Поздний экспресс (СИ) - Дарья Волкова

   - Поехали, - соглашается легко Вик. - Лиля, пока.

   И они снова целуются на прощание!

   Дверью машины она хлопает со всего размаху. Вик морщится, но молчит, сосредоточенно выруливая с парковки.

   Надя тоже молчит, демонстративно отвернувшись к окну.

   И первым не выдерживает Вик.

   - Надь, может, хватит уже? Это смешно...

   - Не смешно! - она тут же поворачивается к нему лицом, злая и очень красивая. - Я вот посмотрю, как ты будешь реагировать, когда я буду у тебя на глазах целоваться и обниматься с каким-нибудь парнем!

   - Насмотрелся за три года. Спасибо. Достаточно, - он говорит это ровно, но у Нади сразу пропадает запал спорить. Но и ревность просто душит. Чувство совершенно незнакомое, но такое острое, что она просто не знает, что с ним делать. Лезет в сумочку, где-то там валялись сигареты. Даже пачку открыть не успевает - в одно движение, не отрывая взгляда от дороги, Витька выхватывает у нее из рук сигареты и зажигалку.

   - Кажется, я запретил тебе курить! - прячет добычу в карман пиджака.

   - Да кто ты такой, чтобы запрещать мне?!

   Он отвечает вдернутым углом рта и изогнутой бровью, все так же не отрывая взгляд от дороги. Надя со вздохом снова отворачивается к окну.

   Она молчала всю дорогу, и дома тоже молча прошла в комнату переодеваться. Разумеется, этот подлый тип дождался, когда она разденется до белья...

   - Наденька... - крепкие руки обхватывают ее поперек живота, Вик прижимается к ней сзади. - Ну, перестань, родная...

   - Отпусти, - совершенно неубедительно.

   Его руки двигаются вверх. А потом - резко вниз, стягивая чашечки бюстгальтера, задевая пальцами соски. А потом снова вверх. И расчетливо вниз, все так же задевая упругие горошины.

   - Малыш... - тихо на ухо. - Ну, ты же королева... Разве королевы ревнуют своих пажей...

   - Королеву... как и полагается... гильотинировали... - она откидывает голову ему на плечо, прогибаясь под его руки.

   - Когда это? - его пальцы замерли на нежных розовых. Легонько сжали.

   - Не помнююю... Но королева потеряла голову.

   - Я вижу...

   - Витя... - стонет она. - Вот что ты со мной делаешь?

   - То же самое, что и ты со мной... - плотно прижимаясь к ней бедрами.

   - Вииик... не можешь потерпеть до ночи?..

   - А зачем терпеть до ночи, если мы хотим сейчас?

   Дни, недели, месяцы...

   - Баженов, у меня к тебе серьезный разговор!

   - Вот как? Слушаю тебя внимательно, Станислав Александрович.

   - Я серьезно!

   - Так и я серьезно. Я весь внимание, Соловьев.

   - Хорошо. Ответь мне, когда твой сын женится на моей дочери?!

   Хорошо, что они говорят по телефону. И можно безнаказанно улыбнуться.

   - Стас, а почему ты спрашиваешь об этом меня?

   - А кого?!

   - Ну, очевидно, что об этом надо спрашивать Витьку.

   - Это твой сын! Вот и объясни мне! Как ты его воспитывал?!

   - Да нормально воспитывал, вроде бы... Что тебя не устраивает?

   - Не включай дурака, Олег! Они живут вместе почти год!

   - Ну и прекрасно. Я этому только рад. Нам с Женей Надя очень нравится.

   - Еще бы! - фыркает Соловьев. - Это же моя дочь! Но это ненормально.

   - Почему?

   - Баженов! Не нервируй меня! Ты понимаешь, о чем я!

   - Видимо, не совсем.

   - Хорошо, - Стас выдыхает. - Раз ты так хочешь - изволь. Прямым текстом. Я понимаю - они решили пожить вместе. Попробовать. Проверить, так сказать, чувства бытом. Но без малого год уже прошел. Чего они ждут? Окончания Надиной учебы? Так все уже, диплом получила, даже на работу ее вон Тихомиров пристроил. Пора уже и узаконивать отношения. Сколько можно жить в грехе?!

   У Олега уже не получается сдержать смех.

   - Чего ты ржешь? - тон у Соловьева недовольный.

   - От тебя слышать про "жить в грехе" особенно забавно, Стас.

   - Не передергивай! Я, между прочим, такого себе не позволял. И женился сразу же!

   - Успокойся, грозный отец. Пусть дети сами решают, а?

   - Ни черта они не хотят решать! У тебя сын порядочный мужик или кто? Хорош девке голову морочить! Пусть женится!

   - Ох, Стас...

   - Олег, я настаиваю! Поговори с сыном! Так нельзя! Это неприлично.

   - Хорошо, хорошо, - Олег губы кусает, чтобы не расхохотаться. Грозный папаша Соловьев - совершенно уморительное явление. - Я поговорю.

   - Обещаешь?

   - Обещаю.

   Нажимает отбой. Супруга не сводит с него вопрошающего любопытного взгляда.

   - Стас?

   - Ну, разумеется.

   - Будешь говорить с Витей?

   - И не подумаю, - Олег откладывает в сторону телефон. - Пусть сами решают, как им лучше. Я лезть не буду.

   - Но ты же пообещал Стасу...

   - Да хоть отстанет на какое-то время.

   - Олег, ну он же прав. Не дело это...

   - Хочешь - поговори с сыном сама.

   - Да пошлет он меня, - вздыхает Евгения. - И не постесняется.

   - Вот и я о чем. Пусть сами решают.

   - Но вот мы же так не делали... Чего ждут - непонятно. Любят же друг друга, видно...

   - Сейчас иное поколение, - пожимает плечами Баженов-старший. - У них как-то все по-другому.

   _____________________

   Любой мужчина подтвердит - мало что может сравниться по приятности с тем, чтобы проснуться от... минета. Особенно, если ты точно знаешь, где находишься, и кто именно рядом с тобой.

   К тому моменту, когда Вик проснулся окончательно, некоторые части его тела уже жили совершенно самостоятельной жизнью и получали удовольствие. И... до чего же это приятно!

   Ее прикосновения теперь совсем не робкие. Уверенная, жаркая ласка влюбленной женщины. И все это стремится к совершенно закономерному результату.

   - Надя... Надя... пожалуйста...

   Ему до сих пор бывает неловко, когда не получается сдержаться. И в этот раз Вику все же удается убедить Надю оторваться от своего увлекательного занятия.

   Она скользит вверх по нему, глаза в глаза. Выражение в них одинаковое - одни голубые, другие синие, но одинаково затуманенные, полные желания и томления. Она медленно опускается на него. И синхронный вздох удовольствия вырывается у обоих.

   - Дааа...

   Ее движения постепенно убыстряются, становятся резче. Его руки скользят беспорядочно по ее бедрам, животу, груди. Глаза прикрыты, губ, наоборот, приоткрыты. Каким чудом он умудряется вспомнить - непонятно.

   - Надя, Надюша, подожди...

   Она продолжает двигаться. Его пальцы сжимаются на ее бедрах.

   - Постой, пожалуйста... Мы же... Надя! - пытается на ощупать найти на тумбочке упаковку с презервативами, вместо этого с грохотом роняет мобильник, еще что-то.