Серая эльфийка (Эльфийка Серого) - Кучеренко Александрович

— Представляете, два раза подряд мне снились странные сны. Второй являлся как бы продолжением первого. И, что интересно, в одном я будто бы находился в теле сестры и ехал на белом единороге в компании светлых и тёмных эльфов охотиться на Дракона. Все меня почему-то называли Цветаниэль. А во втором сне — я уже человек, но тоже девушка, причём темнокожая, как и все люди вокруг. И мы как раз наблюдали за двигавшейся мимо колонной эльфов из первого сна. Правда, забавно мозг перемешал в кучу последние события?

— На единороге? — переспросила перемазанная шоколадом блондинка.

— Ага. Я и ещё один ушастый архимаг — Крайтис

— Тёмные и светлые вместе? — удивилась брюнетка.

— Да. Дроу командовал другой архимаг, кажется, его называли Хаэлхар.

— ЧТО?! — на этот раз хором спросили обе.

Гном же просто вытаращил от удивления глаза и, хватал ртом воздух, пытался подобрать слова, но никак не мог найти нужных.

— Что я такого сказал?

Наконец Базирог совладал с собой и ответил за всех:

— Ты назвал настоящие имена очень известных в нашем мире деятелей. Но до этого, как мне помнится, никто из нас тебе о них не рассказывал.

— То, что сестру твою спутали с Цветаниэль ничего удивительного. Ты и сам обманулся, когда её впервые увидел. Непонятно откуда ты узнал, что светлые маги ездят на единорогах, — добавила Теона.

— А ещё кого-нибудь ты видел в этом странном сне? Может, помнишь другие имена? — поинтересовалась Цветаниэль.

— Да там куча народу было. В основном эльфы, но как остальных звали сразу и не скажу.

— Ну, постарайся.

— Ну, вот разве что к старосте человеческой деревни обращались не то Фадун, не то Фатун.

— Точно, Фатун, есть такой! — подтвердила Теона — Его деревня расположена неподалёку от Шакруны.

Тут уже пришла пора и мне удивляться. Странная догадка кружилась в голове.

— То есть, возможно, это были не совсем сны? — осторожно предположил я.

— Ни о чём подобном не слышала, — пожала плечами Цветаниэль и продолжила: — Однако я очень юна, может, наши старшие товарищи встречались с таким явлением?

Представители с более богатым жизненным опытом тоже недоумевали.

— Пока рано делать какие-то выводы, — рассудил гном. — Может это какой-то побочный эффект открытия портала между Мирами?

— Да, давайте ещё подождём, глядишь, само собой выяснится, — закивала светловолосая эльфийка.

— Если вдруг ещё такой сон привидится, постарайся там побольше всего запомнить, а потом в деталях нам расскажешь. Кто знает, вдруг это даст нам подсказку, как быстрее всем нам и твоей сестре вернуться домой, — посоветовал гном.

"А я вот даже и не знаю, хочу ли возвращаться. По крайней мере, одна, без тебя", — послала мне мысль Теона.

Улыбнулся и обнял её. Она вздохнула и добавила: — "Но возвращаться нужно. Чтобы отомстить предателям". А вслух произнесла:

— Сергей, ты рассказывай нам все свои сны, а не только похожие на предыдущие. Не исключено ведь такого, что нечто, на первый взгляд показавшееся тебе важным или не относящимся к нашему миру, на самом деле может у нас существовать. Ведь Пангея настолько разнообразна, что даже и я за две тысячи лет далеко не во всех местах была и не всё тайны знаю.

— Хорошо, буду запоминать и докладывать, — ответил я всем, а потом персонально Теоне: "Даже если мне будут посещать сладкие грёзы о времяпровождении с тобой?"

— "Зачем же так сложно, дождись ночи, и я воплощу твои мечты наяву".

— "Теона, ты меня смущаешь".

— "Ого! А такое вообще разве возможно?"

"А давай сегодня попробуем то сделать так или так?", — начал я вспоминать позы из "камасутры".

— "Ой, а как это? Не-ет, этого не обещаю! Но то, что ты представил перед этим — сделаю даже с удовольствием. Плюс могу тебя ещё кое-чему научить".

"А вон то почему не обещаешь?" — сделал я вид, что расстроился.

"Вы хоть бы канал заблокировали, извращенцы. Хорошо ещё гном читать мыслей не научился" — подключилась Цветаниэль и вся пунцовая вышла из комнаты.

— Что это с ней? — не понял гном.

Теона ему отмахнулась рукой: мол, ничего страшного.

— "Ой, это я, дурочка, снова защиту не поставила".

— "А меня научишь?".

— "О да, мне много есть чему тебя обучить".

— "О такой учительнице я мечтал ещё со школьной скамьи".

"Вы опять? Не о чем больше поговорить?" — снова влезла блондинка.

"Точно, есть о чём! Цветаниэль, спасибо что напомнила. Теона, солнышко, у меня есть ещё для тебя подарок".

— "Я не Солнышко!!! Лучше Луной называй. И шоколада больше не хочу. И не буду хотеть ещё несколько часов".

— Нет, это лучше, — перешел я на обычный разговор. Достал из кармана свёрнутый лист бумаги и смущённо протянул даме своего сердца. — Вот… на… тебе… это… написал тут… стих… пока на работе был… вчера… Немного коряво, зато… зато от всего сердца.

Блин, ну почему в таких ситуациях язык, словно в одном месте залипает, и мямлю, как дурак? А вот если пошлить, то — всегда, пожалуйста.

— Мне стих? — неожиданно и очень удивлённо переспросила Теона.

— Угу.

По вновь выпученным глазам Базирога и удивительно вытянутой шеи Цветаниэль я понял, что снова всех чем-то сильно удивил. Что тут такого? Многие же ведь для возлюбленных сочиняют.

Тёмная развернула бумагу и погрузилась в чтение. К концу стихотворения листик в её руках задрожал, по щеке покатилась блестящая слезинка.

— Не понравилось? Или я опять чем-то обидел по незнанию? — распереживался я.

— И мой тебе ответ: я даю согласие! — как-то странно ответила мне Теона, чмокнула в щёку, затем разревелась, и с улыбкой на лице убежала в спальню.

— Не знаешь, что это с ней? Что-то ничего не понял. Понравилось или нет?- поинтересовался я у гнома.

"Мне никто никогда не дарил стихи. А эти ещё и самые лучшие из всех, которые я знаю! Спасибо большое", — прилетело из спальни.

— Знаю. И поздравляю! — тоже непонятно ответил Базирог, пожал руку и вышел.

Цветаниэль с растянутой до ушей улыбкой и с таким счастливым выражением в глазах продолжала смотреть на меня из зала.

— Может, хоть ты объяснишь, что происходит? — спросил я у неё.

— Ты официально попросил Теоларинэ взять себя в качестве мужа. И она согласилась.

— Не понял. Когда это?

— Ты же стихотворение ей посвятил? В любви там признался?

— Да. Ну, я же не знал, что таким образом предлагаю ей выйти замуж.

— Это один из традиционных способов народа дроу. Только правильно говорить не "предлагал выйти замуж", а "попросил разрешения быть её мужем". Не забывай, что Теоларинэ — тёмная эльфийка. И у них матриархат! Мужчинам их расы запрещено первыми заводить разговор о супружестве. Кроме случая с рифмованным признанием в любви и вручения его при свидетелях, — разъяснила светлая, — А ты что, не хочешь? Или не рад, что согласилась?

— Нет. Очень даже хочу. И просто счастлив оттого, что она согласилась. Только как-то всё быстро произошло. В голове сейчас мысли путаются. И что мне теперь делать? Что такое матриархат? Почему она плачет?

— От счастья ревёт. Иди к ней и признайся в любви ещё раз.

— Ага, спасибо, так и сделаю, — поблагодарил я светлую эльфийку и кинулся к невесте.

— А что такое матриархат — ещё узнаешь, — улыбнулась мне вдогонку девушка.

Теоларинэ. Он всё-таки решился! Попросился в мужья. Дождалась. По обычаям дроу я хоть и решаю всё, но не могу сама себе назначить пару. Должна выбирать из того, что предложат. Это, наверное, одно из нескольких прав у тёмных эльфов, когда мужчине позволено самостоятельно что-то предпринимать. Единственным условием, дающим дроу возможность первым проявить инициативу, является посвящение любимой стихотворения собственного сочинения. Сергей сделал всё, как надо! И плевать, что он — человек. Неважно, что роман происходит у нас слишком стремительно. Зато как ярко! Сегодняшней ночью задам суженому такого жару — звёзды от зависти потускнеют.

Кстати, в связи с этим придётся переиграть и наши спальные места: гном пусть так и храпит в зале, только диван передвинем к противоположной стенке. Светлую попросим перебраться в дальнюю комнату. А мы переедем сюда — в помещение с толстой звуконепроницаемой дверью и широкой кроватью. Спасибо тебе, Полина, ещё раз за просторное жильё.

Вотар. Что она вытворяла! Я чувствовал, будто взмыл высоко-высоко за облака, а потом с бешеной скоростью сорвался и камнем упал вниз, в охлажденные глубины океана. Затем вновь возносился до седьмого неба от переполнявшего счастья. Наверное, до часу ночи мы наслаждались друг другом, пока исступление не сменилось блаженством.

— Я люблю тебя, моя прелестница, — чмокнул я Теону в носик и слегка укусил за красивое эльфийское ушко.

— И я тебя, котик, — царапнула она мне и без того располосованную коготками спину, а когда увидела кровь на своих пальцах, охнула: — Ой, прости. Это я тебя так?