Механизм - Ларс Один

похвалил создателей Купола Итан. — Неужели всё это только для меня?! Пожалуй, нет. Вряд ли эти мрази старались бы ради моей скромной персоны. Но почему же Дормут? И почему день убийства? Вечер, парк и я, бегущий навстречу своей судьбе. Убийца сделал своё дело, а сыщик так и не смог его заметить. Но никакого сыщика не было в тот вечер. Пустая скамья и после неё сразу они. Всё же не совсем точно скопировано прошлое. А Ива? Она также прекрасна, как двадцать лет назад. Могу ли я узнать имя убийцы в мире иллюзий? Я мечтал об этом все эти годы. Пожалуй, попытаюсь.»

— Не вздумай трогать нож, придурок! — крикнул он самому себе в прошлом, как только время вновь продолжило свой неторопливый ход.

Итан полностью осознал кто он такой. Задержавшиеся у скамьи с жертвами братья стали абсолютно неважны. Теперь имеет значение только убийца — та самая мразь, что стала причиной его трагедии.

Он бежал по газонам, совершенно не обращая внимания на одышку полноватого детектива. Он, несмотря на двадцать лет заключения, чувствовал себя тем юношей, с которым столкнулся пару минут назад. Выбежал к воротам, потом на стоянку. Похожая тень, но он мог ошибаться, быстро исчезла в салоне вишнёвого «оникса». Не догнать. Но здесь красная «цента»! Сыщик побежал к машине и быстро уселся рядом с улыбающейся Ивой.

— Кто… Кто сел в тот «оникс» … Видели?! — прерывисто дыша, ухватившись рукой за ноющий бок, хрипел Ганс.

— Боже, что с Вами? — растерялась девушка. — Человек в фирменной куртке банка «Астор» и мужчина с собачкой.

«Оникс» как раз выруливал со стоянки.

— За ними, Ива, за ним! — позабыв обо всём, впился в вишнёвую машину взглядом охотника сыщик. — Только осторожно, не прижимайся, но и не упусти.

— Ладно, ладно, — послушно тронулась за «ониксом» красная «цента». — Он тоже один из Ваших клиентов?

— Хуже, — взволнованно выдохнул Ганс, — возможно это убийца.

— Не лучше ли обратиться в полицию? — старалась не отставать от прибавившего скорости «оникса» Ива. — Зачем Вам это?

— Я частный детектив сыскного агентства, — не видел больше смысла лгать Итан. — Разыскивал здесь двоих преступников. Заметил, как было совершенно убийство. Кто-то зарезал парочку на скамейке в парке. Увидел тень среди деревьев, побежал…

— Ого! — явно впечатлилась таким поворотом дела девушка. — Ранее на пристани и за городом тоже зарезали две молодые пары. Наверное, это маньяк.

— Откуда у Вас такая осведомлённость? — удивился детектив. — Сомневаюсь, чтобы об этом писали в газетах или сообщали по радио. И как Вы оказались здесь, ведь мы договорились встретиться у гостиницы?

— Сознаюсь, у меня есть друзья в полицейском участке, — усмехнулась она. — Журналист без связей не сможет увлечь читателей. А здесь… Так Клод тоже мой друг. Мы вместе готовим сюрприз для Итана. Выследить Вас после бара было совсем нетрудно.

«Сюрприз для Итана, — болью отозвались в голове Ганса слова его избранницы в реальном прошлом и иллюзорном настоящем. — Хотя где прошлое, настоящее и будущее уже и не понять. Вернее, не хочется вспоминать о кубе в подземелье института и тем более о двадцати годах в тюремной камере. После случившегося тот Итан просто вернётся домой. А завтра его ждёт сюрприз и безоблачное будущее с любимой девушкой. Но я ведь другой Итан, не он. И тоже люблю её, словно и не было этих двадцати лет печали и страданий. Но это просто игра. Изменив прошлое здесь, я не поменяю событий там, в реальности. Или смогу? Да нет, ведь игра — это не машина времени. Так отчего же я так напряжён? Зачем все эти волнения и страхи? Мне плевать на этого Итана! Мне плевать на ненастоящего убийцу! Он ненастоящий, как и она. Я могу поступить так, как мне заблагорассудится и сыграть свою игру в этом мире!»

— Вперёд, вперёд! — попытался заставить её проскочить на красный детектив.

И она выкатилась за полосу разметки, но несколько машин, помешали пересечь перекрёсток. Две первые даже гневно посигналили тут же откатившейся назад «центе». Вишнёвый «оникс» исчез из поля зрения преследователей. Они проехали дальше, до самого торгового центра «Уни».

— Чёрт! Мы его упустили! — сдался Ганс. — Припаркуйтесь, подумаем.

Итан разрывался между двумя взаимоисключающими желаниями. Первым и сильнейшим было уединиться под каким-нибудь скотским предлогом с Ивой в гостинице, а вторым помочь девушке с поисками сестры и стать в её глазах благородным героем. Остатки того Итана из прошлого склоняли ко второму варианту, но новый, отсидевший двадцать лет в тюрьме, озлобленный и жестокий новый он предпочитал первый. В этот раз, и не факт, что надолго, победил благородный романтик.

«Не помню никаких исчезновений людей в нашем городе, — продолжал убеждать себя в правильности собственного выбора калибровщик. — Но я обязательно помогу ей. Даже в этом мире я не позволю ей грустить. Мы найдём Бри, а счастливое лицо Ивы станет лучшей наградой.»

— Вы где? — осторожно тронула за плечо застывшего сыщика Ива.

— Здесь, где же ещё, — криво усмехнулся вспомнивший ячейку в подземелье института Итан. — Давайте полистаем Ваш блокнот.

— Давайте, — воодушевилась она. — Я помню всё наизусть.

— Итак, — раскрыл он красную книжицу. — У полиции нет никаких зацепок. Несколько свидетелей указывали на разные машины поблизости предположительных мест исчезновения, но ни одна из них, если верить отчётам, не причастна к похищениям. Типичный сценарий таков: жертва исчезает в самый идеальный для преступника момент, ни свидетелей, ни следов. Предположу, что все эти люди доверились похитителю, и потому всё так просто для него. Не уверен, что они всё ещё живы, так как…

— Нет, — полными слёз глазами посмотрела на детектива девушка. — Она жива…

Смотреть на свою Иву и понимать, что она ненастоящая, знать, что её слёзы подделка, как и он сам, — это было странно и одновременно забавно. Остатки Итана из прошлого не позволяли новому Итану перейти на тёмную сторону, но тот очень старался переиграть доброго, наивного романтика.

«Возможно кто-то в другом кубе, а я уверен, что их несколько, играет за неё, — подумалось детективу. — Но почему… Что-то явно пошло не так, когда я встретил самого себя в парке. До этого я был абсолютно уверен, что я Ганс Дамер.»

— Ну я же не