Проблеск небес - Барбара Смит

Альфред.

Всем своим существом Берк восставал против этого. Его охватило непреодолимое желание бежать, скрыться от этой истины. Но он только прижался лбом к холодной стене. Только сумасшедший мог поверить, что в его голове хранятся воспоминания другого человека. Вот он и нашел логичное объяснение тому, почему знал о ее очках, медальоне, ее певучем йоркширском говоре.

Но как он мог знать о такой интимной детали, как шрам?

Оставался лишь один способ получить ответ.

Он пошел по темному коридору, бесшумно ступая босыми ногами по ковровой дорожке. Берк безошибочно находил дорогу в лабиринте коридоров. В доме стояла тишина, гости крепко спали. Завернув за угол, он остановился перед неприметной дверью.

Спальня Кэтрин. Он приходил сюда однажды с книгами, которые она забыла в заброшенной хижине в тот день, когда он впервые поцеловал ее. Тогда он хотел доставить ей радость, заслужить ее признательность.

«Думаю, вы так же одиноки, как и я».

Откуда-то слабо доносилось тиканье часов, присоединяясь к звуку его прерывистого дыхания, В этом она не ошибалась. Весь последний год одиночество было его добрым приятелем. До этой поры.

Сейчас ему предоставлялась возможность получить неопровержимое доказательство, что он пересек половину Англии, чтобы найти единственную женщину, которая имела полное право презирать его. Единственную женщину, доводящую его до грани безумия, державшую в ладонях его презренное сердце.

Он взялся за металлическую ручку. По злой иронии судьбы, чтобы узнать истину, он должен совершить поступок, который еще больше утвердит ее во мнении о нем как о безнравственном человеке.

Он должен соблазнить ее.

Глава 13

Теплое, тяжелое, возбужденное мужское тело. Она чувствовала его за своей спиной. Его дыхание касалось ее щеки. Он провел рукой по ее плечу, шее и ямочке на горле. Легко, как прикосновение ангельского крыла. По ее коже пробежала дрожь. Через мгновение эта божественная рука опустилась на грудь, скользнула по соскам и ложбинке между грудями.

Кэтрин погрузилась в туманное забытье между сном и явью. Это было чудом. Он все еще хотел ее; он все же пришел к ней. Его ласки обещали блаженство рая и удовлетворение плоти. Сладкое, настойчивое желание охватило тело.

«Ниже, – расслабленно думала она. – Ниже».

Берк как будто читал ее мысли. Медленно-медленно его рука опускалась вниз. И замерла на животе. Его пальцы шевелились как-то странно, как будто ища чего-то. Ей казалось, он стремится узнать ее самую сокровенную тайну.

«Ниже! – снова требовал неслышимый голос внутри ее. – Ниже».

Она на несколько секунд затаила дыхание, но его рука двинулась дальше, туда, где его так ждали. Она беспокойно зашевелилась, когда он сквозь ночную рубашку дотронулся; до нее. Блаженный вздох облегчения вырвался из горла, и Кэтрин отдала всю себя его нежным ласкам.

Божественное наслаждение возносило ее все выше и выше. Она чувствовала, как все ее естество готово взорваться от растущего, разгоравшегося желания. Наконец этот миг высшего наслаждения настал, и Кэтрин, рыдая от восторга, вновь опустилась в темноту полузабытья.

Постепенно она приходила в себя. Его рука все еще лежала на ее лобке. Его тело прижималось к ней. Грудь тяжело вздымалась. Ни в каком сне она не испытала бы такого блаженства.

Она открыла глаза и увидела бархатную темноту ночи. Берк лежал позади нее; она узнала его запах, его ласки. Бурный восторг охватил Кэтрин, и она задрожала. Она гладила его руки, любовно лаская жесткие волоски на его выпуклых мускулах.

Он потерся носом о ее шею. Провел языком по изгибу уха. Судорожно выдохнув, Кэтрин повернула голову, подставляя губы для поцелуя.

– Кэтрин, – прошептал Гришем. – Ты ведь знаешь, что это я?

Неуверенность, звучавшая в его голосе, тронула ее. Неужели Берк мог подумать, что она пустит в свою постель другого мужчину?

Она повернулась на спину, и слабый свет догоревшего камина осветил его темный силуэт. Она провела кончиками пальцев по его очертаниям. Крепкие челюсти. Скулы благородной формы. Чуть длинноватые волосы на шее. Широкие плечи. И возбужденное доказательство его желаний.

– Конечно, знаю, – прошептала она. – Даже во сне я знаю. – В темноте она нащупала его плечо и прижалась губами к шраму. – Можешь мне поверить, у тебя необыкновенный талант пробуждать и возбуждать женщину.

Он засмеялся.

– Я рад, что ты не подняла страшный крик. Признаюсь честно, не был уверен, что я желанный гость.

И снова это легкое беспокойство, так несвойственное его образу беспечного человека. Ее сердце забилось. Возможно, его приход сюда означал, что ему нужно нечто большее, чем удовлетворение требований плоти. Возможно, как и ей, ему нужна другая, глубокая близость. Накануне ночью после долгих и тяжелых размышлений Кэтрин приняла решение испытать с ним то недолгое счастье, какое он мог бы предложить ей. Только надо быть осторожнее, чтобы никто на свете не узнал об их тайне.

Она ласкала его лицо, и небритая кожа царапала руку.

– Я могла бы просто сказать, что ты желанный гость в моей постели, – тихо сказала Кэтрин. – Но лучше я покажу тебе это.

Берк молча наблюдал, как она расстегивает на груди пуговки. Ему не верилось, что она так охотно приняла его, так быстро и страстно ответила на ласки. Ее исступленные крики все еще звучали в его ушах, разжигая страсть.

«У меня достаточно силы воли, чтобы не позволить мужчине дурно поступить со мной».

Он ожидал сопротивления. Берк предполагал, что ему придется уговаривать ее раздеться. Так, чтобы посмотреть на полукруглый шрам и раз и навсегда убедиться, безумен ли он или у него просто богатое воображение.

Но сейчас, как только она подняла руки и через голову сняла ночную рубашку, он забыл о своей цели. Сквозь темноту он увидел ее обнаженной. Ноги словно из алебастра. Округлые груди. Тонкая талия. Женственные бедра.

Все это принадлежит ему.

Кэтрин опустилась на колени, касаясь ими его тела. Берку безумно захотелось прижать ее к себе. Он начал приподниматься на локте, но она осторожно взяла его за плечи и заставила лечь.

Наклонившись, Кэтрин прошептала:

– Ты дал мне наслаждение. Теперь позволь мне сделать то же для тебя.

Даже в самых безумных мечтах он не представлял этого, и теперь замер и не шевелился, в то время как она изучала его тело, покрывая нежными и жгучими поцелуями плечи, шею, лицо. Аромат свежести и чистоты веял от нее. Дамы, которых он знал, требовали ухаживаний, оказывая милости в обмен на экстравагантные подарки и щедрые комплименты. То, что Кэтрин давала ему, ничего не требуя взамен, придавало его ощущениям особый эротизм и глубоко трогало душу.