Квирит - Alexander Agassiz

— Всё это было, чтобы попасть в Елисейские поля, к бессмертным, и больше не перерождаться?

— Да, ты прошёл! Стать героем и удостоиться божественной участи многие хотят и хотели. А тебе удалось. Считай, что почти Геркулес! Ты был в аиде, бобров усмирил, пожертвовал глазом, спасзолотого скелета и скоро совсем направишься в поля Елисейские! Ты знаешь, что раньше, самая большая мечта греков была — стать героем. А герой тот — кто приносит пользу даже после смерти.

— А как я буду приносить пользу после смерти?

— Узнаешь!

— Узнаю? Кхм…ещё девушки сказали, что я увижу там жену?

— Эх…порушили девы сюрприз…

Фавст заулыбался и спрашивал дальше:

— Объяснишь мне ещё раз идею с младенцем и эту мистерию? Это символы смерти и воскрешения…освобождение духа из темницы плоти…

— Да. Культ Диониса, дитя съеденного титанами. Орфическое явление и Диониса исчезновение сравнимо со смертью и следующим воскрешением. Культ младенца Диониса-Загрея пробуждение празднует и надежду на обновление духа даёт. Дитё — символ погибшего и загубленного титанами возраждённого. Каждый человек такой младенец, который проходит через страдания природы и мира, а знание тайны и философии даёт ему новую жизнь. Возможность стать бессмертным и освободиться от тюрьмы плоты.

— Ох…Бог мой…а каким планом ты хотел со мной поделиться? Какая я у меня в нём роль?

Квирит потирает глаза, зевает, массирует руками лицо, а затем устраивется поудобнее в кровате, чтобы послушать Зевса.

— О, Фавст! Полнота и интенсивность жизни ожидает тебя в полях Елисейских, чтобы познавать мир и направлять его, под парусами божественных имен, без сомнения. Так как я распределяю добро и зло на земле, то хочу, чтобы унаследованный мир мне развивался. А чтобы правильно распределять баланс сил и общественный порядок, мне нужно больше душ философских, с которыми можно будет преобразовывать Землю. Когда ты всемогущий и вечноживущий, то становишься глупым и слишком зазнавшимся. Поэтому мне нужны другие, великие умы и души, чтобы оценивать течение жизни и предлагать идеи. Вместе с тобой будут как ещё не родившиеся, так и давно повидавшие этот мир. Пифагор, Сократ, Платон или Ферекид Сиросский и Эмпидокл, но также и иные, которые вызовут обоюдную радость, я уверен… — Зевс замолчал и добродушно улыбнулсу Фавсту. — Например, легендарный музыкант с лирой золотой… А чтобы люди с потенциалом великим имели правильные указатели и ориентиры для пути своего, тебе нужно записать всё в книгу. Большинство прочитавших, всё равно посчитает всё мифом или легендой, но те, кто поймут наши мысли — смогут стать ближе к Елисейским полям и возможно, в торжество наше влиться!

Тут Фавст спросил на счёт устройста Элизиума и вновь ему улыбнулся, светлой улыбкой своей, создатель бессмертных и смертных.

— Когда войдёшь на поля Элизиума, Фавст, вместе с Кроном, с другими значимыми душами, на островах блаженных мы будем сопристольниками друг друга. Души Элизиума получают жизнь, свободную от труда тяжёлого, не скребут силой своих рук ни землю, ни морскую воду ради скудного пропитания. Прекрасные на вкус и вид яблоки силы и молодости цветут вечно на деревьях объятых дыханием тёплого зефира, западного ветра. Вместе с богами и почитаемыми людьми тонкого ума ты будешь гулять среды клумб и золотых сверкающих цветов. Благоухающие венки и гирлянды окружат тебя счастьем невиданным ранее. В рощах души живут и лежат на мшистых, мягких подстилках, у кристальных ручьев, что журчат у лугов. Иногда приходят умеренные дожди с длительными интервалами и ветрами, которые по большей части мягкие и осаждают росу. Они нужны, чтобы не забывать то прекрасное, что даёт каждое из времён года. Снег чудесного белого цвета, чтобы устравиать игры. Философы, как учителя жизни, не чуждаются ни игры, ни какого-либо отрадного развлечения, но во все вносят меру и своевременность. Кроме того, на островах преобладает целебный воздух, благодаря климату и умеренной смене времен года. Медово- сладкие плоды и нектары пититают теплом и вселяют энергию. Там горят золотые цветы, что возникают из трав под сидящими деревьями. Там жители обвивают руки браслетами из цветов. Однако, кроме празднества, cчастья и свободы человека от гнёта и труда физического, души Элизиума занимаются тем, что наполняет их. Весь Элизиум украшен разноликими статуями местных скульптуров, картинами художников весёлых, изобретениями учёных, книгами писателей и Философов. А дома можно найти на любой вкус, если захочется жить в них. Каждый находит занятие по душе. Не менее важны и симпозиумы, где за общим столом собираются души и под дуновение тёплого ветра, совершенствуются и наслаждаются общением. Каждый учиться от другого и разговоры их без яда и токсичности. Любые темы дозволено обсуждать за играми и пирами. Итак, если в мире живых приходилось соблюдать осторожность порой, чтобы не задеть чувства и избегнуть той грубой насмешки, которые извлекают из себя спорщики и софисты, то в наших речах полная свобода обсуждения и взаимного уважения личности, а не идей. Идеи могут быть дурны и не соответствовать реальности. А для общения одну тему дает история, другие можно почерпнуть в жизни повседневной. Многие из них содержат примеры, располагающие к философии, многие — к благочестию; они пробуждают ревность к великодушным деяниям, к благородству и человечности. Иные возбуждают страсть к творчеству. Кто, ненавязчиво использовал бы эти рассказы, воспитывал бы пирующих и намного сократил бы дурную сторону опъянения. Но те немногие, кто увлечены такими беседами и лечат свои и чужие души имеет все шансы оказаться на совместном столе с тобой в Элизиуме. А на пирах Элизиума кроме бесед принято упражнять тела ещё пляской и хороводами. Воистину, танцующие философы! Объективную помощь дают они друг другу и деляться идеями. Так, каждый становиться человеком универсальным. К великими демонам человечества ты присоединишься. Чертог философов и новаторов. Спускатели муз и отцы гениев будущего. Гениев глины, мысли, слова и красок! Я Стиксом клянусь, что рано или поздно мы создадим золотую Землю с помощью разума, вместо кулака! Во славу богов Олимпийских!

Юпитер немного замолк но он настолько охвачен собственной речью, своими планами, амбициями, что произносит их громогласным тоном. Он всё так же ходить по дому, поглаживая свою бороду и размахивая руками. Хотя Фавст и желал выразить собственное восхищение и предвкушение, поблагодарить Юпитера за то, что он передал это чувство воодушевления и мурашек, но решил промолчать, сжав губы и устремить взор к потолку, представляя всё сказанное выше и дальше слушал речь бога громовержца.

— Про мою идею…век жестокий однажды, позабыв о сражениях, смягчится и будут не в битвах нас люди взывать, а в искусстве! Однажды,