Люблю. Целую. Ненавижу. Кэмерон - Юлия Славачевская

Все запротестовали и начали приводить, на их взгляд, убедительные доводы, что я не права в корне. Орали, перекрикивая друг друга, что-то грубоватое и типично мужское, из категории барных шуток. Дескать, они все готовы самоотверженно пожертвовать своим личным счастьем, чтобы составить мое. Я тихонько морщилась и боролась с тошнотой от запаха табака, алкоголя и немытых тел.

В разгар нашего многоголосого выяснения отношений в бар зашел Кэм. Все же я не ошиблась. Он просто не мог пропустить мое появление в общественном месте. Следующий шаг за ним.

Кэм на несколько мгновений застыл, поизучал меня пару минут, затем перевел свой сканер на жаждущих моего внимания. Мрачная дерзкая улыбка приподняла уголки его губ. Мне уже заранее стало как-то не по себе. Ничего доброго она, эта улыбка, не сулила. Никому. Кэмерон Маноло покачался на каблуках, заложив руки за ремень и, чуть прихрамывая, но весьма решительно пошагал в мою сторону.

— Мисс Доусон, — навис он надо мной, — вы арестованы за занятия проституцией! У вас есть право хранить молчание и не свидетельствовать против себя.

Я поперхнулась кофе, забрызгав все вокруг, в том числе и красивую светлую форму шерифа. Такого поворота я даже в самом страшном кошмаре не ожидала. Это было… круто!

— А это уже нападение при исполнении, — нагло заявил Кэм, доставая наручники, пока остальные во все глаза пялились на такой примечательный спектакль. — Если вы будете сопротивляться, мисс Доусон, то я буду вынужден применить силу.

— Вы серьезно, шериф Маноло? — вытаращилась я на него, даже не поздоровавшись.

— Абсолютно, мисс Доусон, — заверил меня Кэмерон. — Так что?.. Будете сопротивляться?

— Извините, шериф, — широко улыбнулась я, окончательно сразив наповал всю мужскую часть присутствующих. — Но такого удовольствия я вам не доставлю. — И встала.

Кэм внимательно посмотрел на меня и заявил, надевая наручники:

— К списку ваших преступлений, мисс Доусон, добавляется еще нахождение в общественном месте в неподобающем виде.

Фью! Остальные присутствующие удивленно присвистнули. Я была в их числе.

В «неподобающем виде»? Класс! У меня нет слов. И ругательства закончились. У меня неподобающий вид! Нет, это просто фантастика! Шерифу надо присудить премию «Небьюла»[3] прямо на месте за самое фантастическое допущение. Или даже номинацию «Стелла».[4]

Чтобы навести резкость, я протерла глаза и удивленно подняла бровь. Потрясла головой. Посмотрела на свои самые обычные темно-синие джинсы безо всяких следов винтажа и дыр, на плотный, непросвечивающийся трикотажный свитер с длинными рукавами, к тому же совершенно не облегающий, перевела взгляд на двух девиц, одетых в корсеты и мини-юбки (обе спокойно играли в пул и сверкали узкими трусиками-танга), вздохнула и смирилась.

— Разойдитесь, — приказал Кэмерон, мягко удерживая меня за плечо и ведя к выходу. Волна знакомого запаха одеколона манила меня за собой, как ребенка за волшебной дудочкой.

— Да брось, шериф, — взмахнул бутылкой пива один из ковбоев в красной клетчатой рубашке. От него кисло пахло табаком и алкоголем. — Отпусти девчонку. Она приезжая, никого в городе не знает. Пусть посидит с нами немного — мы не обидим.

— Вот именно, никого не знает, — не спускал с меня настороженного взгляда Кэм. — Поэтому она посидит в участке до утра и не будет таскаться по барам в одиночестве в поисках кого бы подцепить. Полиция обязана бороться против проституции.

— Хорошо, — мотнула я волосами, собранными в конский хвост. — В следующий раз, когда мне захочется пообщаться с людьми в баре, я позову с собой вас, шериф Маноло.

— Шериф, — возникла рядом с нами Синди, как джинн из бутылки. — Это уже произвол! Я могу свидетельствовать, что девушка не подавала никаких авансов этим бугаям!

— Не надо, — улыбнулась я. Подмигнула через плечо замершим ковбоям: — Хорошего мужчины много не бывает, да? Хочу проверить это утверждение на практике!

— Иди уже, — не церемонясь, вытащил меня из бара Кэмерон и умело запихнул в машину, заботливо прикрыв голову, чтобы я не долбанулась о крышу. Сел за руль, завел и рявкнул: — Зачем ты приехала, черт тебя дери?!!

— Дай подумать, — покрутила я хромированные наручники. Предположила: — На экскурсию? Или нет… — Подумала еще. — Соскучилась по экстриму? Или меня заманили сюда обманом? — И прищурилась: — А это имеет значение?

— Никакого, — мрачно ответил Кэмерон. — Все равно ты здесь для того, чтобы меня мучить.

— Не надо мне приписывать чужие заслуги, — обиделась я, ерзая на сиденье. — До сатаны я еще не доросла!

— Да? — не поверил мне мужчина. — А по-моему, ты его успешно замещаешь!

— А если я скажу, что когда ехала сюда, то не знала о тебе? — попыталась я хоть что-то объяснить. — Ты мне поверишь?

— Нет, — мотнул головой Кэм, кружа по темным улицам.

— Тогда не верь мне, что я сожалею, — вздохнула я, — не верь, что соскучилась. Не верь, что без тебя мне было очень плохо…

— Замолчи, — заскрипел зубами мужчина, выруливая к полицейскому участку. — Или я трахну тебя прямо здесь!

Тут его осенила правильная мысль, и он, сдав назад и развернувшись, спустя несколько минут остановился у аптеки.

— Оу! — изумилась я, выглядывая в окно. — Неужели в ночное время здесь, в этом зачуханном городишке, хоть что-то работает?

Кэм сделал непроницаемое лицо и запустил пальцы в свои волосы, начиная привычно их терзать.

— Тебя здесь подождать? — задала я совершенно невинный вопрос. — Или с тобой сходить, чтобы помочь выбрать что-нибудь поприличнее?

Кэмерон вышел из машины, открыл дверцу с моей стороны и, ни слова не говоря, пристегнул меня второй парой наручников к скобе, вмонтированной в перегородку. Зыркнул на меня с весьма ощутимым предупреждением и утопал за чем-то к чаю. Ну тем, от которого потом бывают последствия в виде детей.

— Ладно, — пожала я плечами и пнула дверь, чтобы подышать свежим воздухом. Надо пользоваться моментом.

Рассеянно глядя на неоновые огни древней, как век, рекламы, я задумалась на постороннюю тему: все люди сами по себе пахнут более-менее одинаково, существует так называемый «запах тела». Тогда почему Кэм для меня пахнет каждый раз по-разному и меня это не удивляет? И почему его запах — горький ли, терпкий или свежий — мне всегда приятен? Даже если это запах машинного масла на коже.

И тут к машине подошли новые персонажи.

— Деточка, — воззрилась на меня одна из прогуливающихся по улице старушек с болонками на поводках, — с вами все в порядке? Что случилось?