Звездный рубеж - Нил Эшер

– Я принимаю на веру, что они настоящие, – добавил Дреиден.

Джон продолжал улыбаться, будучи прекрасно осведомлен о том, что через модуль Дреиден мог управлять всеми здешними зеркалами. Он знал: любой, кто осмелится перейти дорогу этому человеку в надежде потом скрыться на корабле, может в мгновение ока обратиться в пепел. Наверно, корабль вроде "Лирика-П" испарится быстрее, чем мошка в печи, стоит лишь направить на него одно из зеркал.

Что-то жуткое было в том, как теперь передвигался Скеллор: словно у него под кожей образовался хитиновый панцирь, движения которого не вполне совпадали с его собственными. Следя за ним, Афран не уставала удивляться. Что за странные отростки выходили у него из шеи и огибали подбородок? Почему на лице и на руках выступили вены необычного серого цвета? Да и вообще… какого черта все это значит? По-видимому, он как-то использовал то странное барахло, которым занимался в свободное от работы на команду время.

Если б Афран только могла, она бы открыла по нему огонь из импульсного ружья, найденного ею в особой зоне. Но… он сжег женщину-голема, чье обезображенное тело валялось на полу в диспетчерской, так что ей вряд ли удалось бы справиться с ним. Впрочем, о подобных действиях не может быть и речи: сейчас ее модуль напоминал присосавшееся к мозгу ядовитое насекомое, и она знала, что надо подчиняться всем приказам обезумевшего ученого, а иначе – агония и смерть.

Она искоса наблюдала за Дании и по сравнению с ним даже чувствовала себя счастливой. Ее модуль хотя и был поврежден и теперь использовался для контроля над поведением, все же был продуктом "Дракокорпа", такими их снабжали с Масады. А у парня модуль пророс тем же серым волокном, каким было пронизано тело Скеллора, и странные нити теперь свисали у него с головы и окружали шею. На лице Дании застыло тупое выражение готовности к беспрекословному подчинению.

Наконец, собравшись с мужеством, Афран осмелилась задать вопрос:

– А что будет с остальными?

– Они могут испортить все дело. На всех поля не хватит, – ответил Скеллор.

Значит, она невидима? И куда девался генератор, который он все время носил на поясе? Что вообще намеревается предпринять этот сумасшедший гений?

– Здесь, – объявил Скеллор, остановившись перед какой-то дверью.

Он приложил ладонь к пульту, и Афран напряглась, ожидая услышать вой сирены. Пришлось упрекнуть себя в глупости – если ему удалось взломать замки запретной зоны крейсера Правительства, закрытая дверь вряд ли послужит препятствием.

Дверь сдвинулась в сторону, и Скеллор оторвал руку от панели. Афран обратила внимание, что под рукой образовалось что-то вроде смолы, потом вязкие нити и волокна вновь втянулись в ладонь. Может быть, это и полезная функция, но девушка не была уверена в том, что ей хотелось бы иметь такую же.

– Криосектор, – догадалась она, оказавшись в помещении и увидев ряды криококонов по обе стороны прохода.

– Здесь только пятьдесят человек, – сообщил Скеллор, – и система наблюдения та же, что и в прочих спальных отсеках корабля, так что я могу получить к ней доступ отсюда.

Он направился по проходу к нише в одном из рядов коконов – там находилась контрольная панель – и приложил к ней ладонь. На этот раз задача для него оказалась посложнее: через несколько секунд он закрыл глаза и склонил голову. Афран видела, как пульсировала кровь в его модуле, как напряглись серые вены на лице, а затем начали по-змеиному извиваться под кожей.

Послышалась серия глухих хлопков, и Афран пригнулась и схватилась за ружье, но потом поняла: эти звуки издавали поднимавшиеся крышки криококонов – всех подряд. Внутри каждого находилось обнаженное мужское или женское тело, их искаженные отражения появились в выгнутых крышках.

Открыв глаза и осмотревшись, Скеллор тихо выругался.

– Что не так? – спросила Афран, снова выпрямившись во весь рост. Она обратила внимание, что Дании даже не шелохнулся.

– Контроль кровеносной системы, – сказал Скеллор. – Я хотел выкачать из них жидкость и закачать кровь раньше, чем они успеют оттаять. Это сразу убило бы их.

Я чуть поторопился и не учел подпрограмму, изолирующую коконы, и она теперь приступила к их оживлению. Не переживай, это всего лишь пробная попытка.

– Значит, они просыпаются?

Скеллор окинул помещение взглядом, казалось, ему самому это даже не пришло в голову.

– Ах, да… У вас примерно шесть минут, так что вам следует поспешить, чтобы успеть убить их.

Афрам в ужасе смотрела на него, не двигаясь с места, но через секунду уже почувствовала, как ее мозг словно сжало клещами. И вот она уже направилась к ближайшему ряду коконов. Не то чтобы ее принуждали, ведь она сама переставляла ноги; просто на уровне какого-то животного инстинкта самосохранения стремилась выжить, а единственным способом не умереть было слепо подчиняться воле Скеллора.

– Ты займешься другим рядом, – велела она Дании, испытывая в этот момент отвращение к себе.

Подойдя к первому криококону в ряду, она приставила дуло импульсного ружья к виску находившегося там человека и нажала спусковой крючок. Голову мужчины разнесло синей лучевой вспышкой. Но из рваной раны потекла не кровь, а особая жидкость, закачанная в тело вместо удаленной крови. В следующем коконе лежала женщина, на ее руке красовалась татуировка, говорившая о ее принадлежности к ЦСБЗ, но от этого Афран ничуть не стало легче. То была омерзительная работа. Афран считала себя солдатом, борцом за дело сепаратистов, а вовсе не убийцей. У десятой жертвы уже сочилась кровь, а из разнесенной головы пятнадцатой кровь уже брызнула на металлический пол. В последнем двадцать пятом коконе человек уже открыл глаза и сел, прежде чем она успела дважды выстрелить ему в грудь, и он вылетел из кокона. Вероятно, ей не следовало мешкать – Дании уже давно успел убить всех в своем ряду.

Со своим неизменным лэптопом под мышкой Мейка вошла в отсек заморозки и осмотрелась вокруг. Все выглядело так, как и должно быть, впрочем, "Оккам" немедленно обнаружил бы любое нарушение. В этом отсеке из большого количества коконов только восемь были заняты. В семи спали техники крейсера – они не поместились в другом подобном отсеке в четверти километра отсюда. А в восьмом коконе находилась мать Аписа Куланта.

Мейка решила подвергнуть ее заморозке, пока не появится возможность поместить женщину в специальную больницу для аутлинкеров. Хотя повреждения, которые она получила, было бы нетрудно устранить у нормального человека, для лечения аутлинкеров нужны особые условия и технологии, которыми Мейка не располагала. Даже при лечении сломанной лодыжки мальчика у нее возникли некоторые проблемы – обычной сварки костей оказалось недостаточно для восстановления хрупкой костной ткани. Пришлось сконструировать специальный автодок в виде ортопедического сапога, чтобы отслеживать процесс выздоровления. Но в конечном счете ученый-биолог исходила из собственных приоритетов. Хотя сломанные кости черепа и кровоизлияния принадлежали к числу тяжелых травм, организовать лечение не составило бы особого труда. Истинной причиной того, что Мейка не стала этим заниматься, было желание уделять больше времени изучению гибрида человека и куллораптора, убитого Кормаком. Вот только по отношению к Апису она поступала несправедливо. Каким бы развитым для своего возраста ни казался этот юноша, он еще не оправился от страшных переживаний и к тому же теперь оказался в чуждом ему окружении. Что и говорить, он нуждался в матери.