(не)желанный брак. Поцелуй Камня (СИ) - Мун Эми

Царь зверей не выпускал когти, но казалось, одно движение механической лапы - и мир будет раздавлен.

Король молчал. Разглядывал набросок снова и снова, а Вильгельм душил в себе желание перекинуть жену на плечо и унести подальше. Ясно, почему покойный барон не выпускал дочь из замка! Да ее бы просто выкрали, плюнув на приданное и все остальное. Но теперь фея его, и не приведи Создатель кому-нибудь сунуться ближе!

Король глухо кашлянул, возвращая себе дар речи.

- Я думал, что меня ничто не сможет удивить, герцогиня. Но ошибся. Очень ошибся… И буду рад видеть вас при дворе, чтобы вы могли закончить картину.

Вильгельм коротко взглянул на монарха. Недовольство в его глазах исчезло, уступая место согласию. Надо попытаться снять это чертово проклятье. Хоть как-нибудь.

Глава 37

Кисточка зависла в нескольких дюймах над полотном, но Бекки никак не могла заставить себя сделать очередной штрих. Слишком дрожали пальцы

- Вильгельм… хмм, прекрати, я работаю.

- А я и не мешаю.

Да уж как же! Мужской подбородок на плече и наглые руки на талии, значит, совсем не в счёт? О, а вот и нежный поцелуй шеи. Хотя… она согласна ещё на один.

Но вместо одного получила три и лёгкий укус за ушко. Мужские руки поползли ниже и легли на бедра. Бекки тяжело сглотнула. Она знала, чем может все закончится.

- Вильгельм.

- Я хочу, чтобы ты рисовала меня.

Конечно, он хотел! А кроме того - не выпускать ее из постели. После завершения охоты, на которой, к счастью, король сделал выбор, последовал переезд в столицу. Очень утомительный, но не потому что надо было собирать множество вещей. Ей не давали спать ночью! Не оставляли в покое и днём. Бекки представить не могла, что для близости подходит любое время суток и любой укромный уголок. Например, во время уединенного обеда прямо на столе … И она сама не помнила, как долгий поцелуй обернулся жаркой страстью, в которой она так охотно потеряла голову. Ох, если бы не отвары, что приносила ей Лора, то сил не оставалось бы просто держать кисточки.

Которые опять высохли!

- Я нарисую тебя ворующим яблоки, - прошептала, подставляя шею под медленную ласку мужских губ.

- Надеюсь, без одежды?

М-м-м, какая заманчивая идея. И с венком из белоснежных цветов яблонь в смоляных волосах. Ее Вильгельм был бы похож на бога. Потому что она уже где-то на небесах.

Теплые ладони скользнули вверх и одним долгим проглаживанием стряхнули платье с плеч.

-  … без одежды, - повторила, рассматривая сквозь ресницы смуглые ладони, нырнувшие под тонкую сорочку.

Теперь ее тела касалось дорогое и безумно прекрасное белье. И его хотелось надевать. Потому что восхищение в мужских глазах стоило этого. Как и яростная страсть, с которой мужчина забирал свой трофей в виде кружевных лоскутов.

- Тогда и ты будешь рисовать без одежды, - искушающий шепот дразнил воображение стыдными, но прекрасными картинами. – Моя фея.

О, это его нежное и уже понятное ей обращение… Великий и ужасный де Грейстор в детстве любил не только воровать яблоки, но и читать сказки. Он принес ей книгу. Показал, почему его первая работа – изящная девочка, которая теперь всегда рядом. И вдруг решил, что картинка на обложке похожа на нее – Ребекку де Грейстор. Ничего общего, кроме светлых волос, и может, немного глаз. Иные губы, овал лица и прочее, но как объяснить это мужчине? Он видел по-другому… И Бекки не могла быть против.

- Я так… не закончу… ох, - под попой очутилась твердая столешница, а между бедер прижимался мужчина.

Разговоры были забыты до того момента, когда она сможет хотя бы связать два слова. А сейчас по животу и бедрам скользили чуткие пальцы, вырисовывая жаркие узоры принадлежности. Избавляли от лишней одежды и стыда. Касались ее так, что внутри сворачивалась тугая огненная пружина.

