Проклятье старинного кольца - Марина Антоновна Тишанская

корнями, большой куст. Собирался прийти с тачкой и забрать, да днем не успел. Пошел, когда уже стемнело. Вот тогда он и видел привидений. Только они были не белые, а желтые и голубые. Они что-то там делали и на него не смотрели. А потом объявился этот Гутс.

— Ну, рассказывай. Что ты все время замолкаешь? Боишься? — Лиле было занятно. А чем еще развлекаться?

— Гутс пришел к графине и сказал, что хочет купить дом вместе с прилегающим участком. Леди Эстер предупредила его, что от здания мало что осталось, но тот хотел, чтобы непременно на берегу, а за развалины много не запросили. Хозяйка согласилась. Так представляешь, он за год, даже быстрее, новый дом выстроил. Вокруг забор каменный, из валунов, так что и не заглянешь, — Эмма осуждающе покачала головой.

— Ты же сама говоришь, что место уединенное. Значит, забор обязательно нужен. Он там один живет? — спросила Лиля, чтобы поддержать разговор.

— У него даже прислуги нет, ему привидения служат, — понизив голос, произнесла Эмма. — Один раз Том шел мимо, его к леди Лонгфильд послали, а ворота были открыты. Так он такое увидел!

— Какое? — заинтересовалась девушка.

— Дом высокий и весь белый, но не как у обычных людей, а блестит. Окна очень узкие и тоже высокие, а рамы железные. И дверь — красная и вовсе без замка и без ручки. Том стоял, разинув рот, но тут дверь начала открываться, и он бросился наутек. Говорит, даже не стыдно, что испугался. Каждый бы испугался на его месте.

— А почему ты говоришь, что этому Гутсу служат привидения?

— А кто? Рабочих он не нанимал. Не сам же дом такой построил. Сначала забор появился, каждый день все выше. А кто его клал, никто не видел. Просто каждое утро на один ряд камней больше. Вот и скажи, кто там работал, да еще по ночам? — уверенно заявила Эмма.

— Так может, он из города рабочих привез? — спросила Лиля.

— Тогда бы они в деревне жилье нанимали. Там-то жить негде было. И еду бы в лавке покупали. Только никто их не видел. Я так думаю, привидения это. Им еда не нужна, ночью они работают, а днем не видны. Не знаю уж, куда деваются, только все знают, что сила привидений — ночью. — Эмма закончила чистить вилки и принялась за ножи.

— Надо же! А дом? — Лиля слушала рассказ экономки, как сказку.

— Потом, когда забор уже стоял, стал дом расти. Сначала его видно не было, а когда первый этаж поднялся, стал над забором показываться. Только тоже ни рабочих, ни даже материалов никаких никто не возил. Да там и дороги нет, только тропинка. Ты думаешь, камни, да доски, да железо кто-то в руках туда носил, без телеги? Да и кто такую тяжесть дотащит? Опять же, люди никого не видели.

— А чего теперь-то этот Гутс от графини хочет? — заинтересовалась девушка.

— Я слышала, он сад хочет разводить. Вроде за советом к леди Эстер пришел. Может, хочет, чтобы она к нему садовника послала, только не пойдет туда никто. Кому охота с нечистью связываться? — Эмма быстро сложила приборы в ящик и убрала в стол. Видно было, что сама уже не рада этому разговору.

Лиля задумалась. Если Эмма не выдумывает, может, это по вине Гутса она здесь оказалась? Как бы выяснить? Но ее размышления прервал звон колокольчика. Леди Мортимер требовала ее к себе. Она велела, чтобы девушка помогла ей расшнуровать корсет. Почему-то вызвала именно Лилю, а не Эмму. У младшей горничной возникло ощущение, что хозяйка к ней приглядывается. Зачем? Кто знает…

У служанки совершенно нет свободного времени. И днем, и ночью она может потребоваться хозяевам, колокольчик звенит в любое время. Лишь пол дня раз в две недели можно делать что захочешь. Но и эти выходные вечера Лиля обычно проводила в Олдоаксе — ей совершенно некуда было ходить.

Однако на сегодняшний вечер у нее появились интересные планы. Жаль только, что осуществлять их придется в длинном платье. Как пригодились бы джинсы и кроссовки! Но делать нечего…

После обеда, когда начиналось ее свободное время, она поднялась в свою комнату и надела самое простое платье, в котором обычно мыла полы или помогала в саду. Его не страшно было испачкать, и ругать за него никто не станет. Сверху пришлось накинуть плащ. Темная коричневая ткань сделает ее почти незаметной в темноте, особенно если надеть капюшон. Светлые волосы слишком бросаются в глаза.

Чмокнув Эмму в щеку, Лиля сказала, что пойдет прогуляться и выскользнула через черный ход. Выйдя на берег, она прошлась вдоль кромки моря. От замка она удалилась на приличное расстояние, так что встретить кого-нибудь из слуг уже не боялась. Тогда она поднялась по ступенькам, от которых шла дорога к деревне, и по краю леса двинулась к владениям месье Гутса. Лес окружал участок с трех сторон, а с четвертой было море.

Подходить к воротам девушка не собиралась, но заглянуть через забор очень хотела. Для этого требовалось сначала обойти владение вдоль каменной ограды. Не может быть, чтобы не нашлось способа подняться повыше и заглянуть внутрь!

В лесу было темно и страшно. Только сейчас Лиля поняла, какая великая вещь электрический фонарик. Днем в лесу гулять приятно. Упоительный запах прелой листвы и грибов уносит домой, кажется родным и знакомым. Тропинки вьются среди высоких деревьев, идти легко. В темноте все иначе.

Длинная юбка то и дело цеплялась за кусты. Лиля останавливалась и осторожно, стараясь не порвать, освобождала ткань. Один раз ей показалось, что кто-то идет за ней по пятам, и тут же последовал рывок. Неужели ее схватили?! Но это вновь оказался сучок.

Девушка была уже не рада, что решилась идти одна. Попробовала бы уговорить Эмму или Бетти, да и фонарь, пусть и со свечой, не помешал бы. Но неизвестно еще, что она увидит во владениях Гутса. Решив не отступать, она пошла дальше.

Довольно скоро Лиля наткнулась на старое дерево. В темноте разглядеть его было трудно, но девушка решила, что это дуб. Толстые ветки раскинулись широко и начинались совсем низко. Сбросив плащ и подоткнув юбку, Лиля уцепилась за ветку над головой и попыталась закинуть ногу на нижнюю ветку, толстую и надежную. Несмотря на неудобную одежду, это получилось легко. Теперь следовало забраться еще немного выше, и тогда все, что лежит за забором, откроется ее взору.

Юбка пока не мешала, и девушка поднялась настолько, что голова возвышалась над оградой. Внутри стоял дом.