

Глава 17

Син О'Нилл был прирожденным беспринципным негодяем, каких поискать. Поэтому Джейд не очень удивилась, когда он подкараулил ее возле палатки Мэтта в один из дней, когда половина лагеря болела, а другая половина ухаживала за больными. Ее руки были заняты свежевыстиранным бельем, поэтому ей не удалось увернуться, когда он грубо схватил ее за руку и заставил остановиться.

— Что тебе надо, Син? — потребовала она ответа, глядя на него поверх груды простыней.

— Самый глупый вопрос, который я когда-либо слышал, — с ухмылкой ответил он. — Ты знаешь, чего я хочу, милочка. Я хочу того же, что ты даешь пастору.

Джейд кивнула и рассмеялась.

— Ты уверен? А то я принесу тебе целое ведро заваренной ивовой коры прямо сейчас, — ответила она.

— Попридержи свой язык, когда говоришь со мной, Джейд, — нахмурившись, предупредил ее Син. — Тебе очень скоро может понадобиться моя помощь, видишь ли, тебя запросто могут выкинуть из этого каравана.

Ходят разговоры, что ты обольщаешь преподобного, пока бедный мужчина слишком болен и не может сопротивляться тебе, а ты подчиняешь его своей изощренной воле, пользуясь его слабостью.

Она бросила на него испепеляющий взгляд.

— Надо же, а я удивлялась, откуда берутся эти слухи. Может, это та самая ирландская змея, которую пропустил Святой Патрик и не вырвал ей ядовитые зубы? Похоже, распространение сплетен стало твоим призванием, Син, и там, где ты появляешься, сразу начинает завариваться каша. Смотри, как бы ты сам не оказался бы выброшенным из каравана за свой язык.

— Ты очень быстро изменишь свое настроение, когда тебе понадобится, чтобы я поручился за тебя, милочка!

— Похоже, я слышу, тебя зовет твоя жена.

Пойди и успокой ее. А я лучше займусь делом, чем целый день выслушивать твою чепуху.