Боярин. Князь Рязанский. Книга 1 (СИ) - Шелест Михаил Васильевич

В конце ноября Король Ладислав «неожиданно» умер. Ни в той жизни, ни в этой, я так и не узнал причину его смерти, но здесь сразу поползли слухи о виновности регента Йиржи. Об этом говорили на всех трёх городских базарах. Как докладывали мне мои агенты, всегда разговор о регенте-«отравителе», начинал либо какой-нибудь оборванец, либо крикливая и голосистая баба, которые потом вдруг исчезали. Чёрный «пиар», а по-простому — забрасывание фекалиями конкурента, родился даже не с человеком, а с обезьяной.

Мы продолжали строить, а в ратуше стали собираться паны и рыцари, которые обсуждали ситуацию с безвластием. Иногда на собраниях присутствовал Йиржи, но он, чаще, молчал. У него было не мало сторонников здесь в Праге, но по территориям полной информации мы не имели.

Мы не успели везде внедрить своих людей. В основном мои агенты работали под прикрытием торговцев, скупавших руды, фураж, поташ или провизию. Сейчас стоял ноябрь. Основные закупки продуктов закончились, а вывоз руды ещё не начался, реки не встали. Но мои «купцы» сидели во всех крупных городах, и более-менее оперативно сообщали о событиях по формуле ОБС. Источников на «той» стороне у нас не было. Но мне-то и так всё было ясно-понятно, и особо за ход событий я не переживал.

Доложили, что Рожмберги и другие сторонники Рима собрались в замке Страконице — штаб-квартире генерального приора Ордена иоаннитов. Йиржи Бочек назначил сбор Сейма на конец зимы. После этого собрания сторонников Йиржи в зале Сейма Ратуши участились, и часто проходили нервно, с горячими дебатами. Сторонники упрекали Йиржи за его пассивность, убеждали его начать подкуп членов Сейма, но Йиржи говорил, что никого подкупать не будет и жёстко высказал свою позицию против Рима.

Постепенно участников собраний становилось всё меньше и меньше, и вот мне доложили, что сначала один, потом другой «сторонник» Йиржи тайно выехали из Праги.

К середине зимы ситуация со «сторонниками» прояснилась окончательно. Из провинций прибыло ещё несколько членов Сейма — сторонников Йиржи. И всё. От общей численности настоящих сторонников набралось около тридцати процентов.

К дню открытия Сейма в Праге появились рыцари и другие вооружённые люди. На улицах происходили стычки католиков с гуситами. Католики вели себя агрессивно и дерзко. На рукавах некоторых пришельцев были надеты белые повязки с чёрными крестами. Гуситы, а это практически всё население Праги, вели себя сдержано. Такая была установка.

Наступил день заседания Сейма. Я наблюдал за его ходом из окошка пристроенного к залу сейма помещения. Пристройка уже была практически готова и покрыта крышей. В здании осталось завершить отделочные работы. Но их за несколько дней до начала Сейма прекратили. В день открытия представители партий обошли Ратушу и её пристройки, и убедились, что никого, кроме стражников нет. Только после этого, в Ратушу вошли участники заседания. Все их сторонники остались на площади. Гуситов было очень мало. Площадь скандировала:

— Рим! Рим! Рим! Рим!

Заседание начал Йиржи. Он высказал свою позицию, полностью повторявшую идеи Яна Гуса, хотя раньше он придерживался более компромиссных решений. Предложил новое государственное устройство с парламентом и ограниченными королевскими правами.

Зал сначала взвыл, потом загудел.

— Йиржи Бочек совсем подвинулся рассудком, — закричали со стороны ортодоксальных католиков. — Такому нельзя доверять трон не только Чехии, но и Моравии. Многие засмеялись.

— С Йиржи всё ясно! Давайте послушаем Йиндржиха Розенберга.

Послышались одобрительные возгласы.

На дощатый помост, называемый в этом мире пюпитр, поднялся молодой пан в черных лосинах, шарообразных коротких шортах и кафтан с такими же рукавами. На голове у него был надет чёрный плоский берет.

— Йиржи Бочек — это не правитель Чехии. Все знают, и сейчас он это подтвердил, что он не хочет нашего единства с Римской церковью, а значит и со всем католическим миром. И это, не смотря на угрозу от османов. Бессарабия пала, Австрия едва держится. Императорские войска не смогли снять осаду Вены. И «правитель» не послал им помощи.

