Лечить нельзя помиловать (СИ) - Александра Логинова

на общественно-полезную деятельность. То есть возделывание урожая, создание несложной утвари из дерева, варка пива и лечебных зелий.

И лекарей там часто не хватает.

Слуга чинно вел нас по парадным коридорам дворца, важничая, как первоклашка со звонком. Надежда не столкнуться с оппонентами успешно оправдалась. До самой столовой никто не посмел бросить в нас косой взгляд или гнилой помидор, замок словно вымер в честь грядущей битвы. Я двигалась во всеоружии: в правой руке был сжат кончик чистой энергии, в левой — кружевной веер по последней моде. И в пир, и в морг, если кому-нибудь приспичит. Капитан радовал своей безмятежностью, натянув маску отвратительно любезного аристократа, и руки чесались рефлекторно заехать ему по роже. Если бы не хитрый блеск в глубине глаз — рядом бы стоять не стала.

Добравшись до малой столовой и подождав, когда нас объявят, будущие «супруги Клод» коротко выдохнули, обменялись подбадривающими улыбками и шагнули под уничтожающие прицелы собравшихся дворян. Понятия не имею, кто где сидит — знаю только баронессу Коллет, намалеванную и расфуфыренную до макушки, но спокойным отсюда никто не уйдет.

Потому что у нас был план.

— Алевтина, познакомься, — капитан радушно махнул рукой на вражеский стан. — Маркиз Эндрю Клод, мой отец. Моя мать, Фиона Катарина Клод. Брат и второй наследник рода Родион Клод. Нет-нет, лицо у него такое от природы, не нужно его лечить.

Семейство маркизов одарило меня одинаково изучающими взглядами. И если леди Фиона посматривала с недоуменным равнодушием, то в глазах Эндрю светилась волчья жестокость и желание убивать. А вот братец — неслух семнадцати лет — неумело скроил презрительную физиономию. Аристократ с китайского рынка без оригинальных запчастей.

По правую руку от «свёкров» сидели их протеже — барон и баронесса Коллет. Мамы у Ариадны не было, и чисто по-человечески жаль девчонку, но лицо леди налилось такой елейной важностью, словно она здесь царица под прикрытием. Барон Коллет порадовал — смешно подпрыгивающий толстячок с сахарным диабетом, целиакией и непереносимостью лактозы. Дворцовые слуги откупились от него тарелкой с сельдереем, который дворянин грустно ковырял вилкой. Захочет булочек с творогом — придет. Заодно расплатится за дерзость доченьки, высокомерно поглядывающей на мою скромную рубиновую подвеску. У самой на шее красовалось бриллиантовое ожерелье.

— Любимая, позволь за тобой поухаживать, — с сияющими от восторга глазами предложил Алеон.

— Конечно, — посланные импульсы жара вынудили кровь прилить к щекам. — Благодарю, мой лорд.

Барон Коллет нехорошо икнул и схватился за сердце. Его старшая дочь вздрогнула, словно увидела призрака, и медленно увяла, послав маркизу ужасно обиженный взгляд. Заботливые руки капитана наложили мне немного жаркого в обход удивившихся слуг и как бы случайно тронули рукав платья. Трепетное касание вызвало куда более удушливый жар, отчего пришлось настучать самой себе по рукам — не переигрывай, превратишься в помидор.

Её королевское величество, щедро оплатившая банкет, бросила заинтересованный взгляд на скандальных подданных. В прошлый раз маркиз с невестой вели себя скромнее, но леди Октавия ничуть не оскорбилась, искренне наслаждаясь вечером. Правительница вошла последней с изрядной задержкой, но, как известно, королевы не опаздывают, это остальные приходят слишком рано. По случаю благотворительного для смертных ужина королеву облачили в роскошное платье цвета зари, мантию и тонкий золотой венец. Пришлось вставать и молиться — требования дня Молитвы, хотя от моих гневно-возмущенных мыслей боги наверняка в шоке. Нет, а чего они? Хоть бы инструкцию к таланту дали. Найду бога, ответственного за мой дар, и закидаю жалобами.

— Маркиз, озвучьте нам дату свадьбы, — тонко спровоцировала Изумрудная леди, откусывая кусочек мяса.

Валун безобразного скандала дрогнул на вершине горы.

— Сразу, как мой отец отдаст фамильные обручальные кольца, — подчеркнуто спокойно ответил Алеон.

Да еще и осуждающе качнул головой, мол, и не догадываюсь, почему папа упрямится.

Эндрю Клод — мужчина чуть старше шестидесяти с желчнокаменной болезнью на лицо — нервно дернул щекой и послал сыну безобразно ненавидящий взгляд. Слепец, видящий перед собой одну цель — прогнуть и проучить наследника, держался только на опыте и вдолбленной привычке сдерживать эмоции. На меня маркиз-старший даже не глядел, всем видом подчеркивая мое недостойное происхождение.

И выпад проигнорировал мастерски.

— Алеон! — со слезами в голосе воскликнула Ариадна, но тут же замолчала под повелительным взглядом королевы.

— Что же вы подарите своей жене в день торжества? — мастерски подзуживала Октавия, пользуясь привилегией говорить.

Остальные обязаны молчать или отвечать, такова участь тех, на кого правительница обратила внимание. Но никто не мешал им слушать. Семейство Коллет подобралось, готовое подсчитывать потенциальные плюшки, если ситуацию удастся переломить в свою сторону. Красноречивые лица маркизов налились злостью, им явно было, что сказать, но… Алеон делано задумался, перевел взгляд на отца и предвкушающе усмехнулся.

— Пока не решил. Любимая, хочешь замок Олден-Эр у горного хребта? — нежно предложил капитан. — Он возвышается над морем, открывая чудесный вид на закат.

Бах! Предупреждающий выстрел в колено. Где-то за горизонтом тоскливо завыл казначей маркизов.

— Замок моего отца?! — грянул старший Клод, получив скорым разорением по морде. — Не бывать такому!

— Мой замок, — сухо подчеркнул Алеон. — Дед завещал его мне и моим потомкам.

«Пистолеты, готовьсь… Пли!» — синхронно стукнулись бокалы о стол. Семья маркизов побурела на глазах, даже леди Фиону проняло до надпочечников. Беспрецедентные притязания на семейное имущество хуже позора, за такие чаяния дворяне наймут киллера и устроят охоту за головами. Даже Коллеты, переглянувшись, мысленно смазывают дуло пушек и готовят ядра — абордажить то, что считают уже своим.

Я обернулась на королеву. Её величество незаметно улыбнулась уголком губ.

— Щенок, — задохнулся от эмоций маркиз, белея на глазах. — Как смеешь?! Да твои потомки давно сгнили во чревах столичных прошмандовок! Их вытравили, как паразитов, как вредоносных червей!

Сумасшедший…

Господи, пусть его долбанет инсульт! Я его, конечно, откачаю, но по-другому старого идиота не заткнуть. А ему пора бы замолчать, потому что капитан Клод успешно сжал под столом тлеющую скатерть, из последних сил усмиряя своë пламя.

Укус достиг цели, да так смачно, что пришлось брать Алеона за руку, буквально впихивая ему под кожу легкую седацию. К чести капитана, успокоился он быстро. Строя планы и прогнозируя течение беседы, мы устроили тест-драйв провокаций: ожесточенно били друг друга по больным местам, прыгая на профессиональных провалах, личностных недостатках и подчас безумных триггерах. Потрясающе терапевтичная практика! За полчаса я успела узнать, что являюсь самой наглой, бесцеремонной, жесткой и безвкусной женщиной во всех мирах. Маркиз же долго утирался от взаимных плевков — дерзкий, офигевший, бесталанный папочкин выползень, с которым стыдно пройтись по улице. Наоскорблявшись вдоволь и проржавшись,