Сирийская жара - Ирина Владимировна Дегтярева

Вернулся Дамла, вымокший от дождя и спешки. Протянул ей две ампулы.

— Знала бы, чего мне это стоило, — пропыхтел он, снимая куртку и вешая ее для просушки на спинку стула.

— Я твоя должница. Как это работает?

— Можешь вылить в напиток, можешь вколоть ему, — Эмре, спохватившись, достал из кармана куртки упаковку с одноразовым шприцем. — Лучше вколоть, она так сказала.

— Ты ей объяснил для чего? — оторопела Симин.

— Нет конечно. Спросил препарат от аритмии для приятеля — нелегального эмигранта. Официально к врачу обращаться он не станет. Четверо детей, а он в любой момент может помереть, — улыбнулся Эмре самодовольно. — А затем поинтересовался, что будет, если здоровому вколоть это? Часа через три-четыре, а то и раньше, когда попадет в кровяное русло, отек легких и остановка сердца. Снять можно только мгновенным введением противоядия. Это препарат наперстянки. Если сразу не помрет, то мучится будет. Головная боль, рвота, судороги… Слепота.

Симин спрятала ампулы, не говоря ни слова. Взглянув на часы, начала быстро надевать платок. Эмре покачал головой, подивившись ее каменному лицу. Все ж таки напарника травить собралась…

— У этой дряни есть вкус? Горькое небось? — спросила девушка, подходя к двери, занавешенной шторой.

— Там содержится лактоза, сестра сказала, что сладковатый вкус.

— Ты не уходи отсюда, — попросила она. — Мне нужны билеты на самолет. Срочно. Вот на эти документы, — она выложила из сумочки паспорт. — На любое направление, кроме Ирана. Лучше в Европу.

— Как срочно? — Эмре не задавал лишних вопросов, взял паспорт со стола и спрятал его в нагрудный карман рубашки.

— Не позднее двух часов дня завтра. — Она решила, что, каков бы ни был исход поездки Яглома завтра за город, ей лучше улететь. Группа уедет следом. Они от нее не зависят.

Кафе на Галатском мосту еще не закрылось, но официанты уже ставили стулья на столы в дальних уголках зала. Протирали столешницы. Но клиенты пока не ушли. Четверо громких немцев и две француженки. Местные сюда почти не ходили, слишком дорого. Навид уже сидел внутри, пил яблочный чай из узкого стаканчика.

— Все в порядке? — спросил он, когда Симин присела рядом, намекая на то, что она опоздала. По их договоренности ждали друг друга на точке десять минут. Дальше исчезали до выяснения обстоятельств, почему напарник не пришел. Это позволяло сохранить группу в критической ситуации.

В экстренной обстановке Симин была наделена практически неограниченными полномочиями. В том числе и на ликвидацию кого-либо из членов группы в случае угрозы провала всей операции.

— Как думаешь, что он забыл в офисе этих ублюдков? — Навид имел в виду белокасочников. — Встречался там с кем-то?

— Слушай, — Симин подалась вперед. — Флешку через границу мы не потащим. Сходи в туалет, утопи ее. А заодно сим-карты со своих телефонов. Завтра проконтролируешь, и можно сворачиваться. Со мной больше не связывайся. С парнями тоже. Только если что будет из ряда вон. По резервным телефонам. У тебя они где?

— Симки? В номере отеля. Ты уже передала информацию?

— Разумеется.

Под столом девушка протянула ему пустую флешку. Пока он ходил, Симин сломала головки ампул и вытряхнула содержимое ему в стакан. Она знала наверняка, тут нет никаких камер, поэтому и назначила встречу именно здесь. Посетителей мало, они увлечены своей беседой.

Неожиданностей не произошло. Вернувшийся Навид допил свой чай.

— Расходимся, — сразу же встала Симин и неторопливо прошла по залу кафе, хотя ей хотелось убежать отсюда со всех ног.

Девушка быстро шла по мосту в сторону Галатской башни, ускоряя шаги. И только когда сошла с моста, перебежала дорогу, она оглянулась. Увидела сквозь дождевую пелену темную фигуру на нижнем ярусе моста, где располагались ресторанчики и кафе, все еще ярко освещенные. Симин разглядела, что Навид остановился, приблизился к перилам. Со стороны могло показаться, что он любуется ночным Босфором. Но он уже ничего не видел. Через минуту, перевесившись через парапет, он упал в воду пролива…

Симин решила добраться пешком до парикмахерской. Тут недалеко. Она шла, думая, что Фардин ей слишком дорого обходится. Перед ее глазами, залитыми дождем и слезами, стояло лицо Навида.

У Эмре уже был готов для нее даже посадочный талон, а не только электронный билет до Парижа. Парикмахер посмотрел на ее лицо, все такое же бесстрастное и опустошенное.

— Может, ты есть хочешь? — спросил он, кивнув на стол, где лежали две порции еще дымящегося дёнера, каждая лепешка завернута в грубую коричневую бумагу.

Она почувствовала, что и правда мучительно хочет есть.

— Я возьму с собой? — полувопросительно полуутвердительно сказала она.

— Для того и куплено, — согласился Эмре, — забирай хоть обе.

Симин все же взяла только один дёнер. Пока шла к машине, съела, а когда добралась до набережной, то едва успела добежать до парапета и ее вырвало. До дома Хамди она ехала как в тумане, от усталости и навалившейся апатии. От ворот дома написала Пынару сообщение:

«Навид не выходит на связь. Докладывай о любых изменениях мне лично. Завтра проконтролируйте выезд за город. Фото для отчета».

А вечеринка у Хамди продолжалась. Часть гостей, правда, уже разбрелась по диванам и подремывала. Кто в одиночку, а кто в обнимку. Запах марихуаны уже развеялся, оставался только плотный табачный и кальянный, которым тянуло из большого зимнего сада с экзотическими тропическими растениями и террариумом. Подсвеченные боксы со змеями, тарантулами и скорпионами заставляли вздрагивать при одном взгляде на копошащихся там существ.