Гуманное оружие - Антон Антонов

Контрразведчик объяснения взял, Богатырева допросил и счел арест нецелесообразным. А отправлять офицера на боевой вылет или нет – это уже компетенция его непосредственного начальника, полковника Муромцева.

От Новгорода до Питера на истребителе-перехватчике – меньше пяти минут лету. Но по меркам воздушного боя это много, и Вадим имел возможность хорошо подготовиться к атаке.

Перехватчик уже за сто километров до цели может наводить на нее ракеты. Но это если цель – другой самолет. А параболоиды фиксируются радарами только километров с тридцати, и то ненадежно.

И получается, что на атаку у истребителя – примерно десять секунд. Без всяких гарантий, что удастся не то что сбить параболоид, но даже отогнать его хотя бы на несколько километров.

Ракета плохо держит цель и все время норовит соскользнуть и выбрать себе мишень попроще. Например, другой самолет.

А поскольку самолеты вокруг только свои, обстреливать ракетами параболоиды смертельно опасно.

Но приказ есть приказ.

Пилоты переговаривались напряженными голосами, разбирая цели. И, на первый взгляд, самолетов было больше, чем параболоидов, барражирующих над городом. Но так ли это на самом деле, никто сказать не мог.

Звено из четырех «тарелок», летящих рядом, могло выглядеть на радаре как один параболоид.

Майору Богатыреву достался участок восточнее аэропорта Пулково. Цели здесь были особенно неудобны. Параболоиды барражировали над дорогой слишком близко к земле.

Был риск поразить какие-нибудь объекты на земле – строения, машины, людей. И Вадим решил выманить «тарелки» наверх, на оперативный простор.

И это была его ошибка.

Даже те сбитые летчики, которые не добрались до своих частей, звонили туда по телефону и рассказывали самое главное. Например, что бить ракетами по «тарелкам» надо сразу. Тогда есть шанс разогнать их по сторонам, поскольку параболоиды уклоняются от ракет методом стремительного ускорения.

Но если хоть на секунду замешкаться и дать им себя заметить до залпа – тогда пиши пропало. «Тарелки» с непостижимой скоростью сядут на хвост, и сколько времени после этого проживет самолет, зависит только от настроения пришельцев.

Если им захочется поиграться, то можно продержаться пару минут. Если же нет, то и десяти секунд параболоидам достаточно, чтобы прострочить истребитель белым градом. И тогда лучше дернуть рычаг катапульты сразу. Иначе можно и опоздать.

Обычно пришельцы применяют против самолетов менее быстродействующий град, нежели против машин и зданий. Они словно стремятся сделать все возможное, чтобы сохранить летчикам жизнь. Но бывает всякое, и несколько летчиков уже погибли из-за того, что пришельцы использовали не те боеприпасы.

Обо всем этом говорилось на большом предполетном инструктаже, но Вадим Богатырев его пропустил. Он в это время сидел в кабинете контрразведчика.

Перед стартом Вадима проинструктировал сам полковник Муромцев, но о чем-то он не упомянул, а что-то повторял недостаточно настойчиво. Уже не было времени.

И в результате с самого начала боя опытный пилот Вадим Богатырев стал совершать непростительные ошибки.

Он фактически сам посадил себе на хвост четыре параболоида.

Три из них почти сразу отвалились. С самолетом без труда мог справиться и один, а у «тарелок» в эти минуты было много других мишеней. Но эти три параболоида тоже совершили ошибку. Или, вернее сказать, этакую нахальную небрежность.

Они не просто отвернули, но еще и обогнали истребитель Богатырева, как будто нарочно давая ему возможность все-таки пустить ракеты.

– Ракеты ушли! – крикнул майор в шлемофон. И через несколько секунд добавил: – Цели не поражены. «Тарелка» у меня на хвосте!

Он не досмотрел, как убегают от его ракет три неуязвимых параболоида, и уже крутил в воздухе сумасшедшие кульбиты, пытаясь уйти от преследования. А параболоид почему-то не стрелял, и Вадим, скосив глаза, заметил, что они кружатся прямо над городом.

– Черт! – вслух выругался майор.

Полковник Муромцев особо подчеркивал, что «тарелки» надо уводить от города. Растаскивать их по сторонам, чтобы они не могли следить за окраинами Питера, где как раз сейчас пытаются прорваться в город через лесопарковую зону пехотные части.

А еще одна причина, почему нежелательно драться над городом, – это то, что сбитый самолет может рухнуть на городские кварталы. Конечно, по военному времени эта причина второстепенная – но именно для Богатырева она была важна.

Но параболоид не стреляет! Значит, пришельцы тоже не хотят, чтобы сбитые самолеты падали на город.

Этим можно воспользоваться, чтобы обдумать положение и найти способ вырваться из этой ловушки.

Только очень трудно думать, когда перегрузка давит на каждую клеточку тела и особенно на мозг.

Куда уйти?

На восток нельзя. Увести оттуда тарелки – главная цель всей воздушной атаки. Сейчас с востока, сделав огибающий крюк, заходят на Питер самолеты Псковской воздушно-десантной дивизии. А по земле пробивается в город дивизия внутренних войск и армейская пехота, которую успели сконцентрировать в пригородных лесах за последние десять часов.

Поэтому очень важно отвлечь внимание пришельцев именно от этого района. И отвлекающими маневрами занимается не только авиация.

Как раз в эти минуты спецназ устраивает ложную атаку на Пулково – на помощь десантникам, от которых уже несколько часов нет никаких вестей. Из города в том же направлении выдвигаются сводные части из солдат и курсантов военных училищ, а также из резервистов и добровольцев.

О мобилизации военнообязанных было объявлено еще днем. И к вечеру в Питере стали хватать всех мужчин без разбору и ставить их под ружье, дабы восполнить недостаток живой силы, а заодно уменьшить количество мирных жителей, подлежащих эвакуации.

Мобилизованный резервист – это уже не мирный житель. Это солдат, которому вообще не положено думать об эвакуации.

А пока весь этот сводный сброд изображал бои за Пулково, на западе, в районе Петродворца, – остатки разгромленной пришельцами мотострелковой дивизии имитировали наступление по Петергофскому шоссе. И всем солдатам и офицерам объявили, что их конечная цель – тоже Пулково.

Это на случай пленения. Пусть пришельцы думают, что в этом городе главная ценность – аэропорт.

А о том, что на самом деле главная ценность – Охта и Веселый Поселок, никто не должен знать. Даже летчиков предупредили об этом в крайне осторожных и обтекаемых выражениях.

Но Вадим Богатырев догадался. И понял, что ни в коем случае не должен попадать в плен.

Он не шпион и не предатель, но будь ты даже герой-супермен с железными нервами и настроем на подвиг, все равно затруднительно устоять против сыворотки правды. А о том, что пришельцы ее применяют, уже были сообщения по радио.