Границы памяти - Ян Кириллов

Генрих положил полицейский браслет на доску и принялся размашисто и со смаком, со всей силы, долбить по нему. Когда от прибора остались только осколки, он сгрёб их в мусорную корзину.

— Не забудь вынести мусор.

Хозяин поднялся на второй этаж. Больше всего на свете ему хотелось отмыть с себя весь пот, лесную грязь и забыть всё, что произошло за последние несколько часов.

«Марк обещал, что всё будет просто, — думал он, открывая кран душа. — Отвезёшь и, считай, очередная миссия выполнена. Были и посложнее миссии. Ага! Думал отделаться легко? Нет уж, Фогель, ты встрял, и встрял по полной, — он выключил воду. Прислушался к тишине. — Вдруг они здесь?»

Некоторое время он постоял так, намыленный, стараясь не шевелиться. Ни звука.

Лиза ещё спала, когда в комнату вошёл Генрих, но только он собрался уходить, как её глаза резко открылись.

— Ящик!

— Какой ящик?

— Я взяла его или нет?! — она села на кровати, отчего голова закружилась, и Лиза снова вынуждена была лечь.

Генрих вспомнил, что у Лизы в руке был какой-то деревянный ящик, и вернулся к машине, чтобы его принести. Ящик благополучно лежал на заднем сиденье.

Вернувшись, Генрих застал Лизу на кухне. Беатрис готовила бульон.

— Ваша подруга сказала, что долго не ела, — сказала домработница. — Я подумала, что горячий бульон будет — самое то.

— Обожаю тебя, Трис, — Генрих поцеловал её в лоб.

При виде ящика, Лиза перестала дрожать, сглотнула и продолжила принимать пищу.

— Он морил меня голодом, — пояснила она, хотя это было понятно без слов. — Можно было пить воду или алкоголь, но не есть. Выставил еду. Ты её видел. Омары, икра, сёмга... Оливер знал о моей слабости к морепродуктам.

Генрих сел напротив и дал знак Беатрис. Та кивнула и ушла в свою комнату.

— Спасибо, что спасла меня. Как тебе удалось?

— Удалось что? — спросила она, не отрываясь от тарелки.

— Ну... вырубить тех пятерых из сон-пушки. Отключить свет. Усыпить Оливера.

— Я не вырубала тех пятерых. И свет — не моих рук дело, — некоторое время оба смотрели друг на друга без звука, пока молчание не нарушил агент Марка.

— Сдаётся мне, в стане Фернандо завелась крыса. Что ты видела?

— Я лежала на диване. Свет погас. Дальше — выстрелы из сон-пушек. Я не заметила, кто стрелял первым. Потом открылась дверь в тёмную комнату, я услышала, как кто-то упал. Потом, я кинулась к выходу. И вспомнила записку.

— Какую записку?

— Вчера кто-то подсунул мне записку под дверь. «Спасение близко. Как только будет случай, поднимись в кабинет Оливера и возьми ящик из сейфа».

В этот самый момент зазвонил телефон. До жути вовремя. Не глядя на экран, Генрих сразу догадался, кто звонит.

— Ты же не думаешь, что в своём доме ты в безопасности, немец?

Не успел тот ответить, как Лиза выхватила телефон.

— Не ожидал, мразь?! Как тебе спалось, Мэдди?

— Спина болит. Ненавижу спать на полу.

— Пробовал электрошоковую терапию?

— Лиза, — он шумно выдохнул. — Передай трубку предателю, у меня к нему серьёзный разговор.

— Что ты хотел ему сказать? — она включила громкую связь.

— Генрих Фогель, я наблюдаю за тобой. Твой дом сейчас окружён моими людьми.

— Отзови «пятёрку», тогда и поговорим.

— С чего ты взял, что я отправил «пятёрку»?

Двое переглянулись. Мэдисон вполне мог говорить правду. Более того, он мог вовлечь в эту историю посторонних непосвящённых людей. Прямо сейчас дом могли окружать, например, бездомные, сами не понимая, где находятся и что делают, будто зомби глядя из темноты в ожидании сигнала.

— Ты не станешь атаковать, — выразила уверенность Лиза. — У нас есть то, что, полагаю, тебе очень важно.

— О чём ты?

— Открой сейф, болван!

Через полминуты, голос Оливера изменился.

— Вы уже посмотрели, что в ящике?

Вновь Лиза не дала Генриху ответить.

— Да!

— И что же?

Она засмеялась. Громко, раскатисто, долго, будто ведьма. Оливер, на том конце, попытался разыграть хорошую мину при плохой игре, но выходило не очень убедительно.

— Генрих, давай договоримся так: ты вернёшь мне ящик со всем его содержимым, и мы забудем об этом инциденте.

В этот момент Генриху показалось, будто из ящика доносится еле различимый бой барабанов. Ящик словно манил: «Открой меня».

— Забыть? — в тоне Генриха появилась ярость. — Забыть, как ты пытал меня и Лизу?!

— Генрих, ты сейчас в незавидном положении.

— Шутишь, Мэдди? Это ты в незавидном положении! То, что ты скрывал все эти годы, в моих руках.

Лиза одобрительно кивнула, как бы говоря: «Вот так надо вести переговоры».

— Чувствую,