Напор стал ярче. Требовательней. Бекки не могла и не хотела сопротивляться своему мужу, зная, что впереди ждёт уже знакомое, но всегда желанное наслаждение. Сама с удовольствием гладила широкие плечи, запускала пальцы в смоляные волосы и, совершенно  осмелев, скользила ладонью вдоль крепкого торса, изучая своего мужа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он всегда поощрял ее смелость., А, когда Бекки наконец набралась храбрости, и приласкала мужчину не только поцелуями, а несколько по другому... Заснуть той ночью не получилось. Вильгельм не выпускал ее до самого рассвета, купая в такой нежности и страсти, что дух захватывало. Воистину, в герцога словно вселился демон, а она впервые расплакалась, но не от боли, а от удовольствия. 

И сейчас разрядка пришла быстро и ярко.

Вильгельм тоже не продержался долго. Вмял ее в себя, прижался так плотно как мог, и чуть не задушил в объятьях.

Это было особенно прекрасно. Слышать сбитое мужское дыхание и чувствовать свою полную принадлежность, которая, может быть, сделает их ещё ближе… Бекки крепко зажмурилась, но последнее время мысли о том, что такая частая близость наверняка будет иметь последствия, не покидала ее.

И Лора с Хельгой постоянно подсовывали ей травяные настойки. Говорили - для крепости тела.

- Герцог так распорядился, госпожа. Надо же всю отраву выгнать.

И верно, с неделю назад прошли ужасно скудные, но женские дни. Однако они не помешали Вильгельму ласкать ее и утром и вечером, правда, в ванной. Которую неплохо бы посетить… Но двигаться  так лень. И Вильгельм тоже не размыкал объятий.

- Если бы я мог, то устроил нам медовый месяц в горизонтальном положении, - пробормотал, тихо поглаживая волосы. – Вы превратили меня в девятнадцатилетнего  мальчишку.

Бекки тихонько хихикнула – какой необычный комплимент!

- А я не знаю, сколько тебе лет, - прошептала, потираясь носом о мужскую шею. Так вкусно пахнет!

Вильгельм промедлил, но все же ответил.

- Тридцать пять. И я родился тем же числом, что и Железный Герцог, но другой половиной года. Летом.

Как символично! Похожи, словно две капли воды, но разные, как день и ночь. Чем больше Бекки проводила времени рядом с мужем, тем больше понимала – под каменной броней бьётся живое сердце. А чего стоил его Дар! Герцог способствовал процветанию Австрии не хуже короля. И с ним вполне можно было найти общий язык. По крайней мере, Вильгельм держался просто идеально, балуя подарками и вниманием.

- А я родилась весной…

- В самом ее начале. Я знаю.

Оу, и тут успел. Да, их свадьба состоялась буквально через несколько дней. И, пожалуй, это лучший подарок Судьбы.

Муж нехотя отстранился, и сразу стало холодно и пусто.

- Я действительно хотел лишь забежать проведать тебя, - нежно огладил скулу, заправляя локон волос за ухо. -  С толками вокруг невесты и этими погодными машинками такой балаган. Весь дворец на ушах.

Ещё бы! Выбор, который сделал король, оказался, по меньшей мере, шокирующим. Во второй половине охоты монарх вдруг появился в лагере, а в седле сидела растрёпанная рыжая бука. Личико девушки оказалось сплошь расцарапанным, а платье – порванным.

- Из седла вылетела, - пробурчала юная нимфа.

- Леди Изольда не пострадала, - оповестил король. – Но мне хотелось бы скрасить неприятные впечатления. И заодно объявить о своем выборе. Юная леди покорила меня своей стойкостью. Из нее выйдет достойная королева.

У остальных дебютанток лица так и вытянулись. На мгновение Бекки показалось, что бедную Изольду сейчас разорвут. Но та мастерски проигнорировала отравленные завистью взгляды. Как не показала и восторга королевским решением. Девушка украдкой пыталась заправить за ухо локон и хмурилась, когда он тяжелой лентой скользил обратно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В общем, охоту тотчас свернули. Но перед отъездом гости устроили балаган. Произошло несколько крупных ссор, закончившихся двумя вызовами на дуэль. Ужас. Ребекка от души пожалела бедного монарха, которому приходилось вариться в этом каждый день.

Нет, лучше не спеша рисовать картину.  Особняк герцога в столице – прекрасное место, где никто не тревожил. Даже опозоренная бархатная стерва, которая, если верить вездесущей Лоре, тут и не появлялась после случившегося скандала.