Библиотека Первых царей - Валерия Назаренко

другие страны ополчатся против Роменклава, когда слухи дойдут до них? В стране начнётся гражданская война. Уже сейчас умирает слишком много для потехи эго одного человека. Два дня назад дверь в Библиотеку открылась. Никто не вышел, а завтра в Библиотеку Первых царей войдёт ещё одна группа из пятидесяти человек, им дали месяц, чтобы выяснить, что там произошло. Если эта группа не вернётся, то они начнут искать более действенные способы добраться до цели. Они начнут охотиться на тебя, уже начали.

— Никто не вернётся. Эти люди добровольно идут в это проклятое место, что станет для них ссылкой до конца их дней. ― Драгана не могла оторвать глаз от столешницы.

— О чём ты?

Михаил смиренно ждал, что Драгана скажет дальше. Тишина сгущала краски, а мысли строились в ужасающие цепочки. Кухня стала невыносимо тесной, воздух в ней затхлым, кожа покрылась испариной. Холодное лето вмиг перестало быть холодным. Все его предположения разрушились одним предложением. Драгана посмотрела на него взглядом, полным отчаяния и паники.

— Уходи.

Ответ обескуражил. Драгана быстро забрала недопитый кофе из его пальцев, выплеснула в раковину и бросила в неё чашки. Михаил смотрел на её спину, как острые плечи в зелёной кофте поднимаются, раскрывая многослойный бутон ужаса, которым она заразилась.

Михаил сорвался с места, вцепился в её плечо и развернул к себе. Драгана успела искусать нижнюю губу от пережитых воспоминаний, едкий привкус боли стал витать вокруг и смешивался с запахом её кожи. Аромат горького шоколада больше не дразнил и притягивал, а настойчиво душил.

— Не смей сейчас отворачиваться. ― Михаил непроизвольно сжал пальцы на её плече. ― Говори, всё, что хотела сказать.

Драгана раскрыла рот, и что-то острое упёрлось в его бок. Он посмотрел вниз и улыбнулся. Ниже его на две головы, она набралась смелости угрожать ему.

— Думаешь, маленький кухонный нож тебе поможет против меня?

Михаил сделал ещё шаг, встал вплотную, чувствуя, как острие ножа врезается в него немного сильнее. Возвышаясь над ней, он прекрасно знал, как горели его глаза, и это должно было нехило напугать. Но она смело отвечала тем же, и малахит в её радужках потемнел.

— Если ты сказал хоть половину правды.

— Я не лгал.

— Тогда никто не должен знать, что его ждёт за дверьми Библиотеки.

— Там исчезают невинные люди. У которых нет выбора.

— Ты даже представить себе не можешь, что там.

— Расскажи.

— Нет.

— Ты не понимаешь, что поставлено на карту.

— Как раз я прекрасно понимаю, ― резкая ухмылка, удивила Михаила. ― Кому-то нужен ключ и проводник.

— Я смогу защитить тебя.

Надменный смех разлетелся и отрекошетил от стен. Что-то за секунду в ней переменилось, она не боялась его. Драгана стала более ожесточённой и поверженной одновременно, но готовой на любое безрассудство.

— Кто-то убил моих родителей, чтобы добраться до ключа. А мой отец отыскал храм Тары, ключ, чем бы он ни был, теперь у меня. И кто-то придёт за мной. Он хочет, чтобы я стала проводником. Он уже отправил за мной деванта. Кого отправит в следующий раз?

Михаил отпрянул. Внутри в тугой свёрток сворачивалось беспокойство. Драгана сделала попытку оттолкнуть его и пройти мимо, но Михаил застыл, как изваяние, обдумывая каждое слово. Она смотрела прямо, не утаивая своих чувств. К нему в руки упало сокровище, которое захочет себе каждый, узнай о ней чуть больше. Нельзя оставлять её на виду, жадные сороки не упустят момент стащить из-под носа драгоценность.

Михаил не мог врать себе. Знал, что укрыть Драгану с глаз ― верное решение, но не мог поступиться принципами. И это только бы усложнило задачу. Поразмыслив, он взял её руку, разжал крепко сжатые пальцы и забрал нож.

— Мне нужна твоя помощь, ― слова дались не просто. Михаил положил нож на стол, где-то позади послышались шаги. ― Пожалуйста.

— Ты уверен, что готов услышать правду?

— Да.

Глава 17 ― Правда

Драгана

Золотой гримуар.

Правда записанная Кишь.

Захари умер, как отец ― иссушив себя, стараясь создать новые заклинания. Беда Санкааров была в том, что кровь людей, хоть и делала их сильнее, но творить новые заклинания, сплетать новые вязи рун они могли только собственной кровью. Захари мечтал закончить труды Арры, понимая, что знания могу быть конечны, а её гримуар не был заполнен и на половину. Двадцать четыре года правления закончились, а после его смерти, его сын правил всего год, которого прозвали ― Бесполезный. И трон заняла младшая дочь Захари, которая отравила братьев, чтобы заполучить корону.

А́ллия родила двух сыновей от разных мужчин. Осторожная, недоверчивая и слишком скрупулёзная, она вышла замуж дважды. Оба раза за Санкаар, не желая возиться с людьми. И после зачатия убивала своих мужей, боясь, что они заберут трон себе. Она единственная, кто умерла своей смертью, в глубокой старости, прожив больше двухсот лет, но правила гораздо меньше. Когда старший сын отпраздновал своё восемнадцатилетние, Аллия добровольно отдала ему корону. Годы её правления названы затишьем. И пусть кровь не обращалась в реки, но боялся каждый, кто мог дышать. И чем дольше продолжалась тишина, тем больше укоренялся страх.

Молчание. Непонимание. Последние крупицы привычного мира полетели в бездну. Больше не осталось веры, что всё обойдётся. Томас смотрел на них, будто они взломщики, и Драгана набрала в грудь побольше воздуха, зная, что исчерпала все отсрочки, а ещё должна объяснить, что в их доме делает чародей. Смелость испарилась, когда она увидела, как брат на неё смотрит. Снова с тревогой, и ей стало не по себе от мысли, как он воспринимал ситуацию: она с потерянным видом, ещё мокрыми волосами, раскрасневшаяся, и Михаил в его одежде.

— Я не знаю о чём ты успел подумать, но мне нужно кое-что рассказать тебе.

— Разумеется.

— Здравствуй, Томас.

Михаил спрятал все эмоции, которые позволил себе, пока они говорили и повернулся к Томасу. Сейчас он выглядел так же, как когда приехал к ним в поместье на похороны. Высокомерно следил за ними. Расправленные плечи, свободная поза, всё выказывало его превосходство.

— Что ты здесь делаешь?

— Михаил спас меня от деванта. ― Драгана шагнула вперёд, обеспокоившись напряжённостью момента. ― Дважды.

Томас лишь задрал подбородок и показательно отряхнул руки, будто услышанное его никак не трогает. Внутри Драганы заклокотал волчонок, что требовал справедливости, желал обратить на себя внимание и принуждал рассказать всё. Спокойно и без утайки, она рассказала, что случилось сегодня в Астерии и ждала реакции.

— Спасибо, ― Томас протянул руку первый.

Мужчины пожали друг другу руки, но не расцепляли