Внимание, опасность! Здесь исполняются мечты (СИ) - Цыбанова Надежда

— А теперь осторожненько, — я приоткрыла дверь в кухню.

— Я помню — крем не трогать, — с серьезным видом кивнула Сюзанна.

— Молодец, — похвалила я девушку, просачиваясь в царство еды.

Но зря старалась, под бдительным оком Эрги не проскользнет и молекула.

— Госпожа, — обрадовалась мне повариха, и я на всякий случай от двери далеко отходить не рискнула. — О, у нас гостья? Два тортика печь?

Эрга искренне считала, что Зла должно быть много, поэтому каждый день радовала запрещенными для фигуры сладостями. Да меня нигде так не баловали изысками, как здесь.

— Прошу прощения, — пролепетала Сюзанна, — а печь вы будете или…?

— Я, конечно, — грозно подбоченилась главная по кухне, а принцы облегченно вздохнули. — Наши поварята, — она откровенно скривилась, — едят сегодня исключительно свою стряпню.

На испуганных венценосных персон было очень весело смотреть. Кажется, они заранее прикидывали, сколько раз их побьют в очереди в туалет.

— Тогда я не откажусь, — мечтательно вздохнула принцесса. Я даже заметила быстрый заинтересованный взгляд русоволосого в декольте невесты. Не все потеряно!

В этот момент дверь распахнулась, ударяясь ручкой о стену.

— Госпожа! — осипшим голосом заверещал грязный Антуан. — Там исчадье зла откопала какую-то черную палку! В клумбе! Я отнес ее в вашу комнату!

И ступил сапогами в земле на порог кухни. Смертник.

— Ложись! — успела крикнуть я, до того как его превратили в мишень для метания ножей.

От восстановления порядка на вверенной территории Эрги я мысленно отстранилась, свалив все самым безответственным образом на Сюзанну. Заодно и посмотрю, есть ли у девочки характер. А сама поднялась в комнату.

Черный скипетр был заботливо уложен на мою подушку. Я прикусила губу, замерев в нерешительности. Я тысячу раз за последние три дня обыгрывала это в своем воображении, но действительность тяжелым камнем навалилась на меня, не давая вздохнуть.

— «Светозара, ты чего удумала?», — мягкий голос взволнованно дрогнул, когда я протянула дрожащие пальцы не к кристаллу, а к ручке. — «Только не говори, что решила принять это желание! Ломай его к чертям!»

— «У них мы уже были», — я позволила грустную усмешку. — «Да ладно тебе, Кабанский, сколько можно притворяться».

Повисла нехорошая тишина. Я отдернула руку и сжала пальцы в кулак. Хватит трусливо избегать разговора. Сейчас все решим между собой и вот тогда…

— «У меня, собственно, один вопрос к тебе, Филипп. Почему? Почему бедный студент, с которым я встречалась, неожиданно оказался сынком крупного бизнесмена? Поиграться захотелось?»

— «Не говори ерунды!» — зло рявкнул Филя. — «Ты сама решила, будто я обычный парень. Да, не скрою, мне было приятно, что кто-то клюнул не на деньги отца. Помнишь, как мы познакомились?»

— «Вокзал», — я прикрыла глаза. — «Я провожала подругу. Ты друга. Какой-то опаздывающий пассажир толкнул меня, и я отдавила тебе ногу».

— «И ты в извинение купила мне беляш», — в мягком голосе была слышна улыбка.

— «Твой живот так яростно сообщал на всю платформу о голоде», — я не специально, но нервный смешок все же прорвался. — «Ты именно поэтому постоянно пел про поезда и электрички?»

— «Глупо, правда? Очень хотелось намекнуть. Ты была первая, кто позаботился обо мне просто так. Ты таскала меня по музеям и выставкам, а не требовала сводить в пафосное место». — Щеки потеплели от воспоминаний. Хотелось в его глазах выглядеть утонченной барышней с хорошим вкусом. — «Ругала, когда тратил деньги из стипендии на цветы. Говорила, что если хочу сделать приятное — достаточно шоколадки. Которые ты потом со мной и делила. И я понял, что влюбился. Единственный раз в жизни. И как оказалось — в последний».

— «Почему. Ты. Мне. Ничего. Не рассказал?» — я старалась держать себя в руках и не растечься лужицей. Соберись, Света, ты взрослая почти тридцатилетняя женщина, хватит таять, как пломбир в жару!

