Локки 5. Потомок бога - Евгений Валерьевич Решетов

своим воинам побольше охотиться и собирать всякие коренья да фрукты с овощами. Постарайтесь сделать побольше запасов.

Глава 21

Сломанный рог не подвёл меня. Он действительно нашёл проводника. Но такого, что плакать хотелось. С другой стороны, минотавр ведь ничего и не говорил о том, что качество этого проводника оставляло желать лучшего.

— А он не помрёт по дороге? — шёпотом спросил я Сломанного рога, скептически глядя на низенького, сгорбленного старика, опирающегося на палку.

Его грязно-седая борода чуть ли не касалась ступеней Дворца Совета, а лысая голова отражала свет луны. На его узких плечах красовалась побитая молью шкура, а на худощавом лице с ввалившимися щеками и длинным крючковатым носом поблёскивали диковатые глаза пациента, сбежавшего из психиатрической лечебницы.

— Не помрёт, — без особой уверенности в голосе сказал Сломанный рог, стоя возле входа в бывший храм Перуна. — Его едва не каждый год хоронят, а он всё не помирает. Бывает, пропадает куда-то надолго, и тогда уж точно все считают, что старик Мых концы отдал или его сожрал кто-нибудь. Ан нет. Каждый раз снова в городе появляется и травки целебные продаёт.

— М-да, мне знаком такой тип стариков, — покивал я, скользнув взглядом по домам, окружающим площадь, где и стоял Дворец Совета.

— Другого проводника всё равно предложить не могу, — виновато развёл руками минотавр. — В те места, где обитают отшельники, только старик Мых и не боится ходить. Там и призраки всякие обитают, и монстры. Да и братья-изгои не больно-то рады тем, кто топчется рядом с их жилищем. Могут и убить. А старик Мых… Чего ему терять?

— Да, ему наверняка уже прогулы ставят в загробном царстве Сварга, — вздохнул я, на прощание похлопал минотавра по шерстяному мускулистому плечу и спустился по ступеням на площадь. — Пойдём, Мых. У нас мало времени, а конкретно у тебя его может быть и того меньше. Ты уже знаешь, куда меня нужно проводить?

— Знаю, знаю, господин. Идите за мной да не отставайте.

— Думаю, это будет очень просто — не отставать от тебя, — иронично усмехнулся я краем рта.

Старик щербато мне улыбнулся, показав чёрные пеньки зубов, а потом нырнул сморщенной ручонкой под шкуру и вытащил оттуда кожаный мешочек. Вытянул из него какую-то поганку и забросил в рот, принявшись тщательно пережёвывать.

Чавкал он с таким аппетитом и жадностью, что даже у меня слюни потекли.

— Ты это… не увлекайся грибами, а то приведёшь меня в страну грёз, фей и единорогов, — бросил я ему и двинулся через площадь.

— Я меру знаю, — важно заметил Мых и неожиданно легко поравнялся со мной.

Более того, он прибавил скорости, обогнав меня. Только пятки его грязной кожаной самодельной обуви засверкали.

— А грибочки-то у тебя непростые! — выдохнул я, догнав старика.

— Очень, — улыбнулся тот, горя лихорадочной энергией, которую дают некоторые наркотические вещества.

Правда, потом они, конечно, берут своё, и человек становится вялым, сонным. И такое состояние может продлиться пару дней. Да и для здоровья подобный допинг довольно вреден. Удивительно, что старик столько прожил, балуясь подобными грибами. Но в любом случае пока-то он жив, так что надо его использовать.

— Давай пошустрее, Мых. Времени в обрез, — поторопил я его.

Тот снова кивнул и припустил лёгкой рысью, перекинув бороду через плечо, чтобы не путалась в ногах.

Мы быстро преодолели улицы города и начали пробираться через болото. Под ногами зачавкала мягкая склизкая почва, и появились хилые чёрные деревья, тянущие к нам голые перекрученные ветки, напоминающие руки мертвецов.

Деревца порой росли прямо из зелёной вонючей воды, чья поверхность иногда шла пузырями. При этом во влажном воздухе царил тяжёлый запах гниющих растений, а толстые бородавчатые жабы провожали нас подозрительными взглядами.

Понятное дело, что никаких тропинок и указателей с надписями «там живут отшельники-изгои» нигде не было, но старик вёл меня по болоту с уверенностью отменного навигатора. Он будто назубок знал здесь каждую кочку, каждую травинку и деревце.

Более того, Мых по пути успевал срывать какие-то бледные цветочки, что-то бормоча себе под нос.

Я напряг слух и разобрал его бормотание:

— Ох и хорошо в этом году зацвёл «мёртвый глаз», ох и хорошо.

Приглядевшись к цветочкам, я подумал, что они и правда похожи на буркала трупов.

— Мых, ты не увлекайся. Время уходит, — всё же напомнил я ему.

— Последний токмо сорву, — прошамкал тот и потянулся к цветку, выглядывающему из травы.

Внезапно из зарослей раздалось сердитое шипение и оттуда метнулась змея, влажно блеснувшая кожей в свете звёзд и луны.

— Фу-у-у, брысь! — только и успел на автомате выдохнуть я, уже мысленно видя старика, корчащегося из-за яда, стремительно убивающего его.

Но Мых успел отдёрнуть руку, избежав укуса змеи.

— Ай-я-яй, не безобразничай, — погрозил он кривым пальцем змее и вдруг ловко шлёпнул её ладонью по голове. И та, сконфуженно зашипев, поспешила скрыться в зарослях.

— Да ты факир, — удивился я.

— Кто это? — поинтересовался старик, сорвав-таки цветок.

— Что-то вроде человека, дрессирующего змей.

— А чего их дрессировать? Глупые они, — махнул рукой Мых, шумно втянул длинным носом воздух и двинулся дальше, тыча своей палкой в особо топкие места, чтобы не провалиться. — Скоро появится Дорога духов, с неё нельзя сходить, иначе смерть. А сами духи безобидные, если их не трогать, не слушать и не злить.

— А на что духи могут обидеться?

— На неуважение к их останкам — это основа основ, — с апломбом сказал старик, закинул в рот ещё один грибок и шустро поскакал по болоту.

Я с помощью «телепортации» двигался за ним ровно до тех пор, пока мы не добрались до брусчатой дороги, разрезающей поле жидкой грязи. Здесь мы остановились.

— Тут магией лучше не пользоваться. Духи этого не любят, — произнёс Мых, поглядывая на каменные столбы, стоящие по краям дороги. К некоторым из них ржавыми кандалами были прикованы скелеты, чьи черепа испускали мертвенно-бледное сияние, словно креативные уличные фонари.

— Милое местечко, — пробормотал я, пробежавшись взглядом по костям, разбросанным по брусчатке.

Среди них лежали давно проржавевшее доспехи, клинки, топоры и прогнившие остатки щитов да стрел.

— Не наступай на кости, господин, — предупредил старик и осторожно пошёл по дороге, переступая или обходя останки.

— У этой дороги есть какая-то история? — спросил я, двинувшись за ним.

— Историй много, но какая из них правдива, не скажет никто, — просипел Мых, взяв палку в другую руку. — Я могу сказать, что видел сам. Раньше просто топь тут была, а потом глядь — дорога ента появилась. Кто-то скажет, что из топи она и поднялась. Но столбы-то эти,