Пробудить бога (СИ) - Саган Илья

— Что, время пришло? — тяжело дыша, ухмыльнулся я.

— Оно не пришло, Рокот. Оно кончилось. Для тебя.

Два удара я успел парировать, а вот третий уже не смог. Бипер натужно взвыл. Острая боль разорвала меня напополам, свет в глазах померк, и я кулем свалился к ногам Макса, умерев, кажется, еще во время падения.

Глава 26. Месть

А дальше случилось то, на что я и рассчитывал.

Сработала Кощеева Хитрость.

Эффект: защищает владельца от смерти, превращая его в облако на 600 секунд. Физическая и магическая атака на это время увеличиваются на 100.

Сюрпри–из!

Мои руки, все еще сжимавшие меч, в мгновение ока превратились в подобие ядовито–зеленой дымки, но при этом не ослабели. Напротив, все тело налилось невиданной силой. Теперь оно напоминало то ли взвесь цветочной пыльцы, то ли облако болотного цвета.

Легко оттолкнувшись от земли, я взмыл над ошарашенными врагами и принялся махать Кладенцом направо и налево. Удар–смерть, удар–смерть. Секунд за тридцать я порубил всех, кто убивал меня, и оказался лицом к лицу с Марселем. Завис перед ним, угрожающе помахивая клинком. Он смотрел округлившимися глазами, в которых я увидел страх. Настоящий страх.

— Ну, ты и… — прошептал Макс и резко ткнул в меня мечом.

Ха! Какой вред мне — облаку! — может нанести железка?

— Маги, дамажьте! — заорал Марсель

А вот это уже странно: сейчас он был совершенно не похож на того Макса, с которым я бился в первый день пребывания в Треглаве.

В меня полетели огненные диски, ледяные стрелы, кислота, камни. Вреда они не причиняли, проносясь насквозь, но злости мне добавили.

Помня, сколько действует Кощеева Хитрость, я понимал, что есть время покуражиться. Повисев немного перед Марселем, облетел вокруг него, слегка тыкая кончиком меча, но причиняя немалую боль. В этот момент мне вспомнились все наши встречи: и как он чуть не раздавил Светку в Черном Камне, и как зарезал меня в лесу у деревни, и как ускользнул, провалившись сквозь землю. Как подкараулил меня у Гиблого квартала, как мешал вызвать Нариэля. Не забыл я и о пульсирующих сердцах вокруг статуи Утреса в подземном храме, и о странниках с заштопанной грудью в катакомбах, и о Серегином брате, похищенном темными ради их гребаного бога. И чем больше моментов приходило в голову, тем сильнее меня охватывала ярость. Я чувствовал, что по–настоящему ненавижу этого самодовольного козла, принесшего себя в жертву своей жажде власти.

Марсель вертелся, пытаясь отбить мои атаки, но я был намного быстрее. Удар, второй, третий — и он потянулся к поясу за зельем. Точно так же, как я несколько минут назад. Мы словно поменялись местами, и теперь я не дал ему выпить эликсир, но не просто распоров, а почти отрубив ему руку. Он взвыл, кровь хлестнула фонтаном, и в Макса тут же полетели живительные шары.

Опустившись ближе к земле, я наклонился и шарахнул Кладенцом по его ногам. Он упал на колени, крича благим матом.

— Сука! Сука!

Маги снова кинули несколько лечебных сгустков, Марселю стало легче, и он попытался вскочить. Но я, решив, что время поджимает, взмахнул мечом. Клинок со свистом отсек ему голову, она покатилась по земле, а тело, секунду помедлив, упало животом вперед. Купол не появился — видимо, я не единственный, кто держал на Макса зло.

По темному войску прошелестел вздох ужаса, кто–то в страхе закричал. Над нами громыхнуло, сверкнула молния, и, подняв глаза, я увидел на облаках огромную тень. Она напоминала лежащего человека. Вот он приподнялся, расправил крылья… и снова упал.

Где–то далеко, может быть, на Риалоне, попытался пробудиться Утрес–Крех. Попытался, но, похоже, не смог.

Громко расхохотавшись, я полетел к Проклятым катакомбам.

Все, месть свершилась. Морок мертв!

В сарае никого не было, лишь Диоген сидел на заботливо открытой крышке люка. Завидев меня, он шарахнулся в угол, уронив прогнившую плетеную корзину. Не мудрено, как не запаниковать, когда на тебя движется хохочущее ядовитое облако.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не бойся, дружище, это я, Рокот.

Птица недоверчиво вжалась в густую паутину.

— Да ну, Диогеныч, ты же филин, значит, должен хорошо слышать. Неужели не узнаешь меня по голосу?

Он слегка расслабился и ворчливо ответил:

— Если и узнаю, то по невежеству. Я вижу хорошо, особенно в темноте. А слух у меня обычный, понял?

Верно, фигню спорол. Впрочем, сейчас это было простительно. Меня до сих пор трясло от возбуждения после эпической схватки.

— Ладно, пошли, пока за нами погоню не снарядили, — сказал я и, игнорируя лаз, сквозь пол просочился в подвал.

Ощущения разочаровали. На мгновение перед глазами мелькнула внутренность половиц, слой земли — и все. Зато теперь знаю, что чувствует при таком передвижении Фроська.

Диоген хоть и спорхнул вниз, но смотрел настороженно и на всякий случай держался подальше. Я гордо поплыл вперед, он пропустил меня метров на десять и полетел следом.

— Ты чего здесь сидел–то? — обернулся я.

— Тебя ждал, — буркнул он. — Волновался, между прочим.

— Мог бы и за помощью сгонять.

— Не мог бы, здесь эти… — филин осекся и, сменив тон, хвастливо продолжил: — К тому же, я знаю средство получше.

— Это какое же?

— Пальцы скрестить. Вот, смотри.

Он приземлился на край винной бочки и продемонстрировал свой способ помощи. Я с удивлением заметил, что два поросших пухом пальца с длинными когтями и правда скрещены.

— Крутой метод.

Заслышав сарказм в моем голосе, Диоген фыркнул.

— Но помогло же. Ты жив, хотя выглядишь странно.

Через пару минут мы приблизились к Коридорным Шепотам, и филин вдруг заявил:

— Дальше не пойду!

— С чего бы?

— Тут эти… Да ну их!

По тому, как надменно он отвернулся, я догадался о причине заминки.

— Раньше ты их не боялся.

— Раньше ты человеком был, мог защитить, — ухнул он и тут же спохватился: — А я и не боюсь. Просто… не хочется.

Теперь ясно, почему он предпочел скрещивать пальцы, а не лететь за помощью. Вот уж действительно чудо в перьях.

Пока мы препирались, действие заклинания кончилось. Взвесь зеленых песчинок забурлила, щупальцами заметалась в стороны, точно пыталась получить свободу и разлететься, развеяться по всему подвалу. Маленький, плотный сгусток в центре облака закрутился, наматывая вокруг себя щупальца–беглецы и превращаясь в кокон. По нему пробежал целый сонм миниатюрных вихрей–торнадо, вырисовывая из массы песчинок руки, ноги, тело. Сначала расплывчатые, дымчатые, а затем все более и более четкие.

— Ничего себе, — ахнул Диоген. — Что это было?

— Да так, фокус один.

— Нет уж, давай конкретику, — он привычно опустился мне на плечо. — Я квестовый филин, мне нужно знать точно!

Я помахал руками, возвращая себе привычные ощущения. И, на ходу прокручивая системные сообщения на браслете, двинулся в сторону Коридорных Шепотов.

— Так, где же… А, вот…

Филин внимательно прочел системку.

— Я так и знал! — к нему вернулось былое самодовольство. — Жаль, что эта штуковина одноразовая.

Сняв с головы венец, я покрутил его в руках.

Класс предмета: уникальный, одноразовый для каждого владельца.

Пройдя сквозь Шепотов, мы оказались в длинной подземной галерее. Монстров не было — пока я издевался над Марселем, наши тут как катком прошлись. Правда, судя по брызгам крови вокруг, им тоже неслабо досталось.

Мы миновали многочисленные коридоры и зал с кухонной утварью Тифозных Мэри. Приблизившись к проходам, раньше занятым странниками с вырезанными сердцами, я услышал шум и понял — наши все еще здесь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Они и в самом деле были тут. По крайней мере, Элмер и Вальтер — добивали «зашитого», выползшего из темного коридора справа, тылы отступающего войска прикрывают.

Заметив меня, староста кинулся навстречу.