— «Не знаю», — печально сознался Филька. — «В голове была каша из страхов. Вдруг ты меня бросишь. А если ты со мной лищь из жалости. И много всего прочего. Нет, я честно хотел, но только начинал заходить разговор, как ты сразу принималась очень нелицеприятно отзываться о богачах, с презрением говорила о «золотой» молодежи. И я понимал, стоит узнать правду, как я перекочую в твоих глазах в эту же кучу отбросов».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— «Идиот», — простонала я, пряча лицо в ладонях. — «Да я и не лучше! Просто пыталась поддержать своего БЕДНОГО парня, который втихую косился на дорогие машины и вздыхал».

И снова тишина. Только муха с настойчивым жужжанием бьется о стекло. Первая не выдержала я:

— «С этим ясно. Два дурака просто не могли нормального поговорить. Но я видела тебя в «Котелке»! Ты сидел за столом с какой-то девицей. Она висла на тебе и заглядывала в глаза. А ты улыбался!» — Никогда не забуду тот вечер. Одногруппница, подрабатывающая официанткой, попросила конспект. Я вообще была девочкой доброй. Как же у бедняжки риск незачета. Привезла на свою голову. — «А потом к вам за столик сел сам Кабанский. Сложно было не догадаться — ты его копия».

Мягкий голос с небольшой запинкой проговорил:

— «Это да, очень похожи. И ты все поняла», — тяжелый вздох. — «Получилось, как я и предполагал в худших кошмарах. Надо было тебе чуть подзадержаться, и многое бы прояснилось. Это очередная профурсетка на роль моей мачехи, которая активно склоняла меня помочь утвердить ее кандидатуру. Ну я и показал отцу истинное лицо этой дуры. Он ее со скандалом выкинул из кафе. Кто же мог подумать…», — он проглотил окончание. — «Ты прислала сообщение, что бросаешь меня. Я честно пытался поговорить, два месяца околачивался возле вашего дома. Но твоя мать неизменно передавала, что видеть ты никого не хочешь. И в институте ты не появлялась».

— «Да я в больнице была!» — на глаза сами навернулись слезы. — «На реабилитации!»

— «Ты сказала, будто не можешь себе простить потерю ребенка. А теперь представь, что должен был чувствовать я!» — откровенно разозлился Филипп. — «Почему ты мне ничего не сказала?! Почему не позволила себя поддержать?!»

— «Есть только две бесконечные вещи: Вселенная и человеческая глупость. Впрочем, насчет Вселенной я не уверен», — процитировала я Эйнштейна. Жаль, у прошлого нет кнопки перезапуска. — «А ты сразу меня узнал, да?»

— «Можно подумать, я много Светозар в жизни встречал», — все еще зло проворчал Филя. — «Я, честно, думал, что ты стала стервозной бизнес-леди, но уже у орков понял — за десять лет ты ни капельки не поменялась. И решил послать все эти игры с выбором желаний в жопу. Я уже мертв, Света, и совершенно не хочу, чтобы ты застряла навечно в каком-нибудь из этих миров-недоделок».

Я снова посмотрела на черный скипетр. Да, он прав. Не стоит жертвовать жизнью в привычном мире ради горького прошлого. Это логично, умно и правильно. Мое выстраданное агентство. Несчастные невесты, которые не найдут сказку. Двухуровневая квартира, с таким трудом купленная. И совершенно пустая и холодная.

— «Да ладно тебе, Филя», — излишне беспечно протараторила я. — «Этот мир самый хороший. Условия жизни приемлемые. Опять же тортики регулярно пекут. Осталось одно желание. Кто знает, что там будет. В пещере обитаться я не согласна точно. А тут и дело имеется — принцев воспитывать и замуж, тьфу ты, женить их. Зато ты тоже будешь жить».

И не давая себе ни секунды на передумать, я вцепилась помертвевшими пальцами в ручку скипетра. Потому что спустя десять лет я все еще люблю Филиппа, где-то глубоко в душе. Вот такая я дура!

Крик «Не смей!» слился с головокружением и обступившей меня темнотой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})* * *

— Чего встала на дороге, — меня невежливо больно пихнули плечом.

В нос ударил отвратительный запах перехода и вонючий московский воздух, который ни с чем не спутаешь.

Я потерянно помотала головой. Макушке было непривычно. Рука сама устремилась провести по волосам. Никогда не думала, что пропажа котелка так может отозваться болью.