Золото Маккены - Генри Уилл

Тот кивнул своей неимоверной головой.

— Похоже, что так. Но мне бы все-таки очень хотелось вспомнить, о чем просил меня мой друг. Видишь, ему известно, что я забыл. Поэтому он и обратился ко мне с напоминанием.

Все это время они стояли несколько поодаль, но сейчас подошли к остальным.

— Эй! — рявкнул Пелон. — Арриба! Поехали. Эти чертовы палки ни фига не значат. Какие-то бешеные койоты — новомексиканские апачи — бродят поблизости и шутки шутят. Па! Кто побоится подобной ерунды?

— Вот именно, — прорычал Микки Тиббс. — Черт с ними, с краснокожими ублюдками. Им меня не испугать.

— Да! Да! — закаркала старая Маль-и-пай. — Давайте убираться отсюда! Мне здесь не нравится. Пахнет мертвыми… Хи! Я боюсь. Поспешим.

Маккенна вскочил на пони и кивнул Хачите.

— Готов? — спросил он индейца. — Все нормально?

— Да, — промямлил воин-недотыкомка. — Мой друг говорил, чтобы я тебе доверял. Поэтому надо ехать. Черт! Что же я такое забыл-то…

… Они уже много часов в пути. Говорили мало, почти не смеялись. Палочки их не пугали. Но ближе к вечеру настроение снова поднялось, Пелон принялся рассказывать байки из своего прошлого, а Маль-и-пай прекратила молиться и затянула своим жутковатым надтреснутым сопрано — жестким, как ржавая железяка, — песню сбора кукурузы. В четыре часа дня Микки увидел впереди и слева высокую и удивительно ровную стену красного песчаника.

— Может, это она? — спросил он старателя, и тот, изучив ее структуру, положение по отношению к солнцу и вспомнив карту покойного Эна, ответил:

— Да, она.

Галопом подъехали к стене. Ни со ста, ни с пятидесяти ярдов не было заметно даже намека на расщелину в вертикально стоящей глыбе камня. Пелон опять принялся ругаться и кидать на Маккенну косые взгляды. Микки Тиббс почти беззвучно порыкивал, нервно облизывая свой волчий клык. Но легенду, карту старого Койота и непогрешимую память Глена Маккенны нельзя было сбрасывать со счетов. В десяти ярдах от казавшейся совершенно непроницаемой скалы, Хачита хрюкнул и указал направо.

— Элли! — вскричал апач, — вот она.

Действительно. Она. Ля Пуэрта Эскондида. «Сокрытая» или «потайная» дверь, ведущая к несметным богатствам каньона Дель Оро. Они отыскали Сно-та-эй!

— Санта! — У Пелона перехватило дыхание. — Бог мой, так это действительно правда?!

СКВОЗЬ «ПОТАЙНОЙ ХОД»

«Дыра-в-стене» была прикрыта скалистым выступом, шедшим на манер ширмы от основания утеса до самой его вершины. Этот каменный экран в эдамсовской легенде был очень красочно описан. Находка Хачиты подвела отряд к самому порогу каньона со всеми его индюшачьими самородками и россыпным песком и отделенного теперь от них одной легендарной «зет» или «зигзагообразной» тропой. И сейчас каждый член банды наедине с самим собой переваривал эту захватывающую мысль.

Маккенна, наблюдавший за «компаньонами»и ожидающий первого жеста, сведшего бы на нет договор об освобождении его и Фрэнчи, никак не мог избавиться от мысли о том, что так оно в конце концов и случится.

Совладать с притягательной силой и аурой легендарного каньона было невозможно. Никому на свете не удалось бы, стоя на самом пороге двери, ведущей к богатейшему из известных золотых месторождений, стряхнуть с себя гипнотическую силу и вытащить вонзившееся в самое сердце жало золотой лихорадки. Только на одно мгновение мысль о спасении Фрэнчи затмила тягу к сокровищам. И тут же все смела алчная пурга. Старатель настолько забылся, что первым помчался к «дыре-в-стене».

Но он был не одинок. В коротком рывке к проходу следующей за Маккенной оказалась Фрэнчи. У девушки внезапно прорезалось такое самомнение, что она решила ни в чем не отставать от своего бородатого компаньона и биться, если понадобится, с целой бандой за право владеть своей долей сокровища. Из них двоих первым опомнился Маккенна.

— Подожди! — крикнул он, поворачиваясь к Пелону. — Стой, говорю! Как насчет нашего соглашения?

К его удивлению, бандит хлопнул в ладоши и скомандовал своим приятелям держать себя в руках и выполняя данное обещание, мирно попрощаться с доверенным лицом и проводником, то бишь Маккенной. Белый человек, сказал дальше Пелон, выполнил свою работу. Привел их в Сно-та-эй. Настал и их черед выказать расположение и отдать ему двух коней и девушку.

Для того чтобы скрепить сие дружеское намерение, Пелон спешился и с вытянутой рукой подошел к лошади старателя.

— Дружище, — сказал он. — Вот моя рука. Позволь пожать твою. Порой нам бывало трудновато, но сердце мое всегда было с тобой. Надеюсь, ты на меня не в обиде?

Маккенна кивнул, протягивая бандиту ладонь.

— Конечно, нет, — ответил он.

— Буэно! — коротко тявкнул Пелон и залился обычным волчьим воем. — Ну что? Теперь ты убедился, что в душе у меня действительно сияет луч света? Ты ведь сам говорил, что когда-нибудь он вырвется наружу. Вот и дождался. Ане де ми, ты ведь умный человек, Маккенна!

Их ладони сошлись, и в самый последний момент перед пожатием Маккенна понял, что совершил ужаснейшую ошибку. Короткие толстые пальцы Пелона впились в руку шотландца не хуже зубьев экскаватора; улыбка на иссеченном лице разбойника моментально превратилась в оскал. Он рванул Маккенну в сторону и вбок и, вытряхнув из седла, грянул оземь с такой силой, что на мгновение бородач потерял сознание. Потребовалось примерно с полминуты для того, чтобы легкие шотландца снова заработали без перебоев, и еще тридцать секунд, чтобы привести в порядок мозги. К тому времени, как глаза Маккенны сфокусировались на каком-то темном, маячащем перед ним пятне, стало понятно, что это Пелон протягивает ему руку и помогает встать. Бандит с сочувствием отряхнул каменное крошево с рубашки шотландца и подал ему смятую черную шляпу. Извиняющееся выражение тяжелого лица показалось Маккенне какой-то из ряда вон выходящей насмешкой.

— Какая жалость, амиго. — тихо пробормотал Пелон, — что приходится нарушать данное слово. Взбирайся на коня и поедем дальше. Ты, конечно, понимаешь, что ни о каком расставании не может быть и речи.

— Конечно, — подтвердил Маккенна через секунду. — Но не будет ли с моей стороны невежливым спросить — почему?

Пелон пожал плечами.

— Ты старатель, — ответил бандит. — Знаешь горное дело, учился в заведении, где изучал геологию, разные там минералы и прочее. К тому же одиннадцать лет искал золото в этих землях. Прекрасно изучил почву. И поэтому если там, — он указал пальцем за спину на «дыру-в-стене», — у нас возникнет вопрос по поводу того, где и как следует искать золото, ты на него ответишь. Здесь больше никто не знает старательского ремесла. Ну, что, может, по собственной воле согласишься с тем, что некрасиво оставлять своих компаньонов в столь неподходящий момент? Клянусь, что как только сокровище будет упаковано — ты сможешь уйти. Нет, еще лучше: ты только укажи нам его местоположение — и все! Можешь ехать куда душе угодно. Я выполню договоренность. В конце концов, Маккенна, такова традиция, такова легенда. Так же было у Кривоуха с Эдамсом. Может, я не прав? Но разве этот паршивый мексиканец не спустился вместе со всеми в каньон? По-моему, он получил своих лошадей и ружье только после этого…