Призванный. Возможно, баллада. - Иван Логинов

Вступаем в подготовленный проход, который смыкается за нашей спиной, и всей этой сложной многоногой фигурой движемся вперед.

Не очень долго. Минут через десять живая «U» подводит нас к полукруглой глухой загородке, составленной из заостренных кольев, у подножия отвесной каменной стены и заталкивает внутрь, где кособочится наспех сооруженный шалаш с двумя брошенными охапками лапника. Узкую щель, через кою нас загнали, тут же заделывают снаружи.

Дурачина опускается на одно ложе и произносит речь:

– Ням-ням мэ-а, хры-хры угу!

Засим отворачивается и засовывает под щеку сложенные ладони.

Где-то поодаль раздается стук топора.

Обходим забор по внутреннему периметру, не обнаружив ни единой щели, сквозь которую можно было бы высмотреть что-либо осмысленное. Аккуратно уцепившись меж вершинных заострений, начинаем осторожно подтягиваться, и тут же получаем снаружи палкой по пальцам.

Вот уроды, бдят!

Топор за забором не унимается. Чего они там мастерить взялись? Не эшафот ли для камлания с закланием?

Но навигатор только что возвестил об удаче, а склонности к юмору у него вроде нет. Да и собрат наш спокоен, как удав, развалился себе и дрыхнет.

Похоже, сегодня больше нечего делать, пора отключаться.

Глава XII

Утро начинается с массированных индейских воплей снаружи, и через частокол перелетает скрученный жгут, шлепается посреди загородки, разворачивает свои полтора метра и встает на хвост. И тут же принимается спесиво надуваться верхней частью.

– У! – предупредительно вскрикивает боевой собрат.

– Вижу, – отвечает Брайан. – Расслабься, я сам. Ты своего еще в Логу забил, теперь моя очередь.

В Гадючьем логовище аспиды, правда, были попроще, местного происхождения, так сказать, доморощенные. Этот же явно нездешних королевских кровей. Специально, похоже, разводят.

С другой стороны, коли ты не удав, то, по-любому, всего лишь змеюка.

Снимаем куртку, обматываем левое предплечье и, выставив руку, приближаемся. Сообразив, что угрожающим свистом нас не проймешь, кобра совершает молниеносный атакующий бросок. И вцепляется ядовитым зубом в скомканную ткань бэушного комбеза. Им же в ней и застревает. Остается только слегка придавить ей горло, чтоб разомкнула челюсти, и с размаху вышвырнуть обратно через забор в направлении особо усердного улюлюканья.

Сменивший его рев свидетельствует, что и на слух мы не промахиваемся.

В следующие четверть часа из-за частокола доносятся прерывистый топот и очень оживленные восклицания, большей частью эмоционального характера. На фоне сугубо междометийных возгласов выделяется лишь дребезжащий окрик:

– Куда с копьем? Вот я сейчас тебя самого им огрею!

Потом в звуковое сопровождение вплетается неоднократно поминаемый мешок вкупе с известным эпитетом, и наконец, после мощного всплеска победных кличей, гомон удаляется от загородки.

Оглядываемся на собрата. Тот расплывается лицом и тянет лапу. Пожимаем ее в ответ. Кажется, с первым этапом мы справились.

На долгих полчаса устанавливается тишина.

Затем снаружи ко входу в загон приближается сдерживаемое шушуканье, надсадно скрипит выдираемая из пазов запирающая жердина, и узенькие ворота распахиваются. Выстроившийся за ними живой коридор четко указывает желаемое направление нашего выдвижения. Следуем меж двух разномастных шеренг, составленных из вооруженной копьями племенной гвардии с вкраплениями ветхих старушенций с хворостинами в руках, коими они, беззубо ощерясь, хлещут куда придется.

Прогнав сквозь шпицрутены, нас ставят у плоского валуна напротив жердяных подмостков, вероятно, и сколоченных за ночь. По настилу, похлопывая себя бубном по бедру, ковыляет взад-вперед седой старик шаман, набираясь, видимо, таким образом вдохновения ввиду отсутствия не принесенного бражника.

На камень за нашими спинами вскарабкивается горбатая карлица и принимается деловито обмерять нас замусоленной веревочкой с узелками. Уж не для гробов ли? Впрочем, не похоже, интересуют ее исключительно верхние половины тел. Не станут же они отпиливать нам ноги перед захоронением.

Ну-ну, Брайан, не увлекайся, параноидальный синдром никого не красит.

Служитель культа начинает свою речь без обращения к собравшимся и, более того, даже не глядя на них.

– Великий Хранитель, – вскрикивает он дребезжащим дискантом в небо, – перед переходом в иной мир предупреждал, что избранный явится незвано-негаданно, но неминуемо, другими словами, прибытие его все равно неизбежно. Поэтому по традиции мы допускаем к испытаниям всех пришедших. Не нам решать, кто достоин. Наше дело обеспечить условия, для того и оставлены возле самого места.

Шаман принимается выстукивать о колено какой-то навязчивый ритм, похоже, подбирая на ходу. Сбивается, начинает заново. Затем вдруг замечает присутствующих и визгливо рявкает:

– Ну чего рты раззявили? Ведите их в Ящерную падь. Гугня, командуй!

Гугня суетливо обегает ряды, выстраивая вокруг нас новую фигуру, направленную острием к дальней северной стене котловины. Туда, где виднеется перекрытый опять же частоколом узкий проем.

На подходе собранная фигура размыкается сверху, образуя уже знакомую букву “U”. Гугнивый наш полководец отпирает калитку, и нас проталкивают внутрь. Но это еще не сам нутрь, а только лишь путь к нему. Далее, по щелевидной теснине, перекрытой в конце аналогичным дрекольем, продвигаемся уже усеченным составом.

Гугня широко распахивает скрипучие воротца, и нас с собратом загоняют теперь уже точно внутрь. Сопровождающие взбираются с наружной стороны на приступочку и высовываются лицами поверх частокола, явно изготовясь к зрелищу.

– Ну! – гугниво выражает предводитель общее нетерпение. – Так и будем стоять или уже пойдем?

– Заходи, да пойдем, – отвечает Брайан. – Чего за забором засел?

– Это без меня, – надувается главный церемониймейстер, – я в охотники не рвусь.

– На кого, кстати, охотиться нужно? А то убьем еще не того.

– Ты двигай давай, на месте разберешься.

– А убивать чем? Как там по ритуалу?

Гугня наклоняется, шарит внизу, затем выбрасывает к нашим ногам пару дротиков, попутно гугня про то, что коли такой ушлый, мог бы и голыми руками.

Брайан поднимает и осматривает выданное оружие.

– Предыдущие-то хозяева, поди, от старости померли?

– Нет, – злорадно тянет старший гундос, – во время испытаний. Одного на втором этапе загрызли, другого кондрашка хватила, когда по дерзости своей неуемной на третий замахнулся.

– Ладно, – отвечает Брайан. – Значит, нам потренироваться надо. Чтоб с первого же удара.

После чего прицеливается в насторожившуюся рожу собеседника и мечет дротик, в последний момент оставляя его, правда, в руке.

Гугня отшатывается и обрывается вниз, исчезая из поля зрения.

Брайан кивает собрату на второй дротик:

– Ну-ка, на счет три по остальным! Готов? Три!!!

Зрители рушатся с забора еще до замаха.

– У! – кричит повеселевшая дурачина и бросается к частоколу.

Утихомирить собрата, сильно настроившегося на преследование, удается не сразу, только после того, как тот, войдя в раж, выламывает ворота. На секунду остановившись, он получает от Брайана раскрытой ладонью по медному лбу и под крик «Тпру!» приходит, наконец, в себя.

Силен, бродяга. От греха подальше нужно загодя заложить установку.

– Кто у нас главный? – строго вопрошает Брайан.

– Ты! – рявкает собрат, не задумываясь.

– Тогда без моей команды ни шагу. При передвижении держаться сзади, страховать спину. Ясно?

– Ага!

– Ладно, пошли глянем, чего они там приготовили.

Тот самый нутрь, в который нас загнали, представляет собой вытянутую котловину в форме продолговатой супницы. Боковые стены у подножия начинаются полого и только потом, в верхней половине, взмывают отвесно.

В камнях что-то шебаршится, затем со склона, загребая в размашку лапами, вниз устремляется огроменный ящерюга. И не просто вниз, а откровенно в нашу сторону.

У! – орет за спиной собрат.

Брайан, не оборачиваясь, вскидывает левую ладонь в успокаивающем жесте, затем, слегка пригнувшись, ждет, не мешая мозгу просчитывать траекторию броска на поражение.

Пора!

Дротик вылетает из руки и вонзается прямо в основание лба, пробивая черепную кость. Пробежав еще с десяток метров, ящерюга утыкается мордой в землю, тормозит и оседает. Похоже, и автопилот отключился. На пару секунд позже, и точно успел бы добраться.

Осторожно приближаемся. Пресмыкающийся ведет себя соответственно научному поименованию. Только слегка поматывает башкой вслед за раскачивающимся древком дротика. Учитывая мощный хвост, в совокупную длину имеет метра полтора. И крашен не очень обычно, чуть ли не в розовое, с бурыми поперечинами. Черт, а ведь и в самом деле варан! В голове даже всплывает видовое название: зем-зем. Ну спасибо, что хотя бы не комодский. Однако и такого не вдруг-то сыщешь. А в эти края вообще специально нужно притаскивать.