Мечи легиона - Гарри Тёртлдав

Через некоторое время ворота крепости Гуниб слегка приоткрылись.

— Они доверяют нам. По крайней мере некоторые из них, — сказал Ариг. — Теперь мы можем поговорить о деле.

В окружении солдат в чешуйчатых кольчугах, вооруженных копьями, из крепости вышли Вартанг и второй, более пожилой военачальник, одетый и вооруженный еще богаче. Во всей фигуре этого немолодого человека с суровыми глазами воина на морщинистом лице чувствовалась большая сила.

Оглядев вновь прибывших с придирчивостью, сделавшей бы честь и Гаю Филиппу, он произнес;

— Меня называют Грашвил, повелитель Гуниба. Попробуйте убедить меня в том, что я должен пропустить вас через крепость!

Голос прозвучал сухо; тяжелое лицо с чертами, будто высеченными из камня, казалось непроницаемым. Послы еще раз сообщили ему то, что уже рассказывали Вартангу, однако на этот раз передали куда больше подробностей и деталей.

Несколько раз Грашвил прерывал рассказ вопросами. Его осведомленность о делах Пардрайи была достаточно глубокой, но не всегда точной. Так, он знал о взлете Варатеша на вершины власти и о магической помощи Авшара, однако полагал, что Авшар происходил из народа хаморов.

Когда Ариг описал внешность князя-колдуна и добавил, что тот бежал на юг, Грашвил ударил себя кулаком по колену:

— Позавчера человек, похожий на того, кого ты описывал, проходил через крепость. Он утверждал, что является купцом, что за ним гонятся степные бандиты. Этот человек был без спутников; он явно не принадлежал ни к одному из хаморских племен, поэтому у нас не возникло причин сомневаться в его словах.

Внезапно весь отряд Арига взорвался криками. Авшар все-таки ускользнул от них! Должно быть, у него наготове оказалась какая-то магия, если он сумел гнать жеребца день и ночь без остановки! Выносливость черного коня превосходила всякое воображение. Авшар уходил от аршаумов все дальше и дальше, не ведая устали, чего не скажешь об отряде Арига. А сильная гроза замела следы колдуна.

— Чего ты ждешь? — крикнул Виридовикс Грашвилу. — Прикажи своим людям пойти с нами! Схватим подлого пса! Неужто ты так и будешь сложа руки сидеть в этой дыре посреди пустыни?

Кельт уже хотел спрыгнуть с лошади и вытрясти душу из глупого вождя, который ничего не понимает.

Губы Грашвила дрогнули в улыбке, словно его забавляла несдержанность чужеземца.

— Возможно, я так и поступлю. — Он повернулся к Аригу. — Ты просишь меня взвалить на плечи тяжкий груз ответственности. Какие гарантии ты можешь мне дать? Почему я должен поверить, что твоя армия не станет грабить наши богатые долины, едва ты окажешься за пределами крепости? Может, ты оставишь в Гунибе заложников, чтобы обезопасить нас от твоего предательства?

— Гарантии? — тут же отозвался Ариг. — Я готов дать клятву твоего народа или любую другую, какая тебе подойдет. Поклоняешься ли ты Фосу, как видессиане? Он, похоже, совсем неплохой бог — для крестьян, конечно.

В устах аршаума эта была высшая похвала чужому божеству, хотя глубоко верующего Скилицеза передернуло.

Грашвил отрицательно качнул головой. При этом движении вьющиеся серебристые волосы взметнулись под золотым шлемом.

— Имперские жрецы в голубых плащах болтают много и красиво — чего не отнимешь, того не отнимешь. Но мой народ предпочитает наших старых богов неба, земли, камней и рек. Я и сам — старый упрямый человек. Наши боги забавляют меня. — В его тоне звучала легкая насмешка над собой, но весь горделивый облик вождя свидетельствовал о том, что он знает себе цену, и люди недаром разделяют его мнения.

— В таком случае — отлично! — сказал Ариг. Он заговорил деловито и сурово, от дипломатической любезности и «видессианского ораторского стиля» не осталось и следа. — Оставить тебе заложников, говоришь? Я бы хотел в таком случае ответных гарантий в том, что никто из моих людей не пострадает. Если же хотя бы один из них погибнет из-за предательства, пусть дух эрзерумца последует за ним в загробный мир, и будет ему там рабом.

— Клянусь Тахандом, Повелителем Громов! Так и будет! — Грашвил внезапно принял какое-то трудное решение. — Я оставлю в крепости лишь небольшой гарнизон. Остальные мои воины и я сам — мы отправляемся с вами. Хаморы сейчас в большом смятении, так что дорога в этом году будет безопасной. Кроме того, — добавил Грашвил, бросив на Арига хитрый взгляд, — сторожевые псы помогут вернее сдержать все твои красивые обещания.

— Не сомневаюсь, — ответил Ариг столь прямо, что Горгид удивленно воззрился на него. — Но тебе придется не отставать от нас. Знаешь ли, мы идем довольно скорым шагом.

Грашвил усмехнулся.

— Ты хорошо знаешь степь. Поверь, что в горах я справлюсь получше твоего. Мои люди будут следовать за твоими неотступно, как чертополох, виснущий на хвостах ваших лошадей. — Он тронул лошадь и приблизился к Аригу. — Договорились?

— Договорились. Я хочу принести клятву.

— Будет лучше, если мы принесем ее ночью.

Грашвил повернул голову, чтобы отдать распоряжение Вартангу, но тот уже мчался по направлению к Гунибу, размахивая руками в знак того, что переговоры закончились миром. Грашвил громко рассмеялся, глядя на Вартанга:

— Моя дочь сделала неплохой выбор!

Остаток дня аршаумы и солдаты гарнизона провели у стен крепости, внимательно наблюдая друг за другом. Ни один из кочевников не был приглашен в саму крепость. Ариг был оскорблен этим. Гуделин пытался развеять дурное настроение аршаума:

— Он нарушил вековые обычаи, вообще согласившись иметь с нами дело. Будь справедлив к нему!

Немолодой жрец с длинной густой бородой, спускавшейся ниже пояса, явился, чтобы сообщить Толаи подробности обряда клятвы верности. Переводить всё это пришлось Скилицезу. Религиозный видессианин, вынужденный помогать двум язычникам-шаманам, чувствовал себя явно не в своей тарелке.

Выслушав эрзерумца, Толаи задумчиво кивнул:

— Сильный ритуал.

Когда стемнело, жрец — его звали Тазмак — запалил два ряда костров. Пламя пылало справа и слева, создав узкий коридор длиной приблизительно в десять метров.

— Нам придется пройти сквозь огонь? — заинтересовался Виридовикс. Он уже слышал от Горгида о ритуале в стане аршаумов, но самого обряда не видел.

— Нет, у них другой обычай, — отозвался Гуделин.

Тазмак, облаченный в полосатый халат, подвел к кострам собаку. Толаи в маске демона и бахромчатой одежде присоединился к жрецу. Оба шамана начали произносить заклинания или молитвы — каждый на своем языке. Обращаясь к своим соотечественникам, Толаи сказал так: