Плюс на минус - Андрей Уланов

Справа лязгнула цепь, глухо заворчали. Я мигом принял стойку «пьяного медведя» — колени и руки растопырены, распахнутая пасть готовится издать страшный рев — но местная собака Баскервилей, похоже, сочла свой долг исполненным. Ну и ладно.

Кроме ямы и собственно дома в огороженном пространстве имелось, насколько я мог различить, штук восемь разнокалиберных построек. Если же вычесть конуру и туалет типа сортир, то интересующих меня оставалось шесть — и ни на одной из них не было большой неоновой рекламы «Птичник» или «Свинарник». Кудахтанья с хрюканьем тоже не доносилось, а потому я решил тупо начать с ближайшего сарая. Подошел, дернул за ручку… полюбовался на новенький, маслянисто поблескивающий замок. Вот ведь недоверчивый народ пошел — в собственном дворе, с собакой и все равно запирают. Интересно, что ж у них там? Может, чего вкусное, причем в готовом виде?

Сунувшись носом к щели, я старательно принюхался — и явственно уловил аромат чего-то мясо-копчено-колбасного. Запах сработал не хуже допинга: уже через пару секунд я оказался на крыше, отодрал кусок рубероида… и с оглушительным треском провалился внутрь! Да блин, что за ночь такая!

Впрочем, упал я мягко, на сено, — хоть немного хорошего в этой жизни. Ногой, правда, что-то задел… или кого-то… небольшого, продолговатого, стремительно прыснувшего прочь. Вот те на, неужели все-таки к хрюшкам попал?

— Эй, кто здесь?

Вопрос был конечно же дурацкий и потому остался без ответа — даже в виде хрю-хрю или бе-бе. Чертыхнувшись, я выудил из кармана зажигалку, щелкнул…

— Умишка лишился? — шикнула на меня темень откуда-то сзади. — Туши немедля!

Принимая во внимание сено вокруг, команда была разумная и своевременная. Впрочем, китайская дрянь привычно фыркнула снопом искр, после чего погасла сама по себе.

Я медленно, стараясь не издавать ни одного лишнего звука, спрятал ее в карман, после чего так же плавно и аккуратно достал нож.

— Эй?

— Тиха.

Ну тиха так тиха, подумал я, как скажешь. Сказывало, по моим прикидкам, находилось прямо за левым плечом, не дальше метра. Если резко крутануться, есть хороший шанс достать.

— Кажись, пронесло, — ворчливо сообщила темнота. — Ну ты, паря, прям елефант какой.

— А ты кто?

— Не видишь, что ли? — обиженно булькнуло из мрака. — Банник!

Секунд пять я тщетно пытался сообразить, по каким признакам в полной темноте можно уверенно назвать профессию собеседника. Затем в мозгах что-то щелкнуло и выдало на-гора строку из энциклопедии «Мiфы Бацькаучшыны»: «гэта злы дух, які выглядам нагадвае Вадзянiка».

— Ты ножик-то убери, — вкрадчиво предложила темень. — Опасный он у тебя.

— А если ты банник, — подумав, я все-таки решил последовать второму совету и спрятал нож, — то какого ле… тьфу, чего ты в сарае делаешь?

— Чего-чего… — темнота печально вздохнула. — Ямищу во дворе видал?

— Угу.

— Вот на ентом самом месте моя банька-то и стояла. Покуда, — в голоске банника явственно послышалась злоба, — в запрошлом годе старшой Огребайко к дружку в Москву не съездил. А как возвернулся, загорелось ему: хочу, грит, банный комплекс, чтоб и баня, и ета, как ее, сауна, и бассейн для девок… срамота, в обчем. Ну и разломали мою баню.

— В запрошлом годе? — уточнил я.

— А то ж, — всхлипнул банник. — Ломать не строить, раз-два и на дрова. Ну а потом как начали считать: на фундамент вынь да положь, на отделку вынь да положь… а-а-а.

Глаза понемногу приспособились к внутрисарайному мраку, и я сумел разглядеть… ну, не собеседника, но хотя бы смутный контур чего-то небольшого и волосато-косматого.

— Ну а что, других бань в деревне нет?

— Есть, как не быть. — Банник снова всхлипнул. — Токо в допрежние времена больше было, а как почал народец ванны в дома ставить… а нам-то в дома ходу нетути. Вот и ютимся кто где. Иех, а ведь прежде овинных и за родню-то не считали.

— Сочувствую.

— Да чего уж там… — Судя по неясному движению в полумраке, банник махнул ручонкой. — Ну а ты, инспектор, по каковскому делу пожаловал?

— А с чего ты взял, что я — инспектор?

— Обижаешь, — заметно повеселевшим тоном отозвался тот, — глаза-то у меня есть, и в скудоумии пока не замечен. Чего ж мне инспектора-то не признать.

Леший проболтался, скотина, мрачно подумал я. Точняк он, больше и некому. Наверняка на всю область растрезвонил.

— Ну допустим.

— Али подсобить чем надо?

— Вообще-то не… — начал я и осекся, вспомнив, с какой интонацией поминал банник хозяина дома. Собственно, почему бы и нет?

— Мне бы дичи!

— Дичи? — удивился «злы дух».

— Мясного чего-нибудь, — пояснил я.

— А-а-а… — протянул банник, — так бы и говорил. Мясного — это запросто. Айда за мной, выберешь кого пожирнее!

Я уже засыпала, когда топочущий как слон и такой же довольный собой Саня вломился в комнату, потрясая грязным рюкзаком, и без предупреждения (радостный вопль: «Ленка, живем!» не в счет) вывалил ко мне на постель его содержимое.

С визгом скатившись на пол, я боязливо выглянула из-за края кровати, однако страшный мохнатый предмет не шевелился.

— Что это?!

— Заяц, — гордо сообщил Саня, поднимая тушку за задние лапы. Снизу печально болтались длинные уши.

— Откуда?!

— Как это откуда? С охоты.

— Я же запретила тебе стрелять! — Я присмотрелась внимательнее. — Кстати, где дырка от пули?!

— Так я и не стрелял — догнал и прикладом ахнул, — осклабился Саня. Ему бы еще леопардовую шкуру вместо рубашки, каменный топор на пояс, и в грудь себя кулаками поколотить!

— А почему он черно-белый?

— Осень же, линяет, — не моргнув глазом, соврал парень. — Летняя шерсть еще до конца не облезла, а зимняя уже растет.

— Саня, кончай мне мозги пудрить! — не выдержала я. — Это же кролик! Породистый, между прочим, голландский! Ты что, думаешь, я никогда в деревне не была?!

— Что, правда, голландский? — Саня с интересом уставился на жертву своего белкового голода. — Далеко же он забежал…

— Пошел вон отсюда! — Я подхватила стоящую возле кровати кроссовку и в сердцах запустила ею в «добытчика».

— Эй, ты что, сбрендила? — Парень ловко отбил его «зайцем» и попятился.

— Я сказала: проваливай! — Вторая кроссовка ударилась в поспешно захлопнутую дверь.

— Вегетарианка хренова! — досадливо выкрикнул Саня уже из-за нее. — Чтоб тебе до конца жизни макаронами питаться!

— Ах так?! — Распаленная, я выскочила в коридор, но от мерзавца там остался только топот ботинок по ступенькам.