Убойная стрела Амура - Андреева Валентина Алексеевна

Наташка опомнилась первая и, обозвав всех (надеюсь, себя из общего количества она не исключала) клушами, призвала к немедленным действиям. Мухатская в меру сил и возможностей дышала. Меня послала за ножницами, вместо которых я принесла пачку анальгина. Больше уже никого и никуда не посылали. Подручные инструменты нашлись на месте, в частности, пилка по металлу. Ольга тут же заступила на пост по охране кладовой и нашей с Наташкой обители от доступа посторонних лиц.

Пока Лянка распиливала наиболее безопасные для ясновидящей места ее единения со стулом, я стягивала с головы пострадавшей крайне неудачную повязку богини правосудия. Наташка собиралась с духом оторвать от губ Мухатской скотч. Таисия на свою беду была несколько повышенной волосатости. Не было уверенности, что по окончании процесса невольной эпиляции ее не захлестнет волна благодарности, которой нас с Наташкой, скорее всего, смоет. На всякий случай решили пока руки жертве не освобождать. Я уже успела развязать и снять с ее глаз повязку, тугим обручем стягивавшую голову. Глаза были совершенно живые, из них текли слезы радости. Чтобы уберечь этот источник от созерцания предстоящей экзекуции, я закрыла ясновидящие очи ладонями. Наташка, подцепив кончик скотча, резко дернула его. Мухатская глухо охнула. Я немедленно разжала ладони и улыбнулась ей самой доброй из своих улыбок.

– Перестань корчить рожи! – прошипела Наташка. – Добрый вечер, Таисия Михайловна. С возвращением вас из «столицы».

Похоже, ясновидящей было все равно. Она не вслушивалось в то, что говорилось, Таисию занимали только собственные болевые ощущения в руках, ногах и спине. А Лянка явно слетела с катушек – с остервенением отпиливала у стула ножки, причем совсем не в том месте, где крепился толстый слой скотча, а сверху. На секунду я онемела.

– О, блин! Ну что можно взять с опытного косметолога, никогда не державшего в руках пилу! – воскликнула Наташка. – Дай сюда инструмент, садистка!

Через пару минут Мухатская, вытянувшись в струнку, лежала на полу и, слегка постанывая, блаженно улыбалась. Сразу расспрашивать ее о том, что с ней приключилось, мы не решались. Надо дать человеку время придти в себя, собраться с силами и, вспомнив своих мучителей или мучителя, перейти к активным угрозам в части их дальнейших жизни и здоровья. Воинственный настрой – свидетельство возрождения к новым свершениям.

6

Время тянулось и потягивалось не хуже Мухатской.

Я невольно обратила внимание на панели, маскирующие дверцу в проход. Никаким шкафом они не загораживались. Но не могли же мы с Таисией ошибиться в момент совместного заседания в узком пространстве. Значит, я опять оказалась права – преступник успел шкаф отодвинуть. Все-таки мы с ясновидящей разрушили его план отправить нас прямой наводкой в подвал. Явное покушение на убийство. Серьезный, сволочь!

– Сволочи-и! – тут же согласилась со мной Таисия, правда, во множественном числе и по другому поводу. И заревела злыми слезами. – Сколько народа суетилось, бегало мимо и хоть бы кому пришла в голову мысль поискать меня в этой вонючей кладовке.

– Ну почему же вонючей? – возразила Наташка. – Лично я, доведись мне попасть в то незавидное положение, из которого мы тебя только что вытащили, об этом даже и не подумала бы, почла за счастье немедленно вернуться в свои апартаменты. А ты тут разлеглась, балдеет, блин!

Ясновидящая вздрогнула всем телом и, подавив рыдания, села:

– Я к себе не вернусь! Ольга Леонтьевна, переселяй меня в свой кабинет. – Она перешла на шепот: – Эта твоя затея с привидениями обрела реальность! Они уже материализуются не только ночью, но и средь бела дня.

– Что вы имеете в виду, Таисия Михайловна? – забеспокоилась директриса, осторожно потрогав ей лоб.

Ясновидящая с досадой оттолкнула ее руку.

– Сначала завтрак, обед и ужин. В присутствии данного коллектива. Потом переселение к вам. В крайнем случае, к Ирине с Наташей. И проверьте, моя комната закрыта? Впрочем, это можно сделать попутно.

Надо было спасать Мухатскую от голодной смерти, но мне хотелось заглянуть в проход. Вспомнив про забытые в прошлый раз в спешке фонарики, я с радостью обнаружила их на полу у окна. Осторожная Наташка, опередив меня, тут же выяснила, что в них отсутствуют батарейки, их просто-напросто утащили. Вернувшись к стене, граничащей с проходом, я еще раз удивилась мастерству специалиста – все панели казались одинаковыми, без всякого намека на наличие скрытого потайного входа-выхода. Ощупывала я их под нетерпеливые завывания Мухатской, уверявшей, что там, куда я так упорно лезу, могут накрыть только поминальный стол. В мою честь. Лично самой ей это обещали, когда силком пригласили прогуляться в преисподнюю. Но на стенания ясновидящей уже перестали обращать внимание. Все столпились рядом со мной.

Вопреки моему предположению, заветная панель легко распахнулась. Нашим глазам предстали бетонные стены и пол прохода. На противоположной стороне, благодаря открытой нами в комнате первой дверце, просматривалась стенка камина. Люк был закрыт. Я нагнулась и осторожно стала пробираться вперед, но свет тут же исчез – Наташка постаралась. Прозрачностью и светопроводимостью она не отличалась.

– Дайте свет! – замычала я и тут же поправилась: – Отойдите от прохода. Экскурсия к объекту – в порядке очередности.

Впрочем, моя вылазка оказалась очень короткой – люк был закрыт наглухо, как не надрывалась, приподнять крышку не могла.

– Замуровали изнутри! – отступая задом к коллективу, сообщила я. – Остается искать в подвале запасной выход. Или вход – кому как нравится.

Панель вернулась на место. Ольга истерично вскрикнула, что очередной раз поменяет в кладовой и в нашей комнате замки, а потом… Что «потом», она так и не успела придумать. Лянка заявила, что вся эта крайне неприятная история, постоянно обрастающая новыми эпизодами, слишком затянулась. О вновь открывшихся обстоятельствах, замаскированных под широкий подоконник, надо ставить в известность милицию.

Ольгино «Нет!!!» содержало много оттенков. И все они сводились к одному: «Сказала нет – значит нет!!!»

– Вы что несете? По миру хотите меня пустить? Это же, – она ткнула указательным пальцем в только что закрытую мной панель, – самовольная перепланировка! И еще неизвестно, что обнаружится внизу. В утвержденном проекте застройки пансионата никаких таких штучек не предусмотрено! Так! Надо срочно разыскать Горбенко! Вот гад! Его рук дело. Почему он не приехал на открытие, я же предложила ему бесплатное проживание!

– Боюсь, он подавился машиной украденных то ли им, то ли у него кирпичей, – вздохнула я.

– Ни слова о еде! – подала с пола голос Мухатская. – Хоть бы кто-нибудь преподнес корочку хлеба.

– Да ладно тебе стонать, Таисия, – отмахнулась от нее Лянка. – Считай, что у тебя разгрузочный день. Не каждому так везет. Добровольно на него трудно решиться.

– А мне вот интересно: с другой стороны коридора подоконник тоже широкий. Неужели и там предусмотрен скоростной спуск вниз?

– Едва ли, – возразила я Наталье. – В конце коридора только цивилизованный выход на лестницу. Да и у открытого нами хода имеется определенная цель. Этот, с позволения сказать, путь ведет в строго определенное место, где, возможно, что-то спрятано. Горбенко об этом определенно знал. Впрочем, как и Потапов.

Множество мыслей, толкаясь и перебивая одна другую, забегали в голове. Их хаотичного движения не выдержали даже ноги. Я присела на Мухатскую. Соображения, что она до сих пор отдыхает, правда, уже сидя на полу, не хватило.

… Орали все. Кроме Мухатской. Именно от меня она такой наглости не ожидала и не успела должным образом среагировать, только утробно и глухо уркнула. Я отринула руки помощи приятельниц, тряхнула головой и заявила, что все вопросы надо решать по мере поступления. Главное – не суетиться. Меня поняли и насильно оторвали от растерявшейся Мухатской. Потом оторвали от пола и ее. Убедившись, что все на своих ногах, мы вышли из кладовой, закрыв ее на ключ, пересекли коридор и закрыли нашу комнату. Наташка, решившая выполнить слезную просьбу Мухатской и проверить надежность замка ее двухкомнатных хором, как и все остальные, была уверена, что их закрыли сразу после осмотра сотрудниками милиции. А для надежности еще и опечатали. Но в настоящий момент никаких печатей на двери не имелось. С уверенностью и силой, в количестве, при котором ума не надо, сопровождаемыми соответствующей издевательской улыбкой, предназначенной ясновидящей, Наташка ломанулась в дверь и моментально ввалилась внутрь.