— Если мы пошлём войска в Австрию, вы заберёте Прагу, — выкрикнул кто-то из сторонников Йиржи.

— Вот! — Крикнул Розенберг, — В то время, когда надо спасать мир от османского порабощения, Йиржи и его сторонники думают о своей власти!

Зал загудел.

— Гуситы — враги Чехии и с ними надо кончать здесь и немедленно!

Он сошёл с трибуны, подошёл к гуситам, достал из-за полы камзола пистоль, взвёл курок и выстрелил в Йиржи.

Громыхнуло так, что даже я, за стеной, едва не свалился с табурета.

Я быстро побежал вниз по лестнице, но там уже мои бойцы открыли хитрые двери, и гуситы выбегали через них из зала Ратуши. Внесли и Йиржи в разорванном кафтане. Двери быстро затворили и забаррикадировали. Послышались выстрелы с той стороны.

Йиржи смотрел, улыбаясь на меня.

— Ну вот, они первыми начали, — сказал я. Теперь, кто не спрятался, я не виноват.

— Спасибо вам! — Сказал он, вставая на ноги. — Хорошая броня.

— Это с чего он стрелял?! Вас швырнуло как… кролика!

Из-за двери послышались крики: «Смерть Гуситам! На улицу!»

Начался, запланированный католиками, очередной «день длинных ножей» и «горючих костров». Сколько их было в моей истории!? Не счесть. Но сегодня у них обломится.

— Пойдёмте на крышу. Хочется посмотреть. Хоть это и… несколько неловко, но это не младенцы, и их избиение не… позорно. Они первые начали, — повторил я.

Площадь была полна возбуждёнными вооружёнными людьми с белыми повязками с нарисованными на них чёрными крестами. Люди радостно встретили вышедших из Ратуши и кричавших: «Смерть Гуситам!» сенаторов, и двинулись в город. Они ещё не понимали, что все выходы с площади забаррикадированы.

Горожане активно участвовали в своей защите и понимали, что только чьё-то предвидение спасло их от жестокой расправы. Из-за баррикад полетели первые стрелы и камни. Нападающие ответили залпами их пищалей. Застучала первая автоматная очередь… Потом вторая… Их было не много, только там, где силы горожан были явно слабее нападающих.

Но без жертв горожан не обошлось. Некоторые «гости» сразу приступили к захвату зданий, имущества и убийствам гражданского населения. Это началось на рынках. Таких мои «вежливые люди» отстреливали сразу, не вступая в переговоры. Мобильные группы спецназа четвёрками патрулировали город с момента начала заседания Сейма.

Сторонники Розенбергов попытались вернуться в здание Ратуши, но двери были закрыты изнутри. Остались среди участников Сейма и такие, кто не пошел на улицы вслед за Розенбергом. Таких было примерно половина.

Когда мы спустились вниз и вошли в зал «парламента», они, увидев невредимого Йиржи Бочека, сначала затихли, а потом дружно радостно закричали.

— Слава Йиржи! Слава Королю!

Потом, подхватили его на руки и вынесли на заваленную трупами площадь.

— Наш король Йиржи жив! Слава Королю! — заревела толпа за баррикадами.

Всего на площади было убито около тысячи сторонников Римской церкви. А через пять дней Папа объявил Чехии крестовый поход. Императорскую армию мы ждали с нетерпением, но она не пришла. Агентура у Императора работала не хуже нашей, а где-то даже и лучше. От короля Германии и Императора пришло поздравление о вступлении на трон и признании Йиржи Королем Чехии, Венгрии и Австрии.

Турки, «отказавшись» от взятия Вены, двинулись на Италию. Турецкие корабли заблокировали Венецию. Султан поверил мне и не опасался нападения с севера, кинув все силы на Рим.

— Не отпускайте на «самотёк» гуситские сообщества. Табор постепенно перерождается из общественного в разночинное. Там появляются более богатые, чем остальные. Общество расслаивается. Надо помочь им с законами… С управлением… С пастырями, наконец. Революционные пастыри перевелись.

— Да где ж их взять, то? Их и так было раз, два и… всё.