Ангел во плоти - Виктор Кувшинов

Поняв, что делать здесь особо больше нечего, я опять мысленно связался с навигаторами и меня перекинули по второму адресу…

На сей раз я оказался перед замком, стоящим у склона невысокой горы в окружении старых буков. Это здание находилось в гораздо лучшем состоянии — было видно, что здесь живут люди, и не только живут, но и поддерживают округу в чистоте и порядке. У меня сразу возникло мрачное ощущение от всей этой постройки, и не только потому, что здание явно носило оборонительный характер, и было окружено высокими каменными стенами с узкими бойницами. Я «взлетел» на приличную высоту, чтобы убедиться в своих ощущениях — да, замок располагался, как раз над старым горным разломом и через него проходила полоса «негативного излучения» Земли.

Мне опять пришлось спуститься, чтобы удовлетворить свое любопытство. Оказалось, что замок внутри сильно переделан под нужды современных людей. При этом денег в него было вбухано просто немеряно. Дорогущие, «под старину» интерьеры сочетались с замаскированными вентиляционными и климатическими установками. Вокруг здания был сделан современный дренаж с подведенными трубо-, электро— и всякими другими проводами.

Обслуги было немного — всего одна пара людей довольно преклонного возраста. Я догадался об их роли по тому, что они оба вышли из боковой пристройки внутреннего двора и разошлись по своим делам, она — на кухню, а он — к цветущим кустам, высаженным во внутреннем дворе. Меня, конечно, интересовал сам хозяин, но обнаружить его мне не удалось.

Тогда я вспомнил о самолете и решил проверить зародившуюся догадку. К тому же до меня дошло, что я до сих пор не сориентировался на местности. Я поднялся аж в ближний космос, пока уяснил себе расположение замка: он находился в южной Германии, совсем рядом с чешской границей, если не в самой Чехии прямо на север от адреса в Словении. Тогда я прикинул, где мог бы находиться летящий артефакт и, спустившись поближе к поверхности, двинулся ему навстречу.

«Нет, тут он не пролетел бы!» — я завис над грядой заснеженных Альп, пытаясь «разглядеть» знакомое темное пятно. До меня дошло, что самолет должен был уклониться на восток, чтобы облететь горы. Эта догадка дала свои плоды: искомое пятно уже обогнуло горы и направлялось… направлялось… — я поднялся опять вверх, чтобы точно определить азимут смещения артефакта, и удовлетворенно кивнул сам себе. Путь проходил недалеко от только что посещенного мною замка.

«Дуракам везет!» — радостно подумал я, опять напрочь позабыв поговорку про сыр и мышеловку. На этой оптимистической ноте мои мысли обернулись к воспоминанию чего-то хорошего, что буквально недавно мне причудилось. Странно, ничего хорошего в последние полчаса я не исследовал… но чувство определенно было… да, вот, когда я «парил» над замком. Я вернулся на это место и попытался вслушаться в собственные ощущения.

«Ага! Вот оно!» — я ощутил слабое присутствие кого-то очень мне близкого: «Но Федя же сейчас в астрале с Женей», — и тут же мою садовую голову посетила догадка: это был кто-то гораздо ближе мне, а никого другого такого, кроме Люси, у меня не было… конечно! Она же сейчас в клинике, где-то под Нюрнбергом.

Я не стал просить навигаторов — у меня был ориентир. Я отрешился от всех других мыслей и «закрыв глаза» потянулся на это приятное ощущение. Странно, но я еще никогда не пытался контактировать с Люсей с изнанки. Довольно быстро я вышел на нее. У меня еще возникло опасение, что нехорошо подсматривать за девушкой, пусть и за любимой, но когда я увидел ее, суетившейся в палате с тяжелобольной старушкой, к которой была подключена целая паутина проводов и трубок, мои сомнения рассосались сами собой.

Я не стал ей мешать, а просто любовался стройной фигурой, ловкими умелыми движениями, какими-то ласковыми словами (кстати, на неплохом немецком) обращенными к страдающей женщине. Вдруг до меня дошло, что я могу немного ей помочь: я «взял» голову старушки в свои руки и послал ей импульс энергии. Очень сильно помочь я не был в состоянии, но немного подбодрить человека и стабилизировать плотную оболочку, мне было под силу. Так что вскоре женщина расслабленно улыбнулась и заснула.

Увидев, что пациентке вдруг стало лучше, Люся еще немного последила за ней и вышла в коридор. Я проследовал за ней в небольшую комнату, где девушка налила себе кофе из автомата и села за столик, смотря на деревья за окном. Было видно, как она устала: да, биться за жизнь человека — это вам не мечом махать!

Мне было очень стыдно, но я не удержался и, спустя некоторое время приблизился к девушке, «взяв» ее за руки. Она не могла меня видеть и чувствовать, как я, но ее отстраненно-застывший взгляд потеплел и стал изумленно радостным. А я, тем временем, невольно читал ее мысли. Как ни странно — они были обо мне. Оказывается я, несмотря на все неприятности, доставленные ей, до сих пор занимал ее сердце. Я не мог оставаться равнодушным и попытался ответить взаимностью, и кажется, мне это удалось — девушка улыбнулась, сама не понимая, что это я подогревал воспоминания о самом себе.

Такой я ее и оставил. Как бы мне ни хотелось побыть с ней еще, меня ждала моя добровольная «головная боль» — мне пришла в голову бредовая идея разделаться с артефактом прямо сейчас. Да, я был в очень невыгодной позиции без защиты Жениного тела, но и перевозчик был весьма уязвим — было достаточно что-нибудь ему внушить или просто оставить без сознания. К ангелам обращаться я не решился — слишком уж опасно спрашивать разрешения или помощи — ведь официально их возможности были весьма ограничены.

Я, словно зарядившись силой от общения с Люсей, полетел, преисполненный самых решительных намерений, навстречу самолету. Завидев впереди темное пятно, я отметил, что самолет уже не так уж и далеко от своей конечной цели. Прежде чем кидаться в омут с головой я завис, двигаясь параллельно двухместному аэроплану. Моя новая, усиленная защита помогала сдерживать влияние артефакта и я, совершенно заблокировав его видение в инфернальном спектре, попытался рассмотреть летчика и пассажира.

Да, пассажир был настоящим хозяином положения, хотя и летчик не уступал по своим «талантам» тому же Вазгену Рашидовичу. Я решил не связываться с главным, тем более что на землю отправить самолет в ускоренном темпе мог именно летчик. Попробовав приблизиться вплотную к кабине, я понял, что не выдерживаю давления артефакта, а об установлении контакта с пилотом не могло быть и речи. Я несся за самолетом, как рыба прилипала, сопровождающая акулу — время шло, а я никак не мог найти решения.

Понимая, что еще немного и самолет начнет заходить на посадку, я решился на крайнее средство: просто немного отлетел, набрался духу и «зажмурив глаза» кинулся прямо в направлении летчика. Не знаю сам, на что я рассчитывал, но ощущения были все равно, что сесть голым задом даже не на ежа, а на оголенный высоковольтный провод — хорошо, что в астрале дыма не видно! В общем, изнанка содрогнулась от моих воплей, а я «орал и ругался» на чем астрал стоит. Спустя некоторое время я все-таки пришел в себя и увидел, как самолет клюнул носом, но ненадолго. Затем он вдруг совсем исчез из поля видимости. Я из последних сил бросился за ним, но в том месте, где только что была белая стальная птица, я резко и непроизвольно сменил направление полета. Тогда до меня дошло, что произошло: инфернальный дядя скрыл весь самолет в капсуле, отталкивающей внимание. Причем так скрыл, что пробить эту защиту отсюда было невозможно. Я, понимая, что проиграл бой, разочарованно вывалился в астрал, набираться сил и готовиться к новой попытке, но уже на Земле.

Хозяин гостиницы, пухлый, немного говорящий на русском словенец, был несказанно удивлен, что его новый постоялец, не успев толком поселиться, уже опять собрал манатки и отправляется обратно в аэропорт. Ближайший рейс в Мюнхен был через час, чем я и не преминул воспользоваться — до замка оттуда было рукой подать — километров двести.

Я рулил на новеньком, взятом на прокат, «отечественном» Фольксвагене по дорожке, вьющейся в невысоких предгорьях южной Германии. Вокруг простирался прекрасный сельский пейзаж, но мне было не до него. Я чувствовал себя, как былинный богатырь, вставший после тридцатилетних возлежаний на печке и вышедший на рахитически атрофированных ногах на свой смертный бой. Нет, вернее, как коммунист на партсобрании или на расстреле, или это опять что-то не то. Вот, нашел сравнение: как Дон Кихот Ламанческий! Да, на коне (пусть и железном), с рапирой своей храбрости (или глупости), панцирем из астрального кольца и Дульсинеей в сердце (чем Люся не Дульсинея?). Именно так я и ехал в глубокой задумчивости на великое сражение — настоящую битву двух экстрасенсов.

Задуматься было над чем. После неудачной атаки самолета мне некогда было ломать голову над тем, что мне предстоит. И только в самолете я начал соображать, с чем и кем я столкнулся. По всем статьям я проигрывал этому германскому коллеге Вазгена Рашидовича, как и сам коренной москвич со своим перстеньком не мог сравниться с этой немецкой «сладкой» парочкой самадхи и его хозяина. Артефакт такой невероятной мощности не даст мне высунуться из-под защиты Женькиного тела, а неизвестный колдун будет, наоборот, только черпать из него силы.