Десанты 1941 года - Анатолий Юновидов

В распоряжении флота в качестве высадочных средств имелись лишь рыболовные траулеры, мотоботы и катера МО. Никто раньше не применял их в качестве высадочных средств в боевых условиях. Командованию СФ предстояло испытать их в качестве десантных средств без предварительной подготовки, прямо в бою. В отличие от оказавшегося позднее в такой же ситуации командования ЧФ, североморцы отлично представляли степень риска и знали, что малейший просчет может стоить не только больших жертв, но и грозит провалом всей операции.

Предстояло найти такое решение, при котором поставленная задача была бы выполнена, несмотря на технические трудности и противодействие противника. В качестве основных высадочных средств решено было использовать мотоботы. Им поручались высадка первого броска десанта и перевозка на берег бойцов с тральщиков.

Перед погрузкой десанта.

На случай, если мотоботы из-за большой осадки окажутся непригодными для высадки людей непосредственно на берег, был предусмотрен и другой вариант: использовать их в качестве причалов. Тогда уже, швартуясь к ним, катера МО перебросили бы на берег батальон, предназначенный для десантирования. Артиллерийская поддержка десанта возлагалась на сторожевой корабль «Гроза» и переделанные из траулеров тральщики.

Главную опасность представляла авиация противника, но здесь эффективную тактику борьбы с авиацией подсказал пресловутый немецкий педантизм. Немцы начинали полеты каждый день, как правило, ровно в 8 утра и прекращали в 20 часов. Штаб высадки рассчитал время так, чтобы посадка пехоты, переход морем, высадка десанта и свертывание сил укладывались в «нелетное» «ночное» время в условиях полярного дня.

Большие надводные корабли противника десанту не угрожали: тогда на Севере их еще не было. Подводные лодки небольшим десантным средствам также были не очень опасны, да и силами охранения отряд был обеспечен в полной мере. Противодействия с берега штаб высадки хотя и ждал, но не боялся, поскольку стрельба полевых пушек по морской цели малоэффективна, корабельной же артиллерии подавить армейские батареи совсем нетрудно из-за применения дальномерных устройств, рассчитанных на решение и более сложных задач.

Серьезные трудности в осуществлении задуманного предприятия возникли из-за разных ходовых возможностей кораблей. Катера МО могли развить скорость 24 узла, тральщики — 6–8 узлов в зависимости от качества угля, мотоботы 4–5 узлов в хорошую погоду, а при ветре и волнении моря — и того меньше. Выпускать корабли самостоятельными группами командование опасалось из-за неодинакового уровня подготовки команд и сложностей с охранением.

В результате было решено тральщикам вести мотоботы на буксирах, а охранению следовать с их же скоростью.

Мотовский залив глубоко вдается в сушу и весь изрезан губами, носящими финские и русские названия: Ура, Ара, Вичаны, Титовка, Кутовая, Озерко, Мотка, Эйна. Это обширные, глубоководные, укрытые от ветров бухты, годные для якорных стоянок целых эскадр. А губа Большая Западная Лица делится в свою очередь на губы поменьше: Андреева, Нерпичью, Лопаткины — Большую и Малую. По этому поводу армейские офицеры шутили: «У моряков губ много, а целоваться не с кем».

Наиболее выгодным местом высадки, как можно ближе к устью реки Западная Лица, являлся приглубый песчаный берег в губе Нерпичья. Сюда штурманы и проложили курс.

Десантников посадили на корабли в Мурманске. Чтобы соблюсти скрытность и добиться внезапности маневра, причалы строго охранялись. Бойцам объявили, что их переправляют к новому месту дислокации. О предстоящей задаче они узнали только после того, как корабли снялись со швартовов.

Высадка

(6 июля)

В море корабли десантного отряда вышли в ночь на 6 июля. Три бывших траулера следовали друг за другом в кильватерной колонне, каждый тащил за собой по мотоботу. В эскорте следовали сторожевой корабль «Гроза» и три катера МО. Они держались в противолодочном ордере, веером впереди охраняемых кораблей.

Небо было ясным. Тусклое полярное солнце держалось низко над горизонтом. Густой черный дым из корабельных труб демаскировал ордер на многие мили. Справа и слева по берегам Мотовского залива возвышались выступающие далеко в море гранитные утесы — многочисленные мысы, среди которых наибольшую опасность для десанта представлял мыс Пикшуев. Он высунулся на самую середину залива, и если егеря догадались развернуть на его оконечности наблюдательный пост, то весь высадочный отряд был у них как на ладони. Поэтому корабли отряда прижимались как можно ближе к южной стороне побережья, следовали за его изгибами, но в эффективность этой меры командованию десанта верилось слабо. Приход высадочного отряда все равно было не скрыть, важно только, чтобы немцы обнаружили его как можно позже.

На траверзе мыса Выев-Наволок концевой мотобот сигналом запросил разрешения сбавить ход, так как у него буксиром сорвало мачту. Шмелев велел ответить командиру мотобота, что скорость отряда останется прежней. Нельзя было ставить успех высадки в зависимость от состояния одного небольшого транспортного средства.

Высадка десанта с мотобота.

Командование отрядом с некоторым запозданием стало понимать, что толку от мотоботов, назначенных к тому же для первого броска, скорей всего, будет немного. В случае появления немецкой авиации такой неповоротливый десантный отряд, прикрываемый авиацией флота «методом аэродромного дежурства», обрекался на верную гибель, но думать об этом не хотелось.

У маяка на мысе Пикшуев корабли повернули в губу Большая Западная Лица. Один ее берег уже заняли немцы. Готовые немедленно открыть огонь орудия кораблей были развернуты в сторону берега. Узкости, в нарушение непреложных законов мирного времени, корабли проходили, не сбавляя скорости. В губе Нерпичья мотоботы, отдав буксирные концы, устремились к берегу. Прижав к груди автоматы, десантники прыгали с высоких бортов на песок, падали, вставали и, пригнувшись, бежали к кустарнику. Со стороны реки изредка слышались отдаленные автоматные и пулеметные очереди, разрывы мин. Далеко в горах ухала артиллерия. Хотя высадке никто серьезно не препятствовал, чтобы придать бодрости десантникам, каперанг Платонов приказал канлодке «Гроза» открыть огонь из орудий главного калибра по выявляемым целям.

Во время высадки оправдались все самые худшие опасения относительно непригодности мотоботов на роль высадочных средств. Один из них зарылся носом в песок и не мог сняться с мели, другой ветер прижал бортом к берегу, так что его винт работал в «режиме вентилятора». Мотоботы подолгу разворачивались и очень медленно подходили за морскими пехотинцами к тральщикам. Создавалась реальная угроза, что намеченные сроки высадки не будут выдержаны. Пришлось пустить в дело катера МО. Те сразу так и замелькали по бухте, являя разительный контраст с медлительными действиями неуклюжих мотоботов. Сильные моторы и три гребных винта позволяли им виртуозно маневрировать, легко удерживать нос на песчаной отмели, а когда нужно, моментально отрываться от нее. Благодаря высоким скоростям и отличным маневренным качествам катера оборачивались между берегом и кораблями с десантом в три раза быстрее мотоботов.

Если бы противник обнаружил высадку на любом этапе до ее завершения, последствия этого были бы катастрофическими. Платонов со Шмелевым, однако, и в этот момент, похоже, до конца не осознавали, в какую гибельную авантюру они ввязались и до какой степени, собственно, им повезло.

Высадка подходила к концу, когда в небе появился финский самолет-разведчик. Командир «Грозы» старший лейтенант Калмыков попросил разрешения отогнать его зенитным огнем. Каперанг Платонов, не подумав, дал разрешение открыть огонь. За флагманским кораблем открыли стрельбу и все остальные. На сигнально-наблюдательном посту в губе Вичаны, услышав канонаду и шум моторов, решили, что десантный отряд бомбит авиация противника, и доложили свои предположения в штаб флота в Полярный.

По приказанию штаба прилетело звено истребителей И-16, но самолет-разведчик уже успел скрыться, а бомбардировщики еще не появились.

В главную базу корабли возвращались поодиночке. Их отпускали с места действия сразу после высадки войск. Собирать все корабли и выстраивать в ордер, а значит, задерживать их в районе высадки, посчитали опасным.

При появлении авиации противника корабли по-прежнему ожидало немедленное уничтожение, с той только разницей, что после высадки жертв, конечно, было бы гораздо меньше.

В целом всю операцию спасло только то, что немцы ее напрочь проглядели.