Вечная история - С. Г. Малиновски

которых так ни разу и не побывал, но обаяв их за пять минут и, получив задания, с чистой совестью отправился на спецкурс. Опаздывать сюда не рекомендовалось, к тому же, сегодня была лекция по литературе.

Лекции по русской литературе я любил, особенно, когда преподаватель начинал разбирать какое-нибудь произведение с точки зрения вампира. Вот и сегодня, рассказывая нам о творчестве Лермонтова, он обратил внимание на то, что в его произведениях описано немалое количество вампиров и, это притом, что сам он инициирован не был.

Мы удивленно зашептались. Литератор постучал по кафедре, привлекая наше внимание, и продолжил:

– Удивляться здесь не чему. В те времена основная доля инициаций приходилась на людей высшего света, что абсолютно логично. Именно дворяне и интеллигенты могли позволить себе исчезнуть на несколько месяцев и ни у кого не возникало никаких вопросов, куда и почему. Они были более образованными и открытыми для новых идей, не все, конечно, но достаточное количество для того, чтобы у нас был выбор, поэтому, нет ничего удивительного в том, что хорошие знакомые Лермонтова не являлись людьми, а для писателя естественно выводить друзей на главные роли в своих книгах.

Ярким примером служит «Герой нашего времени». Печорин – старый, холодный, безжалостный вампир. Воплощение того, во что превращаются вампиры, не имеющие в жизни никакой цели, кроме исполнения всех своих желаний. Печорин настолько устал от жизни, что не может уже ничего чувствовать. Какие-то острые ощущения еще возбуждают его, но это состояние не носит постоянного характера. Пока он движется к цели, он деятелен и азартен, но, как только он добивается своего, ему сразу становится скучно. Он полностью теряет интерес к своей жертве. Точно так же он относится и к своей жизни. Дуэль, война – это только способ выработки адреналина, но, с каждым разом встряска должна быть все более жесткой. Это ведет к потере контроля. Когда вампир устает настолько, что теряет чувство самосохранения, то в ближайшие лет двадцать он просто погибает. Что, в конце-концов, и произошло.

– Разрешите вопрос?

Преподаватель кивнул и невысокий, крепкий парень сидящий за первым столом продолжил:

– С Печориным все ясно. Лермонтов описал одного из своих сослуживцев и, естественно, не был посвящен в более глубокие и интимные подробности его жизни. Но, все-таки, это, во многом, вымышленный персонаж. А как на счет реальных фигур?

– Пожалуйста, – улыбнулся преподаватель, – Сирано де Бержерак. В существовании этого поэта, дуэлянта и скандалиста, надеюсь, никто не сомневается. Вот и отлично. К тому же, он настолько хорошо владел шпагой, что и клыки не надо отращивать было. Далее – граф Калиостро.

– Он был вампиром? – не удержался я.

– Почему был? – удивился преподаватель, – Он и сейчас есть. В отличие от Печорина и Сирано он нашел, чем себя занять, и отсидка в тюрьме пошла ему только на пользу.

– Но говорят, что он там умер, – заметил мой сосед.

– А что можно сказать о вампире, который впал в спячку. Естественно, его похоронили. А через пять дней, кому надо, нашли и откопали. Ну что, продолжим лекцию…

– А кто из вампиров еще оставил след в истории? – спросил я.

– Хороший вопрос. Правда, это скорее к историку. Но навскидку: Атилла, Тиберий, Леди Моргана, Мерлин, Мария Медичи, княгиня Голицына, ну и еще, всех не упомнишь. А теперь, переходим к творчеству Достоевского…

На Достоевском, я чуть было не уснул. И ничего, не поняв, начал малевать в тетради чертиков. Перед глазами плыли проститутки с высокими моральными качествами, совестливые убийцы, умные идиоты и проницательные полицмейстеры.

– Горлов, как вы собираетесь литературу сдавать? – неожиданно спросил профессор.

Я встряхнулся. Оказывается, преподаватель уже давненько стоял у меня за спиной и рассматривал мои художества. Я решил не оправдываться:

– Скажите, зачем нам это нужно? Что вампирского или юридического в Достоевском? Ну, я понимаю, Гоголь! Сплошной вампиризм! А Достоевский?

Преподаватель несколько секунд помолчал:

– Ну, скажем так. Гоголь – это не вампиризм, это сплошная мистика и чертовщина. Что, согласитесь, никакого отношения к нам не имеет. Вампир у него, пожалуй, один – Чичиков из «Мертвых душ». А Достоевский – это исповедь человечества самому себе. Причем, признание в самых неприглядных своих деяниях. Мы, конечно, не люди, но когда-то ими были, а значит, тоже часть человечества. Поэтому, все это касается и нас. То, что он описывает, это приблизительно то, что происходит с вампиром после двухсот – трехсот лет бесцельного существования. Когда каждый поступок становится просто немотивированным. Ваш учитель должен был вам об этом рассказывать.

– Он и рассказывал. Но не на примере Достоевского.

– А почему бы и нет! – не согласился профессор, – Психология у нас, все-таки, человеческая, хотя и переразвитая. Изменяется она очень медленно, поэтому, все взлеты и падения идут по одной схеме. Вас на экзамене, я буду спрашивать персонально, причем, в основном, по Достоевскому. Так что, советую почитать.

Забегая вперед, скажу, что читать таки пришлось. Не буду врать, в восторге от Достоевского я не остался, но, понял, что имел в виду профессор. За всеми этими событиями и лекциями время пролетело незаметно, и я, как-то совершенно неожиданно, обнаружил, что сессия закончена.

Домой я вернулся счастливый (как это ни странно) и переполненный новыми впечатлениями. Сейчас я был даже благодарен Бате и Ермоленко за направление на учебу, о чем не преминул сообщить полковнику, к которому заглянул перед отъездом в Ялту. Батя остался доволен, а после того, как я вручил ему небольшую коробочку, переданную для него нашим куратором, он засиял как майское солнышко и, радостно фыркая, спрятал подарок в сейф. Что было в шкатулке, я так и не узнал, а Батя говорить не стал, вместо этого накормив и вызвав машину, отправил домой.

Майор встретил меня немного суховато, но я ощутил, как он рад. Зная, что учитель не любит показывать свои чувства, я удовольствовался этим и, предвкушая его удивление, выложил перед ним свой подарок. Подарок, надо сказать, был шикарный. Подборка видео и литературы на вампирскую тему. Начиная от документальных о больных порфирией и заканчивая нетленкой Стокера. Ну, что ж, своего я добился. Учитель оторопел, а, бегло просмотрев названия, содрогнулся.

– Где ты набрал этой хрени? – возмутился он.

– Вам не нравится? – я искренне удивился.

– А как ты догадался?

– Но почему? Это ведь интересно, что о нас думают соседи по земному шару